Предвестники зари - Александр Машошин

Насладиться корусантскими разносолами спокойно нам не дали. Неожиданно в дверях кантины возник бледный, как смерть, абсолютно лысый субъект в замызганной робе с оранжевыми отражающими полосками и крикнул:

– Атанда! Миги!

Несколько существ быстро вскочили и, побросав на стойку звякнувшие денежные слитки, скрылись в потайном проходе. Бармен быстро задвинул за ними замаскированную дверцу-буфет. Вовремя, потому что в кантину уже входили трое в коричневых мундирах с вышитой на груди эмблемой: серебряный круг, внутри на манер восьмёрки небольшой чёрный кружок с серебряной «морской звездой» и под ним герб Империи. В качестве силовой поддержки их сопровождало отделение штурмовиков. Пятеро вошли следом, ещё четверо остались снаружи, у закрытого спидера-фургона. Один из них, очевидно, сержант, быстро обвёл чёрными глазницами шлема помещение и направился к Пятерне.

– Капитан, шестьдесят восемь четыреста тринадцать, проверка документов, – произнёс он через вокодер.

Пятерня подставил под сканер своё удостоверение. Документ делала СТИ, поэтому за его надёжность можно было не волноваться. Сержант откозырял и отправился проверять двух флотских унтеров, сидевших поодаль. А чиновники Имперского департамента миграции принялись изучать бумаги всех, кто не имел счастья принадлежать к основной человеческой расе. Документы они брали в руки, не снимая перчаток, смотрели сначала на глаз, затем сканером, и, если удостоверения вопросов не вызывали, швыряли на столы перед владельцами.

– Университет, – брезгливо процедил молодой лощёный инспектор, бросая документ перед Рати. – Когда же Император закроет этот рассадник инородцев! Базик хоть понимаешь?

Он явно хотел оскорбить джедайку, а получилось совсем наоборот. Рати, не дрогнув ни одним мускулом лица, спокойно произнесла:

– Понимаю. Особенно хорошо – когда у говорящего нет провинциального акцента.

«Миг» побагровел, а ответить не мог, это было равноценно признанию собственного нестоличного происхождения. Тогда он решил отыграться на тогрутах.

– В порядке, – сказал он, тем же манером возвращая их документы, и добавил, обращаясь ко мне: – Смотри, дядя, не подцепи от них чего-нибудь весёленького. Кто знает, где они и с кем.

Я готов был взорваться, и тут обстановку неожиданно разрядила Осока.

– Что-то здесь запахло падалью, – промурлыкала она, точь-в-точь Багира. Это было забавно, несмотря на серьёзность ситуации. Чиновник, естественно, фразу не понял, но и тут сказать ему было нечего. И он отошёл, по непонятной мне причине сделав вид, что не заметил фоллинку, с лёгкой улыбкой теребящую серьгу в ухе.

– Смотри, что сейчас будет, – шепнула Осока.

Миграционная служба, никого не задержав, покидала кантину. Наглый юнец был уже в дверях, когда с ним случился конфуз: разлетелась пряжка ремня, и брюки упали на пол. По залу пролетел дружный вздох, а затем хохот в полдюжины глоток. Это смеялись местные, кому не нужно было опасаться миграционщиков. В довершение ко всему, пытаясь подобрать штаны и одновременно скрыться за дверью, чиновник грохнулся на грязное крыльцо, и это опять видели все. Тут уже не выдержали и некоторые инопланетяне.

– Бесплатный цирк, – покачал головой я. – Ну, повеселила! Натуа, а почему он у тебя-то документы не спросил?

– Потому что одеваться надо соответственно национальности, – улыбка Хисс стала шире.

– Да, для фоллинки эмблемы «Чёрного солнца» в ушах лучшее средство против миграционной, – сказала Рийо. – С Синдикатом связываться неохота никому, им в том числе.

– Улетели, – сообщил Иан. – Пора и нам, что ли?

– Пора, – Рийо достала деку. – Сейчас транспорт вызову.

– Всё-таки, не пойдёте? – ещё раз спросил я Иана и Базили перед тем, как расходиться.

– Нет, – покачал головой Базили. – Слишком место серьёзное, не по нашим натурам. Вы уж сами как-нибудь, а мы вас встретим наверху.

Вглубь тайного коридора наш маленький отряд двинулся сразу после того, как орбитальные зеркала, повернувшись, организовали над Храмом мгновенный переход от дня к ночи. Нам с Фарлоном пришлось подсвечивать путь сильными фонарями. Система автоматического включения «световой волны», сопровождающей пешеходов, либо вышла из строя, либо была дезактивирована, а дежурные лампы висели на таком расстоянии друг от друга, что толку от них было мало. Внезапно коридор сделал поворот на девяносто градусов, второй, зигзагом, и перед нами повисла сплошная темнота. Дальше лампы не работали вообще. Пришлось зажечь ещё пару фонарей, после чего наши дройды снова двинулись вперёд, проверяя сканерами, нет ли где-нибудь работающих сторожевых систем.

– Стойте, – тихо сказала Осока.

– Что? – встревожилась Рийо. – Что-то чувствуешь?

– Нет. Эти колонны – начало собственно Храма. Погасите ненадолго фонари. Видите?

Постепенно привыкшие к темноте глаза стали различать слабое свечение далеко впереди.

– Малый Зал, – пояснила моя подруга.

Примерно через двести метров мы вошли в небольшой круглый зал с двенадцатью толстыми округлыми пилонами, поддерживающими на высоте примерно десяти метров массивное каменное кольцо, в центре которого зиял, как чёрная дыра, тёмный круг ночного неба. Слабый свет лился ниже, из-под пилонов, падая на бежевое орнаментное кольцо, выложенное на каменном полу. Внутри его находился коричневый круг, тоже с орнаментом. Чёрное на бежевом, золото на коричневом. От края к центру, от центра к краю. Мне это напомнило какие-то то ли листья, то ли травы.

– Днём он освещается солнцем вот через это отверстие, – указала вверх Осока. – До самого заката.

– Должно быть, какая-то хитроумная механика с зеркалами, – кивнула твилека. – Куда дальше?

– Дальше я, вообще-то, не ходила…

– То есть, как? – недоумённо уставилась на неё Рати.

– Ну, так получилось. Я и была-то здесь всего один раз. Подозреваю, за колоннами есть галерея, а из неё коридор в современные помещения Храма.

Так и оказалось. Следующий коридор имел в длину от силы полсотни метров и оканчивался лестницей, ведущей как бы наружу, на поверхность, такое создавалось впечатление из-за мягкого золотистого света, льющегося впереди сверху. Но, зная, что наверху ночь, я предположил искусственный источник освещения. Шедшие впереди дройды поднялись по ступеням и растворились в светлом помещении. За ними одновременно шагнули наши джедайки. Я поспешил за ними… и остановился, забыв выключить фонарь. Надо мной изгибалась сводчатая арка, уходившая направо в полутьму, с левой стороны она обрывалась, и именно оттуда исходил загадочный свет. Это был огромный вестибюль. Золотистый свет лился не из тёмных окон-витражей, а прямо с потолка. «Стражники», Осока и Рати уже стояли под его сводами, уходившими в высоту на добрых полсотни метров и подпираемых рядами исполинских колонн. Джедайки о чём-то разговаривали, но благодаря удивительной акустике помещения я не слышал ни звука. Рядом замерла Эрдени, машинально взяв меня за рукав. С другой стороны застыл с полуоткрытым ртом Фарлон, задрали вверх шлемы бойцы.

– Да-а… – первым опомнился рыжий компьютерный гений. – Немного помпезно, может быть, но красиво безумно.

Осока помахала нам рукой: идите, мол, сюда. Лишь подойдя на три или четыре метра, мы начали улавливать, что говорит моей подруге Рати:

– В Старое Крыло можно попасть двумя путями. По четвёртому сектору через Зал Приёмов…

– Учти, турболифты не работают, – напомнила Осока.

– Тогда обойти через Исследовательский Корпус и всё равно Зал Приёмов, – не растерялась твилека.

– Ага, лезть под самую крышу, потом спускаться. Для бешеной собаки…

– Это ругательство? – заинтересовалась непонятным оборотом Рати.

– Непереводимый фольклор с использованием местных идиоматических выражений,6 – процитировал я.

– Я тебе потом продиктую, под запись, этнограф ты наш с хвостиками, – с улыбкой пообещала Осока. – Спасибо за совет, выходить будем именно тем путём и на крышу. А войти разумнее через первый сектор. Из Библиотеки точно есть проход в Старое крыло. Слышала я, что из временного общежития тоже…

– …но там мы можем искать неделю и не найти, – закончила за неё Рати. – Через Библиотеку будет быстрее.

– И повнимательнее, – добавила Рийо. – Если датчиков и засад не было в вестибюле, это не значит, что их нет выше.

Две широкие лестницы, охватывая портал бокового выхода, вели сначала на балкон, проходящий по периметру исполинского вестибюля примерно на уровне пояса монументальных изваяний, а затем, скрываясь в стенах, пронизывали Храм до самого верха.

– Какой же он огромный… – сказала Эрдени, выходя на балкон. – Здесь, наверное, тысяча колонн.

– Пятьсот двенадцать, – поправила Рати.