Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс

Сдержанность Сталина в отношениях с прибалтийскими странами резко контрастировала с политикой СССР в Западной Белоруссии и Западной Украине. После оккупации этих территорий Красной Армией в сентябре 1939 г. Политбюро приказало начать выборную кампанию под лозунгом установления советской власти и воссоединения восточных и западных регионов Белоруссии и Украины. Также были отданы распоряжения о национализации крупных предприятий и банковской системы и коллективизации сельского хозяйства41. Нет нужды говорить, что выборы были фальсифицированы и в ноябре «народные собрания» единогласно проголосовали за вступление в СССР. Стремясь достичь тотального политического контроля, советские власти без малейшего сожаления прибегали к террору и поощрению классовой борьбы и конфликтов между этническими группами42. Особенно выраженная репрессивная политика проводилась в отношении польского меньшинства в Западной Белоруссии и Западной Украине – ведь именно оно считалось наиболее вероятным источником сопротивления новому советскому строю. Около 400 000 поляков (при общей численности населения 12 млн человек) были арестованы или депортированы, многие были расстреляны. В числе жертв были 20 000 польских военнопленных офицеров и политических заключенных, расстрелянные в марте – апреле 1940 г. Самым печально известным из таких событий стал массовый расстрел в Катынском лесу под Смоленском43.

Планировал ли Сталин сделать то же самое и с прибалтийскими странами? Несомненно, именно такой вывод многие сделали из того факта, что летом 1940 г. прибалтийские государства были оккупированы Красной Армией, присоединены к СССР и, подобно Западной Белоруссии и Западной Украине, подвергнуты насильственной советизации. Вместе с тем, осенью 1939 г. и поведение Сталина, и его заявления полностью соответствовали более сдержанному политическому курсу – по крайней мере, на тот момент. Более того, у радикальной политики, которую Сталин проводил в Восточной Польше, были особые мотивы. Как отмечалось выше, советское правительство не могло смириться с тем, что было вынуждено уступить Польше Западную Белоруссию и Западную Украину, и Сталин с самого начала вторжения Красной Армии на эти территории намеревался добиться их присоединения к СССР. Советизация Восточной Польши была не просто прецедентом для советизации Прибалтики – она стала образцом того, как это следует делать: вплоть до того, что из Эстонии, Латвии и Литвы в июне-июле 1940 г. было депортировано около 25 000 «неугодных» граждан44.

Еще одна территория, в которой Сталин был очень заинтересован, – Балканы. В отличие от Польши и Прибалтики, по сферам влияния в этом регионе у СССР не было никаких соглашений с Германией, однако это не мешало Сталину преследовать свои интересы. В центре внимания Сталина были две страны – Болгария и Турция, и обеим странам было предложено подписать с Советским Союзом пакты о взаимопомощи. Болгары вежливо отказались от предложения, отметив, что не совсем ясно, какую помощь Советы могли бы предложить им в случае войны, и что такое соглашение вызвало бы подозрения, учитывая, что обстановка на Балканах осенью 1939 г. и без того была напряженной45. Турция заняла более сложную позицию. Она была готова подписать пакт о взаимопомощи с Советским Союзом, но одновременно хотела заключить подобные соглашения о взаимопомощи с Великобританией и Францией. Для Сталина это было неприемлемо, и он ясно дал это понять министру иностранных дел Турции 1 октября 1939 г.: «У событий есть своя логика: мы говорим одно, а события идут другим путем. Мы с Германией разделили Польшу, Англия и Франция нам войны не объявили, но это может быть. Мы с немцами пакта о взаимной помощи не имеем, но если англичане и французы объявят нам войну, нам придется с ними воевать. Как будет выглядеть этот [англо-франко-турецкий] договор?.. [Вы можете] ответить, что у нас имеется оговорка такого порядка, что турецкие обязательства прекратят свое действие или что Турция будет нейтральна. Тогда и нам придется внести оговорку, что в случае, если Турция вовлечется в конфликт, то и наш пакт теряет свою силу. Мы против Германии не выступим… Хотим ли мы заключить пакт с турками? Хотим. Являемся ли мы друзьями Турции? Да. Но вот имеются обстоятельства, о которых я говорил и которые превращают пакт [между Турцией и Советским Союзом] в бумажку. Кто виноват, что так повернулись дела, неблагоприятные для заключения с Турцией пакта? Никто. Обстоятельства, развитие событий. Акция Польши сыграла свою роль. Англичане и французы, особенно англичане, не хотели соглашения с нами, считая, что они могут обойтись и без нас. Если есть лица виноватые, то мы тоже виноваты – не предвидели всего этого»46.

Просьба Сталина не остановила турецкое правительство, и 19 октября 1939 г. оно подписало соглашение о взаимопомощи с Великобританией и Францией. По этому договору Турция не могла вступать в войну против Советского Союза, но это было небольшим утешением для Сталина, которому пришлось попрощаться со своей мечтой о создании с участием Турции и Болгарии нейтрального блока балканских стран, возглавляемого Советским Союзом.

Сталин явно пытался напугать Турцию своими рассуждениями о непредвиденных обстоятельствах и непреднамеренных последствиях. Он ясно дал понять, что для него важно партнерство с Германией. В то же время, в этом заявлении было очевидно, что Сталин считал ситуацию в эти первые недели войны в Европе крайне изменчивой и что ему сложно было предсказать, какой будет окончательная расстановка сил в этом конфликте. Сталин в этой ситуации проявил большую дальновидность, чем можно было бы подумать. Уже через несколько недель дела в Прибалтике приняли такой оборот, что Советский Союз оказался на грани войны с Великобританией и Францией.

«Зимняя война»

Советско-финская война 1939–1940 гг. стала первым настоящим испытанием для Сталина в качестве военачальника. Во время Гражданской войны в Испании Сталин осуществлял руководство помощью, которую Москва оказывала республиканцам (помимо прочего, для борьбы с силами Франко было направлено около 2000 советских «добровольцев»). На протяжении 1930-х гг. на китайско-советской границе неоднократно возникали вооруженные конфликты с Японией, иногда с участием целых дивизий. Но ни то, ни другое не могло сравниться с полномасштабным вторжением в соседнее суверенное государство. Более подходящей возможностью для таких действий со стороны советских вооруженных сил было вторжение в Польшу, но к моменту появления Красной Армии польские войска уже были полностью разбиты немцами.

«Зимняя война» с Финляндией не была сознательным выбором Сталина. Он предпочел бы решить вопросы границ и безопасности, из-за которых разгорелся конфликт, за столом переговоров. Но когда политические переговоры с Финляндией зашли в тупик, он без колебаний отдал приказ о начале военных действий.