Эрагон - Паолини Кристофер

Она отвернулась, и Эрагон стал натягивать штаны, шипя от боли, когда грубая шерстяная ткань касалась израненных ног. Потом он быстро накинул рубаху, и Гертруда помогла ему встать. Ноги у него дрожали от слабости, но в целом он чувствовал себя значительно лучше.

– Пройдись-ка немного, – велела ему целительница, а потом сухо заметила: – Ну, по крайней мере, ползти тебе уже не обязательно: на ногах стоишь.

Они вышли из дома, и порыв холодного ветра донес до них запах дыма от соседских труб. Над Спайном висели мрачные тучи, начинался настоящий снегопад; снег валил крупными хлопьями, белым покрывалом укрывая ближние холмы. Эрагон шел с трудом, тяжело опираясь о плечо Гертруды.

Двухэтажный дом Хорста возвышался на холме – кузнецу нравилось смотреть из окон на близлежащие горы. В строительство дома он вложил все свое мастерство. Красивая черепичная крыша нависала над перилами веранды, тянувшейся вдоль всего второго этажа. Водосточные трубы украшали головы горгулий, а на дверных и оконных рамах были вырезаны змеи, олени с ветвистыми рогами, летящие вороны и побеги цветущего плюща.

Дверь им открыла Илейн, жена Хорста, хрупкая миниатюрная блондинка с тонкими чертами лица. Свои светлые волосы она подобрала в высокую прическу. Илейн всегда одевалась очень скромно и аккуратно, а двигалась легко и изящно.

– Прошу вас, проходите, – пригласила она, и Эрагон с Гертрудой оказались в просторной, хорошо освещенной гостиной. Красивая винтовая лестница с полированными деревянными перилами вела на второй этаж. Стены были цвета меда. Илейн грустно улыбнулась Эрагону и сказала Гертруде: – Знаешь, я ведь как раз собиралась за тобой послать. Что-то Гэрроу неможется. Ты уж его поскорей осмотри, хорошо?

– Конечно, только тогда уж ты сама помоги Эрагону по лестнице подняться. – И Гертруда поспешила на второй этаж, решительно шагая через ступеньку.

– Да ладно, не надо, – стал отнекиваться смущенный Эрагон. – Я и сам прекрасно смогу подняться.

– Ты уверен? – ласково спросила Илейн и посмотрела на него с сомнением. – Ну хорошо… Но когда повидаешься с дядей, зайди, пожалуйста, ко мне на кухню. Я сегодня пирог испекла, думаю, он тебе понравится. – И она исчезла в кухне.

Эрагон тяжело привалился к стене, потом, немного отдохнув, стал подниматься наверх, и каждый шаг со ступеньки на ступеньку давался ему с огромным трудом. На втором этаже в коридор выходило сразу несколько дверей, но самая последняя была чуть приоткрыта, и Эрагон направился к ней.

В комнате он увидел Катрину, которая кипятила бинты в висевшем над огнем котелке. Она шепнула Эрагону несколько сочувственных слов и вновь занялась бинтами. Гертруда у стола перетирала в порошок целебные травы. На полу стояло ведро с подтаявшим снегом – для компрессов.

Гэрроу полулежал на целой горе подушек, укутанный в одеяла. Лоб его был покрыт крупными каплями пота, из-под неплотно прикрытых век поблескивали ничего не видящие глаза. Кожа у него на лице пожелтела и сморщилась, как у покойника. Он лежал совершенно неподвижно, лишь судорожно вздымалась от неровного дыхания грудь. Эрагон осторожно коснулся его влажного лба, ощущение полной нереальности происходящего не оставляло его. Лоб Гэрроу оказался таким горячим, что Эрагон испуганно отдернул руку, а, приподняв краешек одеяла, увидел, что многочисленные раны и ожоги заботливо перевязаны или прикрыты чистыми тряпицами. Но во многих местах повязки промокли, и было ясно, что раны Гэрроу и не думают подживать. Эрагон в отчаянии посмотрел на Гертруду:

– Неужели ничего нельзя с этим поделать?

Она положила на лоб Гэрроу ледяной компресс.

– Я уже все перепробовала: мази, припарки, отвары, но ничего не помогает. Если раны начнут подживать, ему сразу лучше станет. Но ты надежды-то не теряй! Все еще может обернуться к лучшему. Он ведь у нас крепкий орешек!

Эрагон отошел в дальний угол и бессильно опустился на пол. «Нет, этого не должно было случиться!» – с горечью думал он. Тягостное молчание, царившее в комнате, путало мысли, и он просто сидел, тупо глядя на Гэрроу, распростертого на подушках. Он и не заметил, как Катрина опустилась рядом на колени и обняла его за плечи. Он горестно молчал, и девушка вскоре тихонько отошла от него.

Через некоторое время дверь осторожно приоткрылась и вошел Хорст. Тихонько переговорив о чем-то с Гертрудой, он подошел к Эрагону.

– Пойдем-ка со мной. Не стоит тебе все время здесь сидеть. – И, прежде чем Эрагон успел возразить, кузнец поставил его на ноги и вывел за дверь.

– Но я хочу остаться! – возмутился Эрагон.

– Ты погуляй пока, подыши свежим воздухом и не беспокойся: отдохнешь немного и опять к дяде вернешься, – уговаривал его Хорст, подталкивая по направлению к кухне.

Здесь витали поистине изумительные ароматы! На плите готовилось по меньшей мере полдюжины различных кушаний, сдобренных разнообразными приправами и специями. Олбрих и Балдор о чем-то беседовали со своей матерью, Илейн, а та нарезала большими кусками хлеб. При виде Эрагона братья умолкли, но он все же успел понять: говорили они о Гэрроу.

– Садись-ка. – Хорст придвинул ему стул.

Эрагон с благодарностью сел: все-таки стоять ему еще было трудновато. Руки так дрожали от слабости, что ему пришлось сжать их в кулаки. Перед ним тут же появилась тарелка с едой.

– Если не хочешь, не ешь, – сказала Илейн, – но, по-моему, это довольно вкусно. – И она снова отвернулась к плите.

Эрагон взял в руки вилку, однако проглотить смог лишь несколько кусочков.

– Ты как себя чувствуешь? – участливо спросил у него Хорст.

– Если честно, то просто ужасно! – признался Эрагон.

Кузнец минутку помолчал, потом смущенно пробормотал:

– Я понимаю, сейчас не самое лучшее время для расспросов, да только нам нужно знать… что там случилось!

– А я и не помню как следует.

– Эрагон, – Хорст близко наклонился к нему, глядя прямо в глаза, – я одним из первых на вашу ферму прибежал, и мне совершенно ясно: ваш дом не сам собой развалился и сгорел, его что-то прямо-таки на куски разорвало изнутри! И повсюду вокруг были следы огромного зверя. Я таких никогда не видел. Между прочим, следы эти не только я заметил. Другие тоже. Так что если ты там кого из шейдов видел или других каких чудовищ, так и нам об этом знать нужно!

Эрагон понял, что придется соврать.

– Когда я уходил из Карвахолла… четыре дня назад, то видел… тех чужаков в черных плащах: они расспрашивали людей о синем камне. (Хорст кивнул.) – Ну да, это ведь ты мне о них сказал. В общем, я спешил поскорее попасть домой. – Теперь уже все в кухне смотрели только на него, не скрываясь. Эрагон облизнул губы. – Но в ту ночь ничего не случилось. А наутро я, переделав все дела, пошел прогуляться в лес. И вскоре услышал что-то вроде взрыва. И над деревьями дым поднялся. Я со всех ног бросился домой, но… не успел. А тот, кто это сделал, исчез. Потом я стал раскапывать мусор и… нашел Гэрроу.

– А потом привязал его к доске и волоком потащил в Карвахолл? – спросил Олбрих.

– Да, – кивнул Эрагон. – Только сперва я еще тропу осмотрел. Там хорошо были видны две пары следов, они вели от дороги к ферме и обратно. Следы принадлежали мужчинам. – Он сунул руку в карман и вытащил кусочек черной ткани. – А Гэрроу сжимал в руке вот это. По-моему, у тех незнакомцев плащи были как раз из такой ткани. – Он положил лоскуток на стол.

– Похоже на то, – задумчиво сказал Хорст и нахмурился. – А что у тебя с ногами? – спросил он. – Как ты умудрился их так поранить?

– Да я и сам точно не знаю, – опять соврал Эрагон. – Наверное, оступился, когда Гэрроу выкапывал, но не уверен. Я заметил, только когда кровь потекла.

– Ужас какой! – воскликнула Илейн.

– Надо догнать этих чужаков! – с жаром заявил Олбрих. – Нельзя же допустить, чтобы они так просто сбежали! Возьмем пару лошадей, и завтра они будут тут как миленькие!

– Даже и не думай! Выкинь подобные глупости из головы! – охладил его пыл отец. – Да этим мерзавцам, похоже, ничего не стоит тебя на верхушку дерева забросить. Вспомни, что они с домом-то сотворили! Не стоит таким людям поперек дороги становиться. Они ведь все равно получили то, что хотели, верно? – Он посмотрел на Эрагона. – Забрали они тот камень, да?