Ничего личного - Наталья Андреева

Саша не стала слушать дальше, вытолкала мужа за дверь, закрыла ее на ключ, а ключ положила в карман. Леонидов понял, что пути к отступлению отрезаны и поплелся на лыжную базу.

Там их уже ждали Барышевы. Причем, Серега тоже заворчал: «Ну, где ты ходишь! Лыжи не достанутся!» Для Алексея блеснул луч надежды. Увы! Народу привалило порядочно, но инвентаря хватило всем.

Больше всех, конечно, не повезло Сереге Барышеву: он долго не мог влезть ни в одни ботинки, да и лыж по росту не находилось. Для Алексея же быстро нашлось все необходимое.

– Вот что значит – среднестатистическое, – сказал он Барышеву, напяливая ботинки сорок второго размера.

Женщины и ребенок тоже были охвачены. Наконец Серега экипировался. Маленькая кавалькада выстроилась на опушке леса, надевая лыжи и разбирая палки. Лыжня была слегка присыпана снегом. Серега Барышев встал на нее первым и пошел к лесу, уминая снег. Анечка и Саша двинулись следом. Леонидов пропустил вперед Сережку и пошел замыкающим, готовясь вылавливать из снега упавших, если таковые свалятся ему под ноги.

«И здесь приходится работать службой спасения, – мысленно возмущался он. – Ну почему такая несправедливость: даже когда все отдыхают и наслаждаются жизнью, я исполняю свой долг? Причем все время кому-то обязан: на работе начальству, дома жене, и не то чтобы не люблю жену или работу. Все, в принципе, устраивает, кроме одного: когда я что-то сделаю для себя? Калачев вчера был прав. Поезда уходят, а такие дураки, как я, остаются на запасных путях. С чемоданами, полными д…»

Тут Сережка действительно шлепнулся. Прямо ему под ноги. Алексей прервал свои размышления, выловил его из сугроба, встряхнул, поставил обратно на лыжню и почувствовал, что замерзает.

– Эй, Александра! Сашка! – отчаянно закричал он.

– Чего тебе? – слегка притормозила жена и обернулась.

– 3-з-замерз-з-з… Дай хоть прокатиться с ветерком!

– А ты умеешь?

– Брысь с дороги!

Саша сошла с лыжни, пропустив его и Сережку. Леонидов набрал в грудь побольше воздуха, мощно оттолкнулся палками и рванулся догонять Барышева. Анечка ойкнула и отошла в сторонку. Далеко впереди викинг взбивал добытым лыжным инвентарем сугробы, словно яичные белки. По обе стороны клубилась снежная пыль.

– Барышев, лыжню! – заорал он.

Тот недоуменно обернулся:

– Чей это писк раздается? Я тебе сейчас покажу лыжню! – и наддал, работая палками. Леонидов рванулся за ним. Было уже не то что не холодно, а пар валил изо рта, захотелось даже сбросить с себя половину одежды. С кончика носа капал пот.

– Серега, хватит! – взмолился он. – Дай хоть на елочки посмотреть!

– В здоровом теле оно, знаешь, как здорово живется! – не оглядываясь, выкрикнул Барышев, по-прежнему тараня лыжню.

– Я хочу удовольствие получить, а не на разряд сдать.

– Не сдал еще до сих пор, тунеядец?

– Иди ты, – Леонидов устал препираться и сбавил ход, дожидаясь женщин. Удовольствие от спорта Серега получать не умеет. Его только секунды интересуют. И очки. Нет, чтобы на елочки посмотреть!

Елочки вокруг, действительно, были красивые. Их слегка присыпал снежок, так что хвоя на его фоне казалась бархатной, и тишина вокруг была такая, что любое сказанное слово звенело, словно в хрустальном кубке. Алексей замер, наслаждаясь. Тени на снегу здесь, среди густых елей, казались сиреневыми, редкие березы застыли в неподвижном ледяном сне. Он вздохнул:

«Красота-то, какая! Вот на что надо смотреть и о чем думать! Эх, смыться бы сейчас ото всех, рвануть в лес поглубже, побродить среди этих зеленых девушек. Все люди как люди, а я большое помойное ведро, в которое сливают всякую гадость. Наверняка в холле опять кто-то поджидает с очередным признанием. Не пойду. Останусь здесь, среди снегов белых».

Проваливаясь в снег, он сделал несколько шагов в сторону и сел прямо на торчащий у дороги еловый пень. Совсем близко раздался детский смех, веселые женские голоса. Из-за поворота появилась Саша.

– Лешка, встань сейчас же! – закричала она уже издалека. – Ты что, заболеть захотел?!

– Да. Хочу лежать с высокой температурой и наслаждаться тем, что меня никто не трогает, – сообщил он, когда жена подъехала поближе.

– А обо мне ты подумал? Не будь ребенком, это место уже занято. Я сейчас вылечу твою меланхолию, – и Александра схватила снежный комок и кинула в него. – Вставай!

– Сашка, не смей! Я не признаю радикальные методы!

– А я не признаю твое нытье! – очередной снежок попал ему в лицо.

– Ну, я тебя! – он вскочил с пня.

– Сергей уже обратно повернул. Давай и мы разворачиваться. Надо выбираться из леса.

– Еще бы! Он без обеда не протянет!

Алексей устал и передумал замерзать в снегах Подмосковья. Да и кушать хотелось. Не елочки же? Он ехал вслед за женщинами, когда их обогнал Серега.

– Лыжню!

– Это не человек, а Терминатор! – пожаловался Алексей. – Таких надо изолировать от общества! Чтобы у других не возникал комплекс неполноценности!

Когда они вышли из леса, Барышев уже успел и лыжи снять, отряхнуть себя и амуницию и слегка замерзнуть.

– Где вы там ходите? – недовольно сказал он. – На обед опоздаем!

Они сдали инвентарь, и пошли переодеваться в сухое. Алексей решил хоть немного полежать перед обедом, дать отдых натруженным мышцам. Голова гудела от нервных и физических перегрузок. Да и кислорода в организме образовался переизбыток. Самое время для городского жителя ложиться под выхлопную трубу.

Он ограничился тем, что лег в постель и блаженно расслабился. Сейчас бы поспать…

Глава 6. Вторая половина дня

Сладкая дрема, вот оно, блаженство! Хотя бы полчасика… Когда до обеда осталось десять минут, в номер Леонидовых тихонько кто-то поскребся.

– Войдите! – крикнула Саша.

В комнату боком протиснулась высокая полная девушка с копной пшеничных кудрей на голове. «Так я и знал!» – обреченно подумал Алексей.

– Елизавета, вы что хотели? – зловеще прошелестел он.

– Я к вам, – шепнула она.

– Признателен. А в чем дело?

– Мне надо с вами поговорить.

«Я сейчас закричу. Хочу кусаться, – подумал Алексей. – Я хочу с вами поговорить. С этой фразы начинаются все эпизоды популярных многосерийных мелодрам. Впрочем, что ты хочешь от такого большого глупого ребенка?»

– Лиза, нам кушать пора, ням-ням. Понимаете?

– Я не задержу. Мне только два слова.

– Да знаю эти ваши два слова: я видела, как Павла Сергеева убил Валерий Валентинович Иванов. Это все?

Лиза неожиданно начала всхлипывать:

– Я только вам…

– Александра… – он беспомощно посмотрел на жену.

– Я все поняла. Нам пора на обед. Присоединишься позднее. Тебе оставить первое или второе?

– Главное, Серегу к моей тарелке не подпускай. Я тоже голоден.

Саша кивнула, взяла Сережку за руку и вышла из номера. Когда за ней закрылась дверь, Леонидов обратился к Лизе:

– Ну, кто вас надоумил прийти сюда с подобным сообщением?

Лиза заплакала еще сильнее:

– Он все равно хотел меня уволить. Не жену же? А кто меня на работу возьмет? Я же не фотомодель. А сейчас везде требуется модельная внешность…

«Да уж», – вздохнул Алексей, оглядывая девицу. Ей бы похудеть килограммов на… Короче, на много.

Лиза продолжала вытирать слезы:

– Мне скучно дома, там все время мама и собака, им и без меня хорошо. Мама ругается, что я много ем, и заставляет белье гладить и ковры пылесосить.

– Простите, а сколько вам лет?

– Мне? Двадцать два.

– Ну, в таком возрасте можно поучиться и домашнему хозяйству.

– Зачем? – испугалась Лиза.

– Замуж-то вы собираетесь?

– Не знаю.

– Девушка, хватит мне голову морочить. Кто вас надоумил прийти и заявить на управляющего?

– Я сама.

– Сами все сочинили?

– Я не сочиняла. Я подслушивала.

– Зачем?

– Интересно.

– И что же вы услышали?

– Валерий Валентинович поругался с женой и ушел. Я слышала, как Павел Сергеевич потом ему сказал: «Пойдем, Валера, поговорим». Они и пошли. Мой номер рядом.

– А что, ваша соседка по комнате, поощряла ваше общение с замочной скважиной?

– Так Эльзы не было.

– Как не было? А где же ее носило?

– У нее любовь.

– С кем?

– Это секрет. Скоро все узнают. Да и заметно будет.

– Что заметно?

– Она же беременная. Ой, что это я? Эльза просила пока не говорить.

– Кому?

– Всем.

– Все равно уже сказали «а», говорите и «б». Кто отец ребенка? Покойный коммерческий директор?

– Ой, мы на обед опоздаем!

– А вы разве не на диете?

– Это мышцы, а не жир. Так мама говорит.

А про Эльзу я все равно не скажу. Ляпну что-нибудь не то, а потом окажется, что ребенок от другого.

– Это как же может быть? – откровенно удивился Алексей.

– Очень просто: они еще не решили.

– Лиза, кончайте мне глупости говорить.

– Я не глупости. Если Валерия Валентиновича обвинят в убийстве, он ведь не будет больше управляющим?