Ты у меня один... - Инга Берристер

Шарон прокричала его имя на гребне самой высокой из них. Ее охватила слабость, она словно лишилась жизненных сил… Но и сейчас она прижималась к нему.

В зеркале она видела слившиеся воедино тела. Чувствовала слезы на своем лице. Что она наделала? Чем она стала? Она больше не узнавала себя, и от этого ей было страшно, как никогда в жизни.

Лишь проваливаясь вместе с Робертом в усталый сон, она поняла, что почти не вспомнила о Фрэнке с того момента, как вернулась в номер и… все это началось.

Но ведь ей невыносимо было думать о Фрэнке, о своей чистой любви, после того что она натворила. После того что Роберт вынудил ее сделать, бессильно попробовала она убедить себя, засыпая.

6

— Шарон, не могла бы ты спуститься ко мне в кабинет? Нам надо кое-что обсудить.

Шарон, нервно сжимавшая телефонную трубку, почувствовала, что ее ладони вспотели от волнения.

— Это необходимо прямо сейчас, Роберт? — отрывисто спросила она. — Я еще работаю над теми японскими бумагами, которые ты хотел…

— Сейчас, Шарон, — оборвал он ее, со стальными нотками в голосе.

Она положила трубку и невидящими глазами уставилась в окно, поверх аккуратно подстриженных газонов с яркими пятнами цветущих кустарников, украшавших автостоянку компании.

Уже почти десять недель, как они вернулись из Италии, — достаточно долгий срок, чтобы попробовать преодолеть потрясение от того, что произошло тогда между ними. Но вместо этого она стала по возможности избегать Роберта и подозревала, что он вел себя точно так же.

Шарон резко встала и, сжав зубы, постаралась справиться с нервным головокружением, от которого у нее перед глазами все плыло, а сердце тяжело колотилось.

В отличие от большинства склонных к престижной субординации руководителей, Роберт предпочел кабинет на первом этаже. Это помогает тверже стоять на ногах — примерно так прозвучал его ответ, когда Шарон как-то поинтересовалась причиной столь необычного выбора. Успешный бизнес — как пирамида, считает Роберт, и тот, кто стоит на вершине, очень уязвим, если не убежден в прочности основания и надежности составных элементов.

Шарон тогда была еще подростком и не совсем поняла, что имел в виду кузен. Но сейчас ей было это ясно, и она по-своему отдавала должное трезвому прагматизму Роберта.

Летя по лестнице на первый этаж, Шарон лихорадочно думала, зачем Роберт хочет ее видеть.

Это не могло иметь отношения к тем документам, над которыми она сейчас работала, — до срока оставалось еще много времени.

Спеша по коридору к приемной Роберта, она заметила, что дверь в кабинет Фрэнка открыта. Ей хотелось посмотреть, на месте ли он, но обет, который она дала себе в день его свадьбы с Джейн, удержал ее от искушения.

Секретарша Роберта, похоже, куда-то отлучилась. Шарон помешкала перед закрытой дверью кабинета, потом нехотя постучалась и вошла.

Роберт сидел за столом, таким же строго непритязательным, как и вся мебель в кабинете. Он не считал возможным тратить деньги компании на не имеющую прямого отношения к делу роскошь. Эта простота, отказ от соответствующих должности излишеств комфорта, казалось, лишь подчеркивали его статус, исходящий от него дух лидерства и власти.

Они вместе росли, потом, взрослея, ссорились, потом он стал ее придирчивым боссом, потом между ними… Короче, в любом случае Шарон было странно, что она, несмотря ни на что, чувствует себя как школьница, которую сейчас будет ругать учитель. Она приблизилась к столу, молча выжидая, когда он скажет, зачем вызвал ее.

Рядом со стопкой папок, перед ним были разложены какие-то бумаги, и у нее сердце замерло, когда она увидела знакомый фирменный бланк из итальянского отеля.

— Генри Роуд просил меня сегодня утром принять его, — многозначительно сообщил Роберт.

Услышав имя бухгалтера компании, Шарон напряглась. На прошлой неделе она сдала в бухгалтерию свой отчет о расходах за квартал. Она всегда очень тщательно готовила эти отчеты, с тех пор как Роберт намылил ей шею из-за того, что она нечаянно включила в расходы фирмы личный счет за бензин. Навязчивый страх случайно повторить подобную ошибку преследовал Шарон постоянно.

— Если это по поводу моих расходов… — потупившись начала она.

— Нет, Шарон, твои расходы тут ни при чем. Я вызвал тебя из-за этого. — Он взял именно тот, лежавший отдельно, листок и через стол протянул ей.

Шарон неловко взяла бланк.

— Это счет из нашего отеля в Италии, — недоуменно сказала она. — Я понимаю… но вроде бы там ничего не тратила…

— Я же сказал, что дело не в твоих расходах, дорогая, — мрачно повторил Роберт. — По крайней мере, не в том смысле, в котором ты полагаешь. Посмотри на счет еще раз и внимательно прочти. Или ты предпочитаешь, чтобы я за тебя это сделал? Я могу, и мы сэкономим немного времени, — резко заметил он, забирая у нее листок.

«Мистер и миссис Дуглас. Один двойной номер», — почти продекламировал он.

Шарон обескураженно уставилась на него. Кровь бросилась ей в лицо — из-за неприкрытого ехидства, которое звучало в голосе Роберта и из-за самого смысла, который он коварно вкладывал в сухую казенную формулировку.

— Но… Но это ошибка. Они ошиблись… Ты сам так говорил… Ты говорил…

— Неважно, что я говорил, — с небрежностью отмахнулся Роберт. — Важно, как это воспринял наш любознательный мистер Роуд. Нет сомнения, что подобный нездоровый интерес возникнет у каждого сотрудника, которому доведется сунуть нос в эту бумажку. Уже сам факт, что старику Генри приспичило конфиденциально побеседовать со мной, подтверждает, что каша заварилась. Ты согласна?

У Шарон слегка закружилась голова.

— Но ты же оплатил счет, когда мы уезжали. Они дали тебе чек…

— А теперь прислали копию счета сюда. Бог знает, сколько глаз его уже видело, прежде чем это интригующее досье на нас оказалось на столе у Роуда.

— Но… Ты ведь объяснил ему, что произошло? Что в отеле ошиблись, что не было лишних свободных номеров?

— Да, я сказал ему, — согласился Роберт, но… — Он запнулся. Дверь бесцеремонно распахнулась, и в кабинет ворвался Фрэнк. Вид у него был растерянный и смущенный.

— Робби, не знаю, что происходит, но я слышал… — Увидев Шарон, он замолчал и с любопытством перевел взгляд с ее побледневшего лица на сдержанно свирепеющего Роберта.

— Да, Фрэнк? И что же ты слышал? — откинувшись в кресле, поинтересовался Роберт.

— Ну… не думаю, что это что-то значит, но когда я проходил мимо канцелярии, я слышал, как девчонки болтали между собой, что ты и Шарон… что вы любовники, — с явным усилием выдал он. — Все так и гудят об этом. Что, черт возьми, происходит?