Последний реанорец. Том X (СИ) - Вел Павлов

Вы все здесь не для того, чтобы задавать вопросы. Надеюсь, это всем ясно? ‒ холодно отрезал лидер, обводя взглядом где-то около полусотни неподвижных теней. ‒ Карлайл учёл предыдущие нападения на род Лазаревых и принял меры. К тому же сейчас всё в округе первого и второго кольца находится под присмотром первого и третьего тайного отдела. Обстановка накалилась. Они заглядывают в каждую щель. Да и нам очень повезло, что сам князь отсутствуют в столице. Идеальный шанс. Сами знаете, операция проводится в большой спешке. Если кто-то провалится, то в курсе, что надо делать. Если у вас всё получится, то император дарует вам амнистию и прощение. Все прочие условия остаются в силе.

‒ Какие изменения? ‒ раздался надтреснутый голос последнего повелителя. ‒ Разве не проще атаковать одним единым кулаком?

‒ Нет, не проще. В этом и заключалась основная проблема ранее. Отныне две группы будут предназначены для диверсии. Основной отряд, в который войдет ваша троица, ‒ указала тень пальцем сразу на трёх повелителей, ‒ будет действовать по указанному ранее плану. Цель всё та же. Захватить и увести с собой. Если этого не удастся сделать, то приказ уничтожить. Основополагающая цель беременная княгиня.

‒ Я смотрю, старик Карлайл совсем выжил из ума, раз заставляет нас убивать женщин и не родившихся детей, ‒ презрительно сплюнул Габриэль. ‒ Он совсем позабыл, что значит слово честь?

‒ Не отступнику вроде тебя его судить, ‒ прошипел ледяным тоном лидер. ‒ Что-то не нравится? Можешь проваливать. Но далеко ли ты уйдешь? Долго еще будешь скрываться от всего мира? А так у тебя есть шанс начать всё сначала.

‒ Не читай мне нотации, ‒ резко отчеканил одарённый. ‒ Лишь только по этой причине я нахожусь среди таких как вы. У нас хоть и одна цель, но мы далеко не одинаковые.

‒ Достаточно, Габриэль! ‒ вмешался в разговор один из повелителей.

‒ Ознакомьтесь со своими целями и местами диверсии. У вас два часа, ‒ спокойно проговорил лидер, в мгновение ока растворяясь во тьме складских помещений. ‒ Начинаем после полуночи…

* * *

Смежная стигма Романовых.

Форпост правящей династии.

Постоялый двор «Верфь».

Глубокая ночь…

Реанорцам не снятся сны. Точнее снятся, но крайне и крайне редко. И чаще всего это отнюдь не какие-нибудь приятные сновидения или мечтания, а обычные ужасающие кошмары. Кошмары, с которыми приходят все призраки прошлого. Кошмары, которые хочешь забыть и никогда к ним не возвращаться.

Но вот сейчас… Сейчас всё было словно наяву. Потому как я находился на страшном пепелище. Я стоял прямо посреди своей усадьбы в Москве. Стоял не в силах, что-либо сделать. Не мог даже пошевелиться. Потому как судорогой от осознания случившегося свело всё тело.

Насилие и кровь. А также смерть самых драгоценных для тебя людей. Опять. Порочный и предательский круг вновь повторился.

От горелого смрада человеческого мяса и едкого дыма невозможно дышать. Тот до полного удушения заполняет лёгкие. Однако на это сейчас плевать. Плевать на всё. Случилось непоправимое. Собственная жизнь медленно утекает сквозь пальцы, а сам я не в силах отвести взгляда от изувеченных и окровавленных тел.

Иван. Ярослав. Прямо сейчас я вижу, как запекшаяся кровь стекает через рваные раны на груди. Искалеченные трупы беременной Алины. Прасковьи. Вики. Лиры. Риты. Хельги. Те вповалку лежат в одной кровавой куче так, что невозможно до конца отличить одну девушку от другой. Тела переломаны, шеи, руки и ноги вывернуты под неправильным углом и сейчас они более напоминают не мертвых людей, а лишь тряпичные куклы. Обезглавленный Вадим укрыл своим телом Ванессу и сына, а его голова валяется всего-то в паре метров от своего хозяина. Тело Лёни насквозь пробито огненным шипом и где-то на уровне трёх или четырех метров пришпилено к уцелевшей стене усадьбы. И совсем рядом покоится Ростислав, лежащий в крепкую обнимку с Морозовой. Оба угодили под единую атаку, и сейчас в районе груди у них нет ничего. Только зияющая отвратительная рана. Та же участь постигла Лизу с Анжеликой.

Они не пожалели никого.

И мёртвых много. Очень и очень много. Трупы тех, кого я знал, простираются вдаль. Пламя медленно охватывает всю округу. Горят тела. Догорает усадьба. Разрушается империя. Но внутри более нет ничего. Ни единой эмоции. Нет ни злости, ни ярости, ни гнева. Там лишь пустота. Сердце мертво. Да и сам я тоже скоро умру. Нет больше сил и желания сражаться. Да и зачем? Потому как всюду, где не ступит нога реанорца, умирает и увядает всё.

‒ Это ты во всём виноват! Это ты их убил, Линчеватель! ‒ вдруг раздался за спиной голос шестерых странников Астрала. ‒ Ты убийца, реанорец! Ты смерть во плоти! Ты разрушитель! Твой удел убивать и страдать…

‒ Они умрут, Зеантар, ‒ зашептал мне на ухо злорадный тон Хаарсы. ‒ И ты будешь свидетелем их смерти! Ну же, реанорец, покажи свою истинную натуру! Покажи своё истинное лицо! ПОКАЖИ! ‒ закричала радостно та. ‒ УБЕЙ ВСЕХ СНОВА! ТЫ ЖЕ ЭТО ТАК ЛЮБИШЬ! ТЫ НИЧЕГО БОЛЕЕ НЕ УМЕЕШЬ! ОБНАЖИ ВСЮ СВОЮ ПРОГНИВШУЮ РЕАНОРСКУЮ СУТЬ! ПРИНЕСИ СМЕРТЬ ЭТОМУ МИРУ!..

‒ Нет… ‒ прошептал безжизненно я, глядя в наполненные мольбой глаза беременной жены и перехватив джад обратным хватом, направил его себе в сердце. ‒ Больше никто не погибнет. Умрёт лишь один…

……

……

……

‒ Я…

В этот же момент, в смежной стигме Романовых в своей личной комнате мне, наконец-то, удалось пробудиться от кошмарного сна. Всё тело залито потом, сердце в любой момент готово вырваться из груди, а глаза вот-вот вывалятся из орбит. Но сейчас не это важно. Важно совсем другое.

Из ужасного сновидения я вырвался не сам. Меня вырвал сигнальный эфир. Вырвал силой.

Потому как кто-то неизвестный каким-то чудом умудрился пересечь заградительный барьер Высшей речи. Барьер Высшей речи, который я возвёл своими руками. Кто-то посмел напасть на мой дом…

‒ Нет! Нет-нет! НЕВОЗМОЖНО! ‒ хрипло вырвалось у меня. ‒ УБЬЮ! УНИЧТОЖУ! Прикончу всех и каждого, если хоть волос с их головы упадёт…

Глава 10. Миг, когда кошмары превращаются в реальность...

Смежная стигма Романовых.

Постоялый двор «Верфь».

Комната князя Лазарева.

Поздняя ночь.

00:20 по земному времени…

‒ Нет! Нет! НЕТ!!!

Гортанный крик, который вырвался из моей глотки был настолько громким и яростным, что снёс выставленный заранее полог тишины, а сам