Грех - Патрисия дель Рока

– Хм, в этом поселке живут очень богатые люди, но уж никак не наши английские, а, тем более, не голливудские звезды, – нахмурилась Рита, уже постепенно успокаиваясь.

Нагнувшись, она подобрала осколки и выбросила их в мусорное ведро. Почетную обязанность вытереть пятно она оставила домработнице, которая приходила каждые два дня на три часа уборки. – Разве там может случиться что-то для нас интересное? Только не говори, что в «Лайт хаус» каким-то образом прибыла Наоми Кэмбелл и кого-то снова ударила кофейником по голове? А еще лучше – русским самоваром – для экзотики и экстрима.

– Бери выше! – присвистнул Фрэд. – В общем, ты одевайся, причеши перышки, хотя, на самом деле, в этот раз на твое платье никто и внимания не обратит, даже если ты оденешься в шмотки из самого дешевого магазина. Не до того им сейчас. А потом мне перезвонишь. Только поскорее!

– Да уж ладно, – она сбросила звонок и с телефоном в руке помчалась в свою комнату, на ходу ругая своего нерадивого коллегу на все лады: чего он отнял у нее столько драгоценного времени на тупые беседы ни о чем, хотя им, судя по всему, требовалось спешить. Тем более, чтобы конкуренты не пронюхали.

Качая головой и продолжая ругать Фрэда, женщина быстро облачилась в изящный брючный костюм от Гуччи, черного цвета, он одновременно облегал фигуру и не казался чрезмерно вульгарным, а еще позволял двигаться, что давало ему допустимый бонус в ее глазах. Так как довольно часто на различных церемониях или приемах ей приходилось бегать от одной знаменитости к другой на высоких шпильках, в исключительно неудобных для быстрого перемещения, и для движения вообще вечерних платьях. Но этого требовала обстановка, а когда появлялась возможность, она предпочитала одеться шикарно, но и более удобно для «бегов по гладким и скользким поверхностям с препятствиями». Желательно, без риска сломать ногу или шею. Или запутаться в платье и свалиться у всех на глазах на радость конкурентам и завистникам.

Времени укладывать шикарные волосы оттенка меди не было, и она просто заколола их шпильками. Легкая косметика – на полноценный макияж тоже времени не оставалась.

Продолжая поминать нерадивого сотрудниками всеми неласковыми словами, которые она только могла вспомнить, Рита закончила подводить губы, схватила сумочку, швырнула туда цифровой диктофон и блокнот с ручкой и снова схватилась за мобильный.

– Ну, что, Фрэд, я уже закончила переодеваться. Куда бежать?

– К своему супермаркету. Оттуда наш штатный розовый – кстати, ненавижу этот ужасный цвет! – лимузин доставит нас по адресу.

– Ладно, я уже выбегаю, – она схватила сумочку, затем задумчиво глянула на свой джип, но решила, что нет смысла его брать с собой – все равно до остановки недалеко, а оставлять потом свою машину непонятно где ей не хотелось. У Риты уже давно была паранойя, что ее вечно подкарауливают недоброжелатели, которым только дай волю – и брошенная машина Звезды желтой прессы станет для них подарком судьбы – и они тут же либо угонят ее, либо разобьют стекла, или нацарапают на ней какое-то неприличное слово.

Добравшись до супермаркета почти бегом, женщина сразу же заметила Фрэда, маячившего возле длинного розового лимузина с всегда послушным и молчаливым водителем, Полом, который всегда во время езды надевал огромные наушники с плеером – и постоянно «отлетал» в только ему ведомые заоблачные миры.

– О, ты быстро! Давай, садись быстрее, я Пола уже проинструктировал куда ехать, хотя он знает весь Лондон и всего его окрестности, – приветливо заявил двадцатилетний парень, открывая перед ней дверцу.

Рита изумилась его галантности, но решила, что он сделал это по рассеянности.

Они поудобнее устроились в длинном салоне. Рита с тоской посмотрела на бар с самыми дорогими спиртными напитками, но понимала, что пить следует после, а не до интервью. Если вообще, будет что праздновать или придется напиваться с горя.

– Итак, слушай, – Фрэд уселся напротив нее, просто подрагивая от нетерпения, как гончая, взявшая след добычи. – В поселки «Лайт Хаус», находящемся довольно далеко от Лондона, как ты помнишь, полчаса на электричке или на машине. Он немного вдалеке от тебя.

– Помню, – красавица кивнула. – Я сама сначала хотела поселиться в нем, но в итоге выбрала этот дом. Он очень большой, там надежная сигнализация и я люблю жить на отшибе.

«Любила. Теперь я просто боюсь, и не знаю, сумею ли когда-нибудь побороть эти страхи. Наверное, это все связано с моим проклятым директором, Джоном Вэйдом!»

Она постаралась отбросить ненужные вещи и взять себя в руки, стать тем холодным профессионалом, которым всегда становилась во время работы. Просто ледяной робот, нечувствительный ни к брани, ни к жалости. Вообще без чувств.

Сейчас же ее мысли хаотически перемешивались, словно в голове работал миксер, не желая остановиться. Да и эмоции постоянно зашкаливали за отметку «вменяема».

Рита смогла лишь кое-как обуздать свою мимику, сделав привычное неподвижно-ледяное лицо с хрустальными «пуговицами» глаз.

– Так вот, как ты правильно заметила, в «Лайт хаузе» нет никаких миллионеров, а, тем более, знаменитостей, и вроде бы как они к нашим мишеням не относятся. Да и спец-заказы мы на этот район не получали.

Рита невольно скривилась, вспомнив эти ужасные заказы. Впрочем, многие журналисты желтой прессы их просто обожали! Так как подобные заметки и статьи не требовали ни ума, ни фантазии.

Все продумывалось заранее, и отнюдь не репортерами.

Например, если интерес к какой-то Звезде стремительно падал, а ей это очень не нравилось, придумывались гнуснейшие истории – чем ужаснее, тем лучше.

И заранее нанятый журналист «случайно заставал» пьяную знаменитость в своей крутой тачке, без трусов, и отчаянно это демонстрирующую. Или фотограф якобы случайно снимал «горячие кадры». Вот Звезда шествует к «преследующим» его журналистам, желая прибить их на месте, устроить грандиозную потасовку или просто словесную перепалку. За отдельную плату некоторые фотографы соглашались, чтобы им давали по лицу и разбивали «орудия труда».

Способов и историй было масса – менеджеры Звезд обладали неисчерпаемым воображением.

Рита тоже занималась подобным, но все-таки любила личные, независимые расследования. Ей нравился эффект внезапности и возможность действительно унизить какую-то знаменитость.

Ритуля любила настоящую охоту, а не браконьерство.

– Но в «Лайт хаузе» находится двадцатый по счету личный дом дочери испанского миллионера, разбогатевшего на сети доходных ресторанов, разбросанных по всей Испании. Ее зовут Шарлота Кристи Блимм. Кстати, она – блондинка, и это, хм, многое объясняет, – издевательски хохотнул Фрэд. – Потому что дура она редкостная. Еще глупее, чем Пэрис Хилтон, а это надо уметь!