Заражение - Антон Русич

обстановке сложно переоценить. Ведь новых поставок топлива в обозримом будущем вряд ли предвидеться, а техники, с учетом сократившегося населения, в достатке.

До поселка мы добрались минут за тридцать. Проскочив поворот, где дорога огибала расположившиеся за редкими березками покосившиеся кресты старого кладбища, мы подъехали к мосту через нашу речку переплюйку. И смогли оценить изменения, которые внесла реальность в размеренный сельский уклад. На мосту лежали бетонные блоки не позволяющие пересечь его по прямой. Самодельный шлагбаум тут тоже присутствовал. Длинную трубу примастырили к перилам моста повесив на короткий конец, что висел над водной гладью, диск от грузовика в качестве противовеса. Караул тоже был в наличии. Парочка знакомых рож развалились на одном из блоков. Парни грелись на весеннем солнышке, курили и потягивали бутылочное пиво. На наше приближение они смотрели с ленивой скукой. Оба были вооружены, но вот оружие удивило. У одного была здоровенная двуручная секира с изъеденным ржавчиной лезвием, а у второго из-за спины торчал лук и колчан со стрелами.

Я тормознул в паре метров от импровизированного блокпоста и вышел из машины.

– О Антоха здарова!!! – поприветствовал меня Санька Жихарев.

Хотя какой он Санька. Оба часовых прошли инициализацию и имели ники системы. У Сашки над головой висело гордое «Бобрик», что на самом деле не удивительно. Низкорослый и коренастый с добродушным лицом, он был старше меня лет на пять и сколько себя помню, все его именно так и звали: Бобрик. Характер у него был под стать морде лица и на прозвище он никогда не обижался, за частую сам себя так называл.

– И тебе Бобрик не хворать – ответил я, протягивая руку для рукопожатия и обведя взглядом блоки с трубой спросил – это что за…

С Бобриком мы друзьями не были, но отношения всегда были нормальные. В отличие от тех, кто, пользуясь его безобидностью, частенько его подтрунивал, пытаясь самоутвердиться за чужой счет, я всегда относился к нему нормально. И именно поэтому мне сейчас было трудно поверить в то, что было написано над его головой: Бобрик – воин уровень 8. Интересно, где он успел столько наколотить и что здесь случилось. Вторым был Буба и ник у него тоже соответствовал прозвищу. Его третий уровень, на фоне напарника не впечатлял, но он никогда и не отличался оригинальностью. Обычный деревенский лоботряс, не лентяй, но любовь к алкоголю аннулировала все его положительные качества и трудолюбие.

– Да вот ездят тут всякие городские смелые. Дай им то, дай им это, мы крутые, императоры мля, жизни мля. А когда им говорят куда они могут засунуть свои хотелки, начинают огненными шарами кидаться – он мотнул головой в сторону нескольких выгоревших дотла домов – приходится успокаивать.

Он махнул рукой на стоящий на обочине, уткнувшийся мордой в столб, крузак. Я по внимательней присмотрелся к машине. От увиденного у меня чуть глаза на лоб не полезли. Из метала торчало оперение стрелы, причем только оперение основное древко полностью погрузилось в солон. Похоже она пробила двери на сквозь и достигла своей цели в салоне автомобиля. Еще несколько характерных иксообразных отверстий говорили сами за себя. Я перевел взгляд на Бобрика и начал иначе воспринимать его архаичное оружие.

– Бобрик дай лук глянуть? – спросил, не надеясь на положительный ответ.

Он достал оружие и протянул его мне.

– На смотри – нотки гордости в голосе ему скрыть не удалось.

Да, вот такой он и есть: добрый и бесконечно наивный. Лук был очень интересный. Рукоятка вырезана из толстой круглой кости скорее всего берцовой. Плечи из ребер, с учетом их длинны мне сложно представить тварь хозяйку подобных ребер. Тетивой служила жила неизвестного животного. Искусная резьба покрывала всю поверхность оружия. Вызвал справку:

Лук костяного война (обычный).

Урон физический 64 – 92

Прочность 102/150.

Да убойная вещица, вполне способна грохнуть меня с одного выстрела если крит пройдет.

– Ты где добыл такую классную вещь?

– Так вчера ночью, когда после волков скелеты поперли со старого кладбища, я одного жердиной шандарахнул он и рассыпался, а лук остался. Я попробовал с него стрельнуть и с первого выстрела здорового умруна завалил, мне и понравилось. Да и система навык подкинула, «Убойный выстрел» называется. Могу раз в пять минут так запулить, стрела на вылет две плахи прошивает – его прям распирало от гордости и желания похвастать.

Если судить по кислой морде Бубы, то сея история рассказана не первый и даже не десятый раз. Да, дорвался наш Бобер до мужских игрушек и его ЧСВ похоже взлетело в небеса.

– А Бубы топорик оттуда же? – спросил, протягивая лук хозяину.

Нужно Палычу такой же раздобыть. Чует мое сердце, придется ночью до старого кладбища прогуляться.

– Не, это ему Петрович выдал для несения службы. Че ж ему в караул с ружьем идти, а если волк или не дай бог медведь, что он тогда с этой пукалкой делать будет?

– Понятно.

Похоже в поселке ночью было весело. С Бобрика рассказчик, конечно, так себе, но и перечисленного хватит с головой. Но поселок все же устоял и судя по блокпосту, люди смогли самоорганизоваться. Хотя это не удивительно. Это в городах человек человеку волк, а в деревне люди еще помнят старый уклад и при опасности стоят за друг друга горой. Это радует.

– Много народу обратилось? – спросил, а внутри все сжалось от плохих предчувствий.

В поселке проживало чуть больше тысячи человек – это сотня, полторы обращенных. Да они первого уровня, слабенькие, но паника и страх не способствуют эффективной самообороне. Могли много народу угробить. Сложно обороняеться, когда ночью в кровати жена в Мару обернется или Умруном станет.

Из машины вылез Лом, подошел к нам и поздоровался с парнями. Он тоже был местным, родители в начале двухтысячных разменяли свой деревенский дом на квартиру в городе и переехали. Так-что росли мы вместе.

– Да немного. Человек десять, в основном умрунами стали. Вот бабка Таська в такую образину обернулась: жуть – он потряс головой словно отгоняя жуткие воспоминания – Мамона – демон жадности. Петрович ей дуплетом с двенадцатого два раза подряд в голову выстрелил, а той хоть бы хны. Троих сожрала, пока смогли упокоить ее и голову отрубить. Пока башку не отчекрыжили никак не хотела подыхать собака.

Бобрик сплюнул себе под ноги, а Буба покивал головой подтверждая слова напарника. Ну это не удивительно, жадность бабки Таськи в поселке давно стала притчей во языцех. Старики смеялись, что ее жадность раньше нее родилась.

– Вот волки много народу порвали, да и скелеты эти гребаные – закончил он.

– Понятно. Дом мой цел?

– Да, а че ему будет.

– Мало ли – пожал я плечами – Хорошо. Ладно поедем, устали немного. Хочу сегодня