Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 5 - Деймон Краш

– Мистер Лукас Мару, Древнейший из клана грозовых драконов, официальный представитель правительства драконов Виригии. Мистер Максимилиан Дэраго, клан песчаных драконов.

С этими словами он поклонился и покинул зал. Только после этого мистер Лукас подтолкнул меня в спину, и мы вместе вошли в зал, который оказался довольно небольшим. За нашими спинами закрылась дверь.

Здесь не было почти ничего. Камин, деревянные стены с висящими на них флагами разных государств, кресла, штук двадцать, расположенные по периметру круглого ковра. Возле каждого второго кресла стоял небольшой столик вроде журнального. А чуть в стороне виднелись два стола с печатными машинками. Видимо, для тех, кто вёл протокол.

В креслах сидели четверо. Мужчина, женщина и две молодые, можно сказать юные, девушки, одинаковые с лица. Близнецы.

Как только мы появились в зале, женщина тут же поднялась на ноги. Лицо её было искажено от подступивших слёз, и она приложила ладони к губам, словно пытаясь скрыть свои чувства. Затем на ноги поднялся и мужчина.

Я немного растерялся. Эти люди ждали нашей встречи. Ждали много лет. А я даже не помнил их лиц, и тем более не мог обрадоваться тому, что обрёл настоящих родителей.

– Лиам! – воскликнула женщина. Я испугался, что она сейчас извергнется на меня потоком слёз и причитаний, но ситуацию спас мистер Лукас. Он выступил чуть вперёд, вежливо склонил голову и произнёс:

– Рад снова приветствовать вас, ваше императорское величество. У нас есть много тем, которые следовало бы обсудить.

– Лукас, не нужно этих формальностей, – жёсткое лицо императора чуть смягчилось в улыбке. – Мы ведь с тобой не один вечер провели вместе в дворцовых банях.

– Вы ведь знаете, Никлаус, что я бы никогда не позволил себе вольностей без вашего одобрения.

Император положил руку на плечо мистеру Лукасу и доверительным тоном сказал:

– Мы с тобой всё обсудим, но сейчас не мог бы ты оставить нас с сыном?

– Я несу за него ответственность.

– Это мой сын, я не причиню ему вреда.

Мистер Лукас смотрел прямо в глаза императору, и статус собеедника явно нисколько его не смущал. В отличие от меня. От одной только мысли, что передо мной императорская семья, становилось не по себе.

– Вы ведь понимаете, что я не могу оставить его до тех пор, пока он сам этого не захочет.

– Намекаете, что я могу его забрать против воли?

– Намекаю на то, что его права, как права дракона Виригии, должны быть соблюдены, и я за это отвечаю.

– Оставьте нас, мистер Лукас, – попросил я. Не то чтобы мне сильно хотелось остаться наедине со своими кровными родственниками. Но этот пластырь надо просто сорвать, разом, резко, даже если будет больно. – В случае необходимости я способен за себя постоять.

– Надеюсь на это, мистер Максимилиан. Я подожду за дверью. Там есть чудесная зона отдыха с небольшой оранжереей.

Я кивнул, не сводя взгляда с женщины, которая к тому моменту взяла себя в руки. Когда мистер Лукас вышел, она выдохнула:

– Лиам! Это в самом деле ты?

И подошла ко мне, обняв за плечи. Я и забыл, что в детстве меня так называли.

– Простите, – ответил я осторожно. – Но я вас совсем не помню. И не узнаю.

Девушки переглянулись.

– Ты был ещё совсем ребёнком, когда пропал, – сказал отец.

– Мы до сих пор не знаем, как это произошло, – добавила мать.

– Присаживайся. Если хочешь, можешь задавать нам любые вопросы.

Я прошёл к креслам и склонился перед девушками, поочерёдно изобразив лёгкий поцелуй на тыльной стороне ладони каждой из них.

– Прошу прощения, мы не знакомы.

Девушки переглянулись и хихикнули.

– Анна.

– Бэлль.

– Это твои сёстры, – пояснила императрица. – Вы не были знакомы, потому что когда ты пропал, я только была ими беременна.

– У меня очень красивые сёстры, – улыбнулся я.

Сходство, конечно, виднелось. Не совсем обычный разрез глаз, который я привык видеть в зеркале, смуглая кожа и густые каштановые волосы. При этом у обеих девушек было по одной пикантной родинке слева над губой, которая двигалась вверх и вниз, когда они говорили или улыбались.

Наконец, я опустился в кресло. В зале стояла очевидная неловкость. Мать промакивала платочком слёзы, отец смотрел на меня, словно пытаясь увидеть во мне того ребёнка, которым я когда-то был. У меня осталось несколько детских фотографий, которые бережно хранились в общем альбоме нашего дома, но вряд ли во мне сегодняшнем осталось что-то от пятилетнего ребёнка.

– Как это случилось? – спросил я, чтобы хоть как-то заполнить эту неловкость. – В том, что вы действительно мои родители, сомнений нет, хотя поверить, если честно, довольно сложно. Но как вы умудрились потерять меня так далеко от дома?

– Это ожидаемый вопрос, – выдохнул император Никлаус. – В то время в Шигару было неспокойно. Из-за стихийных бедствий царил голод, и поддержки со стороны государственного аппарата и от соседних миров было недостаточно, чтобы предотвратить народные волнения и увеличение уровня преступности. В результате возникли некоторые группировки, стремящиеся свергнуть имеющийся режим власти.

– Мы боялись за жизни детей, – добавила мама. – Не только за ваши, но и за жизнь ваших двоюродных и троюродных братьев и сестёр, которые также имеют право наследования.

– Поэтому было принято решение вывезти вас в безопасное место до тех пор, пока волнения не утихнут.

– Для этого был выбран мир без магии в противоположном конце межмирового облака. Дорога туда занимала около десяти дней, и время от времени наш корабль попадал в завихрения. В такие моменты мы попадали в случайные миры и даже не совсем понимали, где находимся. Завихрения опасны тем, что можно заблудиться в них, и потом требуется время, чтобы снова выйти в межмировое облако.

– После одного из таких завихрений мы просто не нашли тебя на борту, – закончил отец. – Было предпринято около ста тридцати попыток отыскать тебя, но все они не закончились ничем.

– В завихрение было затянуто более трёхсот миров. При всём желании мы не могли перерыть их все.

Я покивал, задумчиво глядя перед собой. В памяти не осталось ничего о том времени. Я не помнил ни как потерялся, ни как меня нашли драконы Дэраго. Для меня клан всегда был моим домом, Виригия – родным миром, а небольшая клановая община – настоящей семьёй.

– Боюсь, что мы никогда не сможем снова стать семьёй, – проговорил я. – Слишком много времени прошло. Я вырос.

– Лиам, – голос отца стал тихим, но от того не менее властным и грозным. – Нам не вернуть тех лет и никогда не загладить свою вину. Но Шигару нуждается