Если любишь — поверь… - Тина Уэлш

Эдвин помог ей спуститься по лестнице, и они пошли дорогой, которая вела от речки.

— Улыбайся, Бога ради. Ты выглядишь так, будто потеряла лучшего друга, а не сережку.

— Так и есть. Благодаря тебе я узнала, что моя мать совсем не та, за которую себя выдавала.

— Я тебя предупреждал, но ты сама настояла.

— С этого момента я не собираюсь обсуждать с тобой что-либо, Эдвин.

— Понимаю, на твоем месте я бы испытывал то же самое. Только заметь, я от своей откровенности не получил ничего приятного. Уж куда лучше было бы сообщить тебе что-нибудь хорошее.

— Это ничего не меняет.

Они обогнули густые насаждения из рододендрона и оказались на лужайке. Вечеринка уже подходила к концу. Немногие из оставшихся гостей сидели за столиками на террасе.

— О-го-го… — пробормотал Эдвин, когда всеобщее внимание устремилось на них. — Я надеялся, что мы растворимся в толпе, а мы оказались на сцене. Улыбайся, пожалуйста, и разговаривай со мной.

Кэрол сделала все, как он сказал, поражаясь его способности с легкостью справляться с ситуацией. Он вел себя уверенно и спокойно, как адвокат в зале суда. Шекспир был прав, предложив убить всех законников, с горечью подумала она.

После той ночи Эдвин не виделся с ней около двух недель. Он хотел забыть ее, выбросить из головы, но у него ничего не получалось. Мало того, что он рассказал ей, чего не должен был говорить, а еще и занимался с ней любовью.

Он был бы рад думать, что случившееся между ними всего лишь тривиальный секс. Но он знал, что это не так. Чувства, которые он испытал к Кэрол, не шли ни в какое сравнение с эмоциями, вызываемыми в нем Рейчел Пирс.

Что еще хуже, он дважды предал Джеффри: рассказал Кэрол правду о ее матери и овладел ее — его дочерью! — в тот момент, когда она была наиболее уязвима. И если даже Джеффри сможет его простить, то он себя — нет.

Что в ней такого? Почему он не может забыть ее? Ее хрупкость? Ранимость? Ее неподдельное горе, когда она услышала правду о своей матери? Или это всего лишь жалость?

Нет, черт побери! Совершенно невыносимо каждый раз терпеть муку, вспоминая их близость.

В довершение ко всему он получил сообщение от своего поверенного. В нем подтверждались его худшие подозрения. Она подозревается в мошенничестве и укрывательстве. Трудно было поверить, что такие отвратительные слова могут иметь к ней отношение.

Во вторник ему в офис позвонила мать.

— Я хочу напомнить тебе, что завтра мы отправляемся в деревню и хотим провести там выходные, Эдвин. Ты, конечно, приедешь к нам?

Смотреть на Кэрол и воображать, что все произошедшее между ними не больше чем холодное рукопожатие? Делать вид, что ты понятия не имеешь о том, как она может трепетать в твоих объятиях и вскрикивать в самые интимные моменты? Знать, как она выглядит обнаженной и не иметь возможности к ней прикоснуться? А хуже всего то, что ему известно о подозрениях полиции Сиэтла.

— Вряд ли смогу, — ответил он. — Я загружен работой по горло.

— Но ты же знаешь, что в спальне протек потолок, а это очень опасно. Не могу же я заставить Джеффри в его возрасте лезть на крышу. С момента приезда Кэрол у нас было столько развлечений и суматохи, что мне кажется, всем нам надо немного отдохнуть в кругу семьи. — Голос у матери приобрел жесткость. — Эдвин, не могу понять, что происходит. Ты не показываешься дома целыми днями. Отец настоял, чтобы Кэрол задержалась у нас еще на неделю.

Какой ужас! — подумал он. Этого еще не хватало.

— Так что скажешь, Эдвин? Ты к нам присоединишься? Можешь прихватить с собой работу, если хочешь. Ты не будешь одинок. Флоренс тоже займется подготовкой к выпускным экзаменам. Для Джеффри очень важно, чтобы ты был рядом. Ты же знаешь, как он любит мужскую компанию, особенно твою. Он уже заметил, что ты избегаешь бывать дома.

Потому что мне стыдно смотреть ему в глаза из-за Кэрол. И ей тоже!

В конце концов ему пришлось согласиться на уговоры матери. Какая разница когда. Все равно ему придется встретиться с Джеффри рано или поздно. В таком случае нечего откладывать решающий момент.

Его влечение к Кэрол Стэнли стало непреодолимым. Теперь, когда возможность встретиться с ней представилась сама по себе, не было смысла скрывать от самого себя, как он хочет ее увидеть.

16

Когда на следующий вечер Эдвин приехал в их уединенный коттедж на берегу озера, он постарался держаться на расстоянии от Кэрол.

Флоренс прижала его к стенке после ужина, когда они вместе на кухне мыли посуду.

— Ты говорил с ней, не так ли?

— О чем?

— Ты рассказал ей правду о ее матери?

Эдвин поставил контейнер с продуктами в холодильник.

— Почему ты так думаешь?

— О, а то я не знаю! — саркастически протянула Флоренс. — Да потому, что вы не можете смотреть друг другу в глаза. И еще, как только она открывает рот, чтобы что-нибудь сказать, как ты делаешь вид, что ее вовсе нет в комнате. Зато, когда ты думаешь, что никто ничего не видит, ты смотришь на нее как голодный волк на свою жертву. Значит, ты сказал ей, да?

Он тяжело вздохнул и прислонился к дверце холодильника.

— Если хочешь знать, то да. Но лучше бы я этого не делал.

— Я так не думаю, — сказала она. — Ей надо было узнать правду. В день рождения папы я искала возможность переговорить с тобой, но ты словно испарился.

Ты даже не представляешь, как близко ты была от меня, Фло, подумал он.

— Да. Мы не могли говорить о таких важных вещах в присутствии посторонних и уединились.

— Как она восприняла новость?

Он округлил глаза.

— А сама-то как думаешь?

— Конечно, не очень хорошо. То-то я вижу по ее глазам, как она грустит. Папа знает?

— Что я все рассказал ей? Нет!

— В таком случае надо это держать под строгим контролем. После вечеринки она ходит как пришибленная. Теперь мне ясно почему. Слушай, Эдвин. Как бы она не упала в обморок, увидев тебя.

Он не часто прислушивался к советам девятнадцатилетней сестренки, но иногда она говорила дельные вещи.

Он вышел на крыльцо и увидел Кэрол в обществе его матери и Джеффри. Бони крутилась рядом, весело размахивая хвостом. Эдвин принял непринужденный вид и обратился к ней:

— Кэрол, пойдем прогуляемся, я покажу тебе окрестности.

Он заметил, как упрямо вздернулся ее подбородок, и понял, что она хочет отказаться. Прежде чем она успела что-либо сказать, он опередил ее, взяв под руку, и решительно направился вниз по дорожке к озеру.

— Только не говори, что предпочитаешь прогулку с ядовитой змей, — сказал он, когда они удалились на безопасное расстояние. — Я прекрасно понимаю твои чувства. Но нам надо поговорить. Без свидетелей.