Хроники Вандербурга - Тимофей Печёрин

Денег у дамы не оказалось. А может они и были, но, в силу тупой принципиальности отдавать их было жалко. Так или иначе, вслед за отказом оплатить проезд, последовала вполне законная и предельно вежливая просьба сойти на ближайшей остановке. И водитель, и кондукторша, и практически все пассажиры были морально готовы к буйной ответной реакции, но ее, как ни странно, не было. Склочная дама безропотно сошла на ближайшей остановке, однако, уже находясь вне автобуса, небрежно бросила: «чтоб вам кататься до скончания века».

— Чтоб вам, то есть, нам, кататься до скончания века, — повторил водила Стефан ту роковую фразу, — и что скажешь, великий маг?

— По ходу, вас прокляли. Весь автобус, — молвил Карен Терусян.

— Какое неожиданное откровение! — хмыкнул водитель, — и это все, что ты можешь сказать?

— Я думаю, — отчаянно воскликнул Карен, в подтверждение своих слов схватившись рукой за лоб, — понять пытаюсь. Разобраться. И не все понимаю. Вот вы про кондукторшу говорили. А я че-то здесь никаких кондукторов не увидел.

— Дура, — бросил Стефан, — истеричка. Мы едва о проклятии узнали — когда двери перестали открываться. Пассажиры стоят, возмущаются, а эта… даже слов у меня нет… берет молоток, на случай аварии предназначенный, окно разбивает и выпрыгивает.

— И че? — недоуменно вопрошал Карен.

— А то ты не знаешь — «че»? Примерно то же, что и с твоим туфлем. Прыгнула молоденькая девка, а земли достиг череп и несколько костей. Или, ты думал, что мы такие тупые и не догадались бы себе проход пробить?

— Все равно непонятно, — пробормотал Терусян, — из какого окна она выпала? Я че-то ни одного разбитого окна тут не заметил.

— Так заросло, — объяснил Стефан, — за сутки зарастает. Ты обратил внимание, что автобус вроде бы старый, а выглядит как новый. И та хрень, которую ты в двери проделал, тоже зарастет.

— О, как! — восхитился Карен, — а туфля моя?

— Насчет нее я не уверен. Еще вопросы будут?

— Угу. Самое главное: вы ведь уже четырнадцать лет так катаетесь, — водитель кивнул, — но это же физически невозможно, по ходу. Магия магией, так ведь вам же нужно есть, пить, спать, в туалет ходить, наконец. Вы как — в форточку?.. Про заправку автобуса я уж молчу.

— Насчет «есть-пить» и обратного процесса, — начал водила, — тут я могу одно сказать — нет потребности и Тьма с ней. Так же и с заправкой — такое впечатление, что бензобак бездонный. Что еще? Спать? Мне спать не приходится, да и не хочется. Некоторые из пассажиров… наверное, все-таки дремлют. От нечего делать.

— Охренеть! — воскликнул Карен, — это вы че, как нежить?

— Ну, тут вы, батенька, загнули! — Стефан невесело усмехнулся, — вряд ли. Я, во всяком случае, чувствую боль. Как-то на дороге автобус так тряхнуло, я чуть с сиденья не упал. Скажите, маг, вы нам поможете?

— Опять — двадцать пять! — не выдержал Терусян, — вы че, думаете, мне здесь по кайфу? Я выйти хочу не меньше вашего. Вот и думаю, че с этим проклятьем делать.

— Ясно что, — изрек водила, — снимать проклятье надобно. Я в магии не разбираюсь, но знаю, что клин клином вышибают. Вот и вышибай — волшебством своим. Только не по тупому, без вышибаний в буквальном смысле.

— Умные, блин, все стали, — проворчал Карен, пройдя взад-вперед по салону и держась за лоб, — легко сказать — вышибай. Тут тяжелый случай, по ходу.

Проклятье — форма магического воздействия деструктивной направленности. Выражается в искусственном ограничении возможностей объекта П., либо принуждении объекта П. к определенным действиям. Запрещается любое применения П. за исключением следующих случаев: боевая обстановка, специальные операции по задержанию особо опасных преступников, нейтрализация др. общественно опасных форм магического воздействия. Случаи применения П. за рамками вышеуказанных целей и условий квалифицируются как противоправные; лица, применяющие П. в противоправных целях, несут уголовную ответственность в соответствии со статьей УК № 7 «незаконное ограничение свободы»…

Закон Вандербурга «О магическом контроле», п.1, ст. 3

Уже говорилось, что знание магии не входило в ассортимент добродетелей Карена Терусяна. Более того, шуточная студенческая поговорка «предмет сдал и себе ничего не оставил» распространялась на него не в меньшей, а порой, и в большей степени, чем на других учащихся ВУЗов. Но, несмотря на это, Терусян не был глуп, просто приложения для своего ума находил своеобразные.

Люди его типа имеют много друзей, приятелей, приятелей друзей, или, во всяком случае так полагают. Они уверены — попав в затруднительное положение, если, конечно, самому из него не выбраться, нужно обращаться к записям в своем сотовом телефоне.

Конечно, не факт, что первый же, случайно выбранный человек, с которым познакомились на вечеринке в общаге и с тех пор не виделись, согласится помочь. Более того, факт, что первая попытка будет неудачной. И вторая, и даже десятая. Однако, ведь даже по теории вероятности, с каждой новой попыткой шансы на успех повышаются. И люди, подобные Терусяну, неосознанно следуя этому закону, увеличивают число этих самых попыток. Как? Конечно же, увеличением количества записей в мобильном телефоне, а точнее, все новыми и новыми знакомствами.

Но этот случай был особым. С грустнеющим с каждой секундой лицом Карен листал свою виртуальную телефонную книгу, вглядываясь в имена и прозвища, и мучительно выискивал того, кто в принципе мог быть полезен.

Но, увы! В кругу Кареновых друзей и знакомств было много веселых ребят, симпатичных девушек, любителей потусоваться, послушать музыку и выпить. А вот знатоков проклятий как-то не попадалось.

— Слышь, коллеги по несчастью! — окликнул Карен пассажиров, — че, я один с мобилой? Никто не догадался позвонить? Близким, чтоб не волновались, а лучше — в Гвардию Света.

— Лично у меня такой игрушки нет, — бросил водитель, имея в виду мобилу Терусяна, — и у других вряд ли.

— Это че у тебя, рация? — спросила какая-то малолетка.

— Как звонить, тут же нет телефонной будки? — подала голос старушка.

— Вообще-то, карманный телефон я видел только у моего соседа-бизнесмена, — подытожил Стефан, — но во-первых, эта штуковина бешеных бабок стоит, а во-вторых… она не такая. Гораздо больше и…

— Я понимаю, — вздохнул Терусян, — столько лет прошло.

Он уже хотел закрыть телефонную книгу, когда буквально наткнулся взглядом на запись, пропущенную при беглом осмотре.

Влад Метумор. Одногруппник Карена, «молодой, подающий надежды маг», как говаривал один из преподов. А по-кареновски — ботаник и зубрила, чуждый обычных радостей жизни. Впрочем, лично к Владу Карен относился с определенной симпатией. Потому как знал: если нужно списать, или каким другим способом обвести вокруг пальца систему образования, к этому человеку можно смело обращаться. Он не ябедничал, не задирал нос, не отмахивался, и Терусян понял, что в данной ситуации, если у кого и стоит просить помощи, то только у Метумора. Не поможет он — не поможет никто.