Турецкий дебют (СИ) - Андрей Лучиновский

Я медленно выпрямился и сел почти ровно. И в самом деле байк ехал медленно. Очень медленно. И через полминуты я понял почему. Прямо посреди дороги застыли три чёрных внедорожника, а перед ними стоял один из байков, запаркованный на выдвинутую подножку. Второй байк тоже был запаркован, но не на упор, а передним колесом в смятый капот первого автомобиля. Корма пикапа маячила далеко впереди и вскоре скрылась за поворотом. Проезжая мимо места аварии я услышал вопли байкеров об их приоритете на этом участке дороги, и что никуда проклятые мажоры не поедут, пока не прибудет уже вызванный патруль. Заехав за поворот, Лика прибавила скорости, но рядом с флайером Кузи неожиданно притормозила.

— Слезай, приехали.

— Эмм… А ты разве не в "Ад"?

— И чо? Я тебе не извозчик.

— Слышь, богиня кожаная, — Кузя стоял, облокотившись на правый движок флайера, и невозмутимо жевал пирожок, — Так значит, я по-твоему извозчик?

— Дядя Кузьма, это же просто выражение тако…

— Ща по жопе надаю за такие выражения. Ну-ка быстренько доставила Евгения Андреевича, куда он скажет.

— Как скажете, Кузьма Фёдорыч… — буркнула Лика, упала грудью на бак и, отпустив сцепление, крутанула ручку газа до упора.

Хорошо, что я во время их разговора всё ещё держался за её талию.

* * *

На дрожащих ногах я добрался до лифта и, едва его двери захлопнулись, облегчённо выдохнул. Да что бы я хоть раз сел на байк с этой сумасшедшей? Да никогда в жизни!

Когда ввалился в свою дверь, то понял, что адреналин всё ещё зашкаливает. Зайдя в ванную комнату, включил модуль сауны, чтобы хорошенько пропотеть и разделся. И в это время ко мне заглянула Лика.

— Тебе спинку не надо потереть? — усмехнулась она, заходя в ванную и стаскивая с себя футболку.

— Эй, ты чего делаешь… — я удивлённо посмотрел на неё. — Скоро же Рысь приедет!

— Уф, да брось! — отмахнулась девчонка, — Ты его боишься, что ли? А как же твои слова о грелке? Я вот сейчас хочу ею воспользоваться.

Она присела передо мной на корточки, медленно опуская свой взгляд от моей красной рожи вниз. Было трудно поверить, что эта пигалица, вообще что-то знает о сексе. Но вспомнив слова Рыси про её возраст и о том, что кроме меня рядом никого больше нет… В общем, через минуту мне стало жарко, но вовсе не от включённого режима сауны.

…

— Ну вот, заодно и пропотел, — усмехнулась Лиса, выключая душ, — И никакой сауны не потребовалось.

Когда мы с Ликой вышли из ванной, то сидящий в кресле Рысь, невозмутимо посмотрев на нас, поинтересовался:

— Не моё дело, конечно, но не слишком ли быстро события закручиваются? Или ты сейчас заявишь, что я старый, как дерьмо мамонта, и вообще ничего не понимаю?

Он осуждающе посмотрел на Лису. Та только фыркнула в ответ и, подхватив с кресла свою косуху, выскочила в коридор.

— Вечером пойдёшь к Папе? — поинтересовался я, присаживаясь в кресло.

— Папа… С этим человеком тебе лучше пока не сталкиваться, Кирилл, иначе он оплетёт тебя такой паутиной, что ты и после смерти будешь на него работать.

— Такой страшный? — усмехнулся я на слова Рыси.

— Зря смеёшься. Он держит в своих руках весь криминальный мир столицы. И не только столицы. В бандитских кругах он известен, как Папа. Отдельные личности называют его Берендей, а в миру он имеет вполне благообразное имя — Мстислав Игоревич Кожемяка, часовых дел мастер, поставщик Двора Его Императорского Величества. Удивлён?

Я подскочил в кресле, услышав знакомую всем в Петербурге фамилию.

— Не то слово. Неужели никто не знает?

— Знают все, Кира, вплоть до Императора, но только, как Папу или Берендея. Типа есть такой перец, ну и хрен с ним. Его настоящее имя известно, похоже, только мне. А теперь и тебе.… Но всех всё устраивает — он не наглеет, и даже платит в казну налог.

— Налог? Налог?! — я потерял дар речи, хватая ртом воздух.

— Ага, — рассмеялся Рысь, — Прикольно, да? Но взамен Папа следит, чтобы его подопечные особо не борзели. У него можно достать всё: золото и картины, артефакты и информацию, девочек и наркотики.

— Ты ему должен? — напрямую спросил я.

— Нет, Кира. И советую тебе никогда не брать у него ничего не только взаймы, но даже подержать в руках.

— Тогда почему ты к нему идёшь?

— Чтобы он мне был должен, — на лице Рыси появилась ухмылка, — Вот смотри…

Он достал из кармана бумаги и бросил их на столик.

— Что это по-твоему?

Взяв листки в руки, я уставился на стройные ряды чисел.

— Счета?

— Нет, номера банковских счетов десятизначные, а тут по восемь цифр. Вот и я не знаю. А узнать хочется. И Папа мне скажет, что это за каракули.

— А если там фигня? Типа телефонных номеров проституток? — я не удержался от улыбки.

— Значит мне повезло, — рассмеялся Рысь и, внезапно оборвав смех, пристально посмотрел мне в глаза, — Это, Кира, шифрованное письмо. Я такой шифр видел только однажды. В Шлиссельбурге, у людей Сутормина вся документация была им закодирована. Хочешь со мной пойти к Папе?

Я молча кивнул.

* * *

— Значит мотивация у тебя была слабая.

— Ну… Если вот прям сжать яйца в кулак и очень постараться, то можно и бамбук скурить. А оно мне надо было? Я и так и так своё бабло получил. О, привет, Линки. Это кто с тобой?

Разговор двух охранников, я услышал ещё из-за угла.

— Телохранитель, — мрачно ответил Рысь.

— Не похож, — так же мрачно заметил второй охранник-коротышка и сделал шаг вперёд.

— Не тебе указывать, Клещ, отпрыгни в сторону.

Но отвязаться от секьюрити оказалось не так-то просто. Пока первый что-то невнятно бубнил в рацию, Клещ загородил дорогу. Рысь с высоты своего роста рассматривал, казавшегося рядом с ним карликом, охранника и хмуро молчал.

— Идёшь ты один, Линки, на счёт этого мальца указаний не было, — наконец сказал первый, убирая рацию в карман.

— Он пока тут с нами подождёт, — встрял Клещ, махнув рукой на расположенные вдоль стены скамейки.

Рысь флегматично сгрёб того за шею и, притянув его голову поближе, отчего низкорослому охраннику пришлось подняться на цыпочки, свистящим шёпотом спросил:

— Ты хоть знаешь? Кто? Это? Такой? Он щас твои яйца так в кулак сожмёт, что ты не только бамбук, но и свой пистолет скуришь. Мы пошли?

Для убедительности он пристально посмотрел в глаза коротышки и, дождавшись быстрых утвердительных кивков, продолжил уже обычным голосом, так чтобы