Создатели искусственного гения. О бунтарях, которые наделили интеллектом Google, Facebook и весь мир - Кейд Метц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляды Ына формировались не только под влиянием успехов Джеффа Хинтона; не меньшее влияние на его мировоззрение оказала книга «Об интеллекте», изданная в 2004 году111 и написанная инженером из Кремниевой долины, предпринимателем и нейробиологом-самоучкой Джеффом Хокинсом. В 1990-е годы Хокинс изобрел карманный компьютер PalmPilot, предтечу айфона, но больше всего в жизни его интересовали исследования мозга. В своей книге он утверждал, что весь неокортекс112 – часть мозга, отвечающая за зрение, слух, речь и разум, – управляется одним биологическим алгоритмом. Если бы ученые могли искусственно воссоздать этот алгоритм113, утверждал он, они могли бы смоделировать человеческий мозг. Ын принял это близко к сердцу. В своих лекциях, которые он читал в Стэнфорде в качестве аспиранта, он описывал опыт, проведенный над мозгом хорька. Если его зрительный нерв отсоединяют от зрительной коры (части мозга, управляющей зрением), а затем присоединяют к слуховой коре (управляющей слухом), хорек не утрачивает способность видеть. Как объяснял в своей лекции Ын, эти две части мозга опираются на один и тот же фундаментальный алгоритм, и этот единственный алгоритм может быть смоделирован в электронной машине. Развитие глубокого обучения, говорит он, было движением именно в этом направлении. «Студенты приходили ко мне в офис и говорили, что хотят работать над созданием мыслящих машин, а я насмешливо улыбался и давал им задания по статистике, – говорит он. – Но теперь я верю, что машинный разум удастся создать еще при нашей жизни».
После обеда с Ларри Пейджем в японском ресторане Ын за несколько дней подготовил для основателя Google свое официальное предложение, главным столпом которого была именно идея искусственного интеллекта. Он дал понять Пейджу, что глубокое обучение не только обеспечит такие функции, как распознавание образов, машинный перевод и понимание естественного языка, но и приблизит машины к обретению истинного интеллекта. Еще не закончился год, когда проект был утвержден. Он получил название «Проект Марвин» – в честь Марвина Мински. Любая ирония здесь была непреднамеренной.
* * *
Штаб-квартира Google находится в городе Маунтин-Вью, штат Калифорния, расположенном примерно в сорока милях к югу от Сан-Франциско по автостраде 101, на южном берегу залива Сан-Франциско. Главный кампус располагается на вершине холма рядом с шоссе. Он представляет собой группу зданий в красно-сине-желтых тонах, окружающих поросший травой внутренний двор, на котором, среди прочего, можно увидеть волейбольную площадку и металлическую статую динозавра. Когда Эндрю Ын присоединился к Google в начале 2011 года, работать ему довелось не здесь. Его направили в лабораторию Google X, которая располагалась тоже в Маунтин-Вью, но в другом месте, на самой окраине Google’овских владений в Северной Калифорнии. Но вскоре после прибытия они с Труном отправились в кампус на холме, чтобы встретиться с главой подразделения Google Search. В поисках бюджета, ресурсов и политического капитала, необходимых для внедрения идей Ына, Трун организовал для него встречи с несколькими ведущими фигурами в руководстве Google, и первая встреча была с Амитом Сингхалом, который почти десять лет курировал поисковую систему Google. Ын рассказал ему примерно то же самое, что и Ларри Пейджу, но сосредоточился непосредственно на поисковой системе, которая являлась жемчужиной в короне компании. Хотя поисковая система Google успешно работала на протяжении многих лет, став главным мировым шлюзом в интернет, она обслуживала запросы клиентов слишком упрощенно: по ключевым словам. Если вы искали информацию по пяти ключевым словам, а затем удаляли их из поисковой строки и вводили снова, то, вероятно, каждый раз получали бы те же самые результаты. Но глубокое обучение, сказал Ын Сингхалу, могло бы кардинальным образом улучшить их поисковую систему. Анализируя миллионы поисковых запросов Google, выискивая закономерности в том, на что люди реагируют, а на что нет, нейронная сеть может научиться обнаруживать информацию, которая будет гораздо ближе к тому, что людей на самом деле интересует. «Люди смогут задавать реальные вопросы, а не просто вводить ключевые слова», – сказал Ын.
Сингхала это не заинтересовало. «Люди не хотят задавать вопросы. Они хотят вводить ключевые слова, – сказал он. – Если я предложу им задавать вопросы, они просто растеряются». И даже если бы он хотел выйти за рамки системы ключевых слов, он был принципиально против самой идеи системы, которая бы умела действовать столь самостоятельно в таких масштабах. Нейронная сеть является «черным ящиком». Когда она принимает то или иное решение, например выбирает тот или иной результат поиска, нет никакой возможности узнать, почему она приняла именно это решение. Каждое решение основывается на многих днях или даже неделях вычислений с использованием десятков мощных компьютерных чипов. Никакой человек не способен охватить своим умом все то, чему научилась такая нейронная сеть. А изменить накопленное ею знание было делом далеко не тривиальным, требующим новых массивов данных и нового раунда проб и ошибок. Потратив десять лет жизни на Google Search, Сингхал не хотел терять контроль над работой своей поисковой системы. Когда он и его коллеги-инженеры вносили изменения в свою поисковую систему, они точно знали, что они меняют, и могли объяснить эти изменения любому, кто спрашивал. Но с нейронной сетью дело обстояло иначе. Ответ Сингхала был недвусмысленный. «Я не хочу это даже обсуждать», – сказал он.
Ын также встретился с руководителями сервисов поиска изображений и видео, и они ему тоже отказали. Он никак не мог найти, с кем можно было бы сотрудничать, пока не столкнулся с Джеффом Дином; они случайно встретились на мини-кухне114, как в Google называют разбросанные по всему кампусу общедоступные помещения, где сотрудники могут найти закуски, напитки, посуду, микроволновые печи и даже возможность пообщаться. В Google Дин
