Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева

Внутри все выворачивало от болезненного, разъедающего все внутренности чувства, которое только усиливалось, стоило вспомнить стоны незнакомой девушки. А Мирек похоже знает, что делает — казалось, что его партнерше действительно хорошо.

Ну или она классная актриса. Впрочем, если он целовался так, что у Лары колени подгибались, наверное, и в постели был хорош. Придурок. Дебил. Похотливый малолетка!

Лара ругала его всеми известными ей словами, но легче не становилось. Во рту почему-то было горько, в груди все пекло, а на глаза неожиданно навернулись злые слезы. Она его что, ревнует?

Лара прислушалась к себе. «Ревную», — неожиданно поняла она. — «Хотя и не имею на это никакого права».

Скажи она «да» после того поцелуя, и это её тело было бы сейчас под Миреком.

Вот только видел бы он хоть какую-то разницу между ней и той студенткой, которую сейчас трахает в своей комнате? Или ему все равно, лишь бы удовлетворить свою физиологическую потребность?

Смаргивая слезы с ресниц, Лара в одних носках побрела в комнату для занятий — большой зал с рабочими столами — и просидела там час. На всякий случай. Когда она вернулась, девушки не было. А на кухне стоял Мирек и варил кофе в турке. В одних штанах, с голым торсом.

Похоже, что незамеченной прокрасться к себе не получится. Но попробовать можно. Лара сделала морду кирпичом и попыталась пройти.

Но Мирек снял турку с огня, поставил на стол и развернулся к ней, перегородив дорогу.

— Прости, — негромко сказал он, — просто ты говорила, что вечером вернешься.

И Лара вспомнила, что действительно сказала, когда они утром столкнулись в коридоре, что её не будет весь день. Что ж, сама виновата.

— Получилось раньше, — выдавила она из себя, молясь, чтобы не покраснеть, — так что это ты прости. Надеюсь, не помешала.

— Нет, — соврал Мирек, стараясь не смотреть на Лару. Лучше ей не знать, что и без того не очень зажигательный секс окончательно увял, когда он услышал в коридоре Ларины шаги. И что он уже сто раз пожалел, что поддался уговорам Никчи «развлечься», потому что впервые в жизни ему не захотелось продолжать. Даже ради того чтобы кончить. Ну вот просто не было в этом никакого смысла.

В итоге Мирек сослался на усталость, довел партнершу до оргазма пальцами (хорошо хоть руки, в отличие от члена, всегда на месте и готовы к работе), выпроводил её к чертовой матери и стал ждать Лару. На душе было мерзко.

И вот она стоит перед ним, прячет покрасневшие глаза, и непонятно, что он должен ей сказать. «Прости, я пытался потрахаться с кем-нибудь, чтобы выкинуть тебя из головы, но не вышло»? «Прости, но ты же сама говоришь, что у нас ничего не будет, а у меня уже рука устала дрочить»?

— Ты говори мне заранее, когда тебе надо будет, — услышал он безжизненный Ларин голос. — И я посижу где-то или погуляю. Я же понимаю всё…

— Хорошо, — Мирек кивнул, прекрасно понимая, что больше никого сюда приводить не будет. Еще одного такого позора он не переживет. Может, где-то на нейтральной территории лучше получится? Ну не будет же он до конца жизни облизываться на недоступную училку?

— А если тебе нужно будет, — начал он и, едва не скрипнув зубами, с ненавистью договорил: — Ты тоже скажи…

— Если нужно будет, скажу, — Лара внимательно изучала свои ноги, не рискуя поднять взгляд. Какой странный у них получается разговор. Она же ничего не путает, и они сейчас договорились не мешать друг другу, если кто-то из них решит потрахаться?

Кошмар. Её определенно кто-то проклял в тот момент, когда она встретилась с этим студентом.

Лара двинулась к своей комнате, и Мирек, поколебавшись, освободил ей дорогу. А потом вдруг выпалил, когда она уже открыла дверь:

— Не хочешь погулять?

Лара удивленно обернулась, а потом, коротко усмехнувшись, ответила:

— Верно. Не хочу. Нагулялась уже.

А потом, не удержавшись, ядовито добавила, не думая о том, что выдает себя с головой:

— Девушку свою лучше позови!

И захлопнула за собой дверь комнаты.

Через некоторое время яростно хлопнула входная дверь. Судя по всему, закрывали её пинком. «Кататься пошел», — безошибочно определила Лара. Когда Мирек психовал, у него был один способ справиться с эмоциями. И, кстати, это неплохо работало, потому что возвращался он всегда усталым и умиротворенным.

«Кто ж меня за язык-то тянул? — дивилась сама себе Лара, вспоминая последнюю фразу, которую она бросила Миреку. Почему-то рядом с ним у нее напрочь отключался мозг, и она вела себя, как неуравновешенная девочка-подросток. Если не хуже. Надо будет извиниться, когда он вернется. То есть примерно часа через полтора-два.

Блинов что ли пока испечь? Конечно, сковородка тут так себе, но оладьи же пожарились. Значит, и блины выйдут. Кроме того, это хоть и замороченный, но относительно дешевый вариант ужина, а есть очень хотелось — от съеденной в Карлштейне лепешки давно остались лишь воспоминания, и организм требовал хоть какой-нибудь еды.

А еще — и эту мысль Лара от себя старательно прятала — блины хотелось испечь в первую очередь для Мирека. И извиниться таким образом и просто накормить.

Мурлыча себе под нос какую-то незамысловатую песенку, Лара начала заводить быстрое тесто на блины: взбила два яйца, влила туда стакан кипятка, потом холодное молоко, муку…

И вдруг дверь открылась, об пол стукнул скейт, а Мирек так быстро прошмыгнул в ванную, что, когда Лара обернулась, в коридоре никого не было. Только слышен был шум воды.

Она забеспокоилась. Так рано вернулся. Может, конечно, в туалет приспичило, но почему тогда дверь за собой не закрыл?

— Мирек! — позвала она его. — Что-то случилось?

— Nic![20]- каким-то нарочито бодрым голосом отозвался он из ванной. И вот то, что ответил на чешском, насторожило еще больше. Обычно Мирек старался говорить с ней по-русски, а на родной язык переходил, когда его захлестывали эмоции и он не мог себя контролировать.

Прекрасно понимая, что нарушает личное пространство и все такое, Лара все же заглянула в ванную. И задохнулась, с