Счастье приходит в дождь - Джоан Домнинг

Тут она услышала хрип – странный звук шел из горла Шейна. Она снизу видела, как он побледнел, затем пожелтел и покрылся потом. Зрачки вытеснили синеву из глаз. Она спросила взволнованно:

– Шейн, как ты?

– Отлично! – прошептал он и соскользнул с табурета.

Сестра и техник были хорошо знакомы с такой реакцией – они успели поймать его до того, как он упал на пол. Помахав у него перед носом ваткой с нашатырем, обе женщины подхватили Шейна и вывели его с заплетающимися ногами в приемную.

Остальная часть процедуры прошла гладко, как по учебнику. Когда все закончилось, Мэрл в солнечно-желтом костюме вышла в приемную.

Шейн распустил галстук, верхняя пуговица его рубашки была расстегнута.

– Ты напугал меня до смерти, – сказала Мэрл. – Я думала, что у тебя сердечный приступ. Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Нормально, – ответил он хмуро. – Если не принимать в расчет то, что чувствую себя дураком.

Вышел доктор Шапиро. Он выдал целый список советов и указаний, а в конце спросил у Шейна о его семье.

– Так вы из близнецов?! Мы видели только одного малыша на экране, но, по-видимому, есть и другой, он спрятался. Однако убедиться в этом мы сможем, только получив результаты лабораторных исследований. Через три недели вы обо всем узнаете.

Мэрл расстроилась:

– Так не скоро? За три недели я от ожидания сойду с ума.

– Самый короткий срок – две недели в том случае, если мне придется на этом настаивать. – Доктор приписал несколько слов на бланке. – Вы хотите узнать пол ребенка? Это может иметь значение при выборе решения: делать аборт или нет.

Мэрл схватила Шейна за руку.

– Я… Нет, мы решили, что я буду рожать. В том случае, если у детей все действительно нормально. А уж мальчик или девочка – это самая последняя причина для беспокойства. – Она поглядела на Шейна. – Ты хочешь узнать?

Шейн покачал головой.

– Нет, хочу удивиться. Я буду ждать рождественского подарка. – Через несколько минут они стояли на улице возле клиники. – Ты сегодня на машине? – спросил Шейн.

– Нет, я возьму такси.

– Я хочу отвезти тебя домой. И не спорь со мной.

Мэрл спросила с ангельской улыбкой:

– А когда это я спорила? Кстати, сегодня мне хочется, чтобы меня отвезли домой. У меня колени дрожат.

– О, благодарю небеса за маленькие чудеса! – воскликнул он. – Первое – она решила стать нормальным человеком…

– Лучше прекрати, а не то я раздумаю и поеду на автобусе.

– Только попробуй! Мне придется похитить тебя.

– Надеюсь, ты не перекинешь меня через седло мотоцикла?

– Нет, я готовился специально – приехал на машине. Подожди меня здесь, я подъеду к тебе.

Через некоторое время их машина влилась в общий поток.

– Какое сильное впечатление на меня произвела сонограмма! – Они медленно двигались по нижнему уровню моста Бей Бридж. – Я очень рад, что пришел с тобой. Ни с чем не сравнимое чувство испытал, увидев ребенка.

– И все-таки тревожно, правда? – Мэрл достала из сумочки распечатку ультразвукового анализа и стала внимательно изучать нечеткое изображение ребенка. Она волновалась оттого, что поняла: в ней теплится новая маленькая жизнь.

– Как ты думаешь, может ли быть что-нибудь не так с ребенком?

Шейн не сводил глаз с дороги. Морщины изрезали его лоб.

– На сонограмме видны две руки и две ноги, похоже – все на месте. Я думаю, он не был бы таким шустрым, если бы у него был какой-нибудь серьезный дефект.

– Я тоже так думаю, – быстро согласилась она.

Поток машин остановился. Они получили возможность еще раз внимательно рассмотреть картинку.

– А ты чувствуешь, как он бьет ножкой?

Она посмотрела на него с упреком.

– Почему ты думаешь, что ребенок – мальчик? У тебя эгоистичный взгляд на это. Ты думаешь, что зачал себе подобного?

– Нет, нет, конечно. Я просто пользуюсь универсальным «он», как предложил доктор Шапиро. Пусть будет так. Ты чувствуешь, как он бьет ножкой?

– Нет, пока не чувствую. Он, должно быть, совсем крошечный. Кое-кто удивится тому, что я забеременела. Мы были близки всего два раза в тот единственный день. Это какая-то фантастика. Этому невозможно поверить!

Шейн рассмеялся.

– Если не ошибаюсь, это похоже на размышления подростка. Мне кажется, Мисс Мэри будет получать письма по поводу этого феномена.

Мэри улыбнулась.

– Мы не подростки, но все-таки удивительно, как все это произошло. Твой бессмысленный сперматозоид и моя безумная яйцеклетка слились вместе, как два магнита. Настоящее волшебство! А сейчас во мне зреет маленький человечек.

– Это не волшебство, это – чудо!

– Да, это чудо! – Мэрл спрятала сонограмму. Глядя в окно, она думала о будущем. – Я боюсь, – сказала она наконец. – Я не уверена, что смогу быть хорошей матерью для чуда.

– Представить не могу другой матери для моего ребенка.

– Как узнать, в чем больше всего нуждается наша маленькая крошка? Сколько проблем! А что делать, если это близнецы? А что будет с Мисс Мэри? Это важнее всего, – как я смогу растить ребенка, не имея работы?

– Не беспокойся так, Мэри, все будет хорошо. Вот увидишь.

– Я очень надеюсь на это. – Мэрл откинулась на сиденье и сквозь полуопущенные ресницы изучала профиль Шейна, его внушительный подбородок, нос, его прямые широкие плечи, обтянутые голубой тканью костюма. Все, что он делал, было органично и совершенно.

Но она находила довольно странным, что такой сильный, уверенный в себе человек потерял сознание только от одного вида шприца. Явно не от недостатка мужества: с этим у Шейна все в порядке. За годы, прожитые без нее, он получил от жизни немало ударов и ран.

Она потянулась к нему, погладила по голове. А когда он обернулся к ней, улыбнулась.

– С твоей стороны это был поступок: ты пошел со мной на этот тест, зная, что физически не переносишь больниц. Хотела бы я знать, что было с тобой на войне? Ты не расскажешь мне об этом?

– Ну… – Его пальцы впились в руль машины. – Рассказывать только часть не хочу, а все полностью не могу. – Мэрл отдернула руку – он отверг ее сочувствие и внимание. Шейн остановил машину около ее дома. Открыл дверь, помог ей выйти, провел в дом, усадил на софу, обложил подушками. – Что еще я могу сделать для тебя?

Она отмахнулась:

– Шейн, голубчик! Хватит! Я уже и так чувствую себя инвалидом.

Шейн сел на пол рядом с ней, поднял голову.

– Привет! Я – Шейн, отец ребенка, которого ты носишь, помни об этом. Что случилось? Ты не доверяешь мне?

Она глядела на него сверху.

– Мне кажется, я верю тебе. Так же, как и ты мне?

Он прищурил синие глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты мне не поверил, когда я искренне сочувствовала тебе в больнице после обморока.