Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны

Потом пошел во двор, проверил места возможного появления чужаков. Ничего подозрительного не нашел и отправился к дому Ларри, собираясь ввести его в курс всех дел и узнать, какие у него новости. Однако, подойдя к его дому, я остановился. Перед домом стояла коляска Эндерби, а рядом с ней толстый кучер. Чем может быть так очарован Великий Детектив, что ему потребовался повторный визит? Теперь у меня ничего не выйдет, конечно.

Я повернулся и пошел обратно. Добравшись до дома, увидел Серую Метелку, ожидающую меня на нашем дворе.

– Нюх, ты делал расчеты? – спросила она.

– Только мысленно, – ответил я. – Думаю, легче будет проделать их с командной высоты.

– Какой высоты?

– С Гнезда Пса, – объяснил я. – Если тебе интересно, пошли.

Мы прошли мимо дома Оуэна, и Плут затрещал нам вслед с ветки:

– Странная парочка! Странная парочка! Открывающая, Закрывающий! Открывающая, Закрывающий!

Мы не ответили. Пускай себе занимается пророчествами.

– Под странным заклятием вы находитесь, – заметила Серая Метелка после долгого молчания.

– Скорее можно сказать, что мы – хранители заклятия. Возможно, и не одного. Если живешь достаточно долго, такие вещи каким-то образом накапливаются. Откуда ты о нем знаешь?

– Джек что-то о нем рассказывал хозяйке.

– Странно. Обычно мы о таком не говорим.

– Должно быть, на то есть причины.

– Конечно.

– Так значит, ты не новичок. Ты уже участвовал в Игре – много раз?

– Да.

– Интересно, на что это похоже?

Мы миновали дом Растова, но не остановились. Потом по дороге мимо нас прошел Маккаб с палкой в руке. При нашем приближении он поднял палку, а я оскалил на него зубы. Он опустил ее и пробормотал проклятье. Я привык к проклятиям, и никто не может определить, когда я улыбаюсь.

Мы продолжали идти по бездорожью и наконец подошли к моему холму. Вскарабкались до того места, где лежали и стояли камни. К югу от нас в черных облаках над домом Доброго Доктора гремело и сверкало.

На этой высоте ветер дул сильнее, и, пока я прошелся по кругу, начал накрапывать небольшой дождик. Серая Метелка сжалась в комок с сухой стороны каменного блока, наблюдая за мной, пока я занимался визированием.

С южной стороны я провел линию от дальнего кладбища, протянув ее ко всем другим местам обитания, находящимся в поле зрения или подразумевающимся. Потом еще раз повторил все сначала от того места, где лежали останки Графа. Мысленно окинул взором новую схему. Она отодвинула центр прочь от дома пастора, вниз, к югу, мимо нас, и центр оказался впереди, немного слева. Я стоял как вкопанный, позабыв про дождь, пока не построил схему, повторил весь процесс линия за линией, увидел, куда сдвигается центр, опустил его туда, где он должен был оказаться…

Снова тот же участок. Но там же ничего нет, ни одной особой приметы. Просто склон холма, несколько деревьев и камней на нем. Никаких сооружений поблизости.

– Что-то не так, – пробормотал я.

– Что именно? – спросила Серая Метелка.

– Не знаю. Просто это неправильно. В прошлом, по крайней мере, варианты всегда были интересными и приемлемыми. Но этот – ничто. Просто скучный кусок поля к югу отсюда, и немного на запад.

– Все другие варианты тоже были неправильными, – сказала она, подойдя ко мне, – хоть и очень интересными. – Она взобралась на ближайший камень. – Где это?

– Вон там, – ответил я, указывая направление головой. – Справа от тех пяти или шести деревьев, растущих кучкой на склоне вон того холма.

Она вгляделась.

– Ты прав, – сказала она. – Выглядит не особенно многообещающе. Ты уверен, что рассчитал правильно?

– Дважды проверил, – ответил я.

Она снова вернулась в свое укрытие, так как дождь внезапно припустил сильнее. Я последовал за ней.

– Полагаю, нам нужно туда наведаться, – сказала она немного погодя. – После того, конечно, как кончится дождь.

Снова принялась вылизывать шерсть. Она колебалась.

– Мне только что пришло в голову… – сказала она. – Скелет Графа. То большое кольцо, которое он носил, все еще оставалось у него на пальце?

– Нет, – ответил я. – Тот, кто прикончил Графа, несомненно, взял его.

– Тогда некто получил двойную выгоду.

– Наверное.

– Это сделает его сильнее, да?

– Только в техническом мастерстве. Возможно, он станет даже более уязвимым.

– Ну, техническая сторона дела кое-что значит.

– Действительно.

– А Игры всегда в какой-то момент запутываются? Путаются мысли, идеи, ценности игроков?

– Всегда. Особенно ближе к концу, когда события начинают ускоряться, стремительно нарастать. Одно то, что мы находимся здесь и совершаем определенные поступки, создает вокруг нас что-то вроде вихря. Ты можешь запутаться и попасть в ловушку. Если запутается кто-то другой, это может спасти тебя.

– Ты хочешь сказать, Игра приобретает причудливые очертания, но потом все приходит в равновесие?

– Довольно многое, по-моему. Пока не настанет конец, разумеется.

Неподалеку сверкнула молния, за ней немедленно раздался раскат грома. Гроза Доброго Доктора распространялась. Направление ветра резко изменилось, и проливной дождь насквозь промочил нас.

Мы тотчас же кинулись через дорожку, под прикрытие большего камня.

Пока мы сидели там, чувствуя себя особенно несчастными и жалкими, как можно чувствовать себя только вымокнув, мой взгляд неожиданно привлекла боковая поверхность камня. Вероятно, под воздействием влаги, несколько царапин и неровностей на ней теперь казались чем-то большим, чем просто царапины.

– Ну, надеюсь, их шайка довольна всей этой заварушкой, – сказала Серая Метелка. – Нъярлатотеп, Чтулу и все остальные неудобопроизносимые божества. Лучше бы мне заниматься приятными и простыми делами – ловить мышей для жены какого-нибудь фермера…

Да, это были буквы какого-то неизвестного мне алфавита, высеченные на камне, стертые и почти неразличимые, выступившие сейчас, когда камень в некоторых местах потемнел от стекающих струек воды, выявив их контуры. На моих глазах они, казалось, становились все четче.

Потом я отпрянул, потому что они начали светиться слабым красным светом. И становились все ярче.

– Нюх, – снова заговорила она, – почему ты стоишь под дождем? – Потом проследила за моим взглядом и прибавила:

– Ого! Думаешь, они меня услышали?

Теперь они уже сверкали, эти буквы, и начали переливаться, будто читали сами себя. Избыток света сформировался в большой прямоугольник, обрамляющий их.

– Я же только пошутила, ты знаешь, – тихо произнесла она.

Внутренняя поверхность прямоугольника засияла молочно-белым светом. Какая-то часть меня хотела отпрыгнуть и убежать, но другая часть стояла, зачарованная этим процессом. К несчастью, именно последняя часть взяла верх. Серая Метелка застыла, как статуя из тени, глядя во все глаза.