Газета День Литературы # 55 (2001 4) - Газета День Литературы

Не успел я вставить слово, как Павлик продолжал:

— Все это настораживает, наводит на мысль: а не лапшу ли нам вешают на уши? Не нашел я в книгах и ни одного случая повторного общения с одним и тем же лицом. Спросишь: для чего это надо? А чтобы иметь представление о том, происходит ли что-либо с этим лицом по прошествии определенного времени — через месяц, год, столетие. Насколько мне известно, клиентами экстрасенсов могут быть и те, возраст которых исчисляется столетиями. Интересно, живут ли они какой-либо жизнью. А может быть, мы имеем дело лишь с интересной, но мертвой, одноразовой, записанной в определенный момент информацией, когда душа расстается с телом. Происходит как бы запись на природную телекассету. Не на кассету? Ну хорошо, пусть это будет поле. А что происходит с этой записью потом? Существует ли она вечно? Растворяется ли в эфире? Сливается ли с другими записями и что в результате происходит?

Свой пространный монолог Павлик закончил вопросом:

— Тебе ничего такого не попадалось? Не улыбайся! У нас сейчас многие этим заразились: достают литературу, звонят, обмениваются мнениями.

Этими словами и закончилась наша встреча. Едва я открыл рот, как Павел отрубил:

— Все. Я понял: у тебя об этом ничего нет. Будем копать дальше. Будь здоров! Мне пора.

Пока мы занимались спорами да разговорами, из-за океана пришло сообщение, что американцы со свойственным им прагматизмом, оставив в стороне мораль, оказывается, уже несколько лет проводят эксперименты по ментальному сканированию — введению человеческих мозгов в компьютер. Работы, естественно, засекречены, чтобы до поры до времени не раздражать общественность и Церковь. В журнале не назван исследовательский центр, ничего не говорится о методике. Американские ученые, видимо, считают, что не таков это предмет, чтобы говорить о нем открыто. Из туманных намеков можно лишь догадаться, что в экспериментах, проводимых в этом центре, при сканировании используется виртуальный сверхкомпьютер из кластеров. Под этим мудреным названием скрывается сеть из огромного числа обычных персональных компьютеров. Владельцы последних даже не подозревают, во что их втянули и в какого рода расчетах участвуют их персоналки.

Заокеанские спецы начали с новорожденного младенца. Звали его Сидом. У матери, родившей его, тяжело протекала беременность. И, когда Сид родился, врачи, не колеблясь, заявили: не жилец. В течение пяти суток, пока ребенок находился в реанимации, проводилось ментальное сканирование его мозга. Утверждается, что удалось сканировать около 60 процентов нейронов, которые зажили в компьютере своей жизнью. Произошло это, оказывается, несколько лет назад. И все это время в компьютере жил и развивался ребенок — компьютерный Маугли.

Я не спец в физиологии мозга, и всякий раз, оказавшись в институте, просил кого-либо из сотрудников растолковать тот или иной научный термин, то или иное положение из иностранного журнала. Не скрою, из их объяснений я понял далеко не все, но одно усвоил твердо, что в обозримой вселенной нет ничего сложнее человеческого мозга. Судите сами: наш собственный компьютер, помещенный к тому же не в столь уж прочное убежище, ежесекундно обрабатывает более 100 миллионов единиц информации. Состоит он примерно из 100 миллиардов нервных клеток — нейронов, которые, словно проводами, соединены между собой невообразимым числом связей. И если бы мы захотели изложить печатно информацию, содержащуюся только в нашей активной памяти, нам потребовалось бы без малого 20 миллионов томов. Вот почему, когда заходит речь о сканировании мозга человека, приходится привлекать не один, не десять, ни сто, а огромную сеть компьютеров, какую только можно в настоящее время создать.

То, что непосредственное сканирование мозга — дело реальное, подтверждает другое сообщение — на этот раз из Японии. Там настойчивый молодой специалист, потративший несколько лет на разработку своего метода, объектом исследований избрал собаку. Причем собаку не бодрствующую, а спящую. Ему удалось записать то, что она видит во сне. Ее сны он записал на компьютере, а затем вывел на экран телевизора. И как вы думаете, что он увидел? Все, что встречает на своем пути гуляющая по улице, во дворе собака: ноги прохожих, забор, других собак, контакты с ними.

Несколько раз я приставал к Владиславу с просьбой растолковать мне, как осуществляется оцифровка электрических потенциалов нейронов и как эти потенциалы связаны с человеческой памятью. Он дотошно объяснял, но всякий раз я чувствовал, что еще немного — и мои собственные нейроны вообще останутся без потенциалов.

Как-то в нашем разговоре мелькнула мысль: память, сознание человека можно списать, ввести в компьютер, не будет ли этим ему нанесен какой-либо вред? Не сотрется ли что в памяти? Не появятся ли провалы, как после травмы?

А за этим последовало такое… Вопросы возникали один за другим. Если станет возможным списываание памяти, то отсюда недалеко до ее стирания. На освободившееся место можно будет записать, что угодно. Возникнет ситуация вроде той, когда мы стираем надоевший видеофильм и заменяем его другим. В этом случае нас ждет такая революция в деле оболванивания, что сознание людей можно будет лепить по любому шаблону — у всех одни взгляды, одни стремления, одни потребности. Не будет ни демонстраций, ни забастовок, и уж тем более революций. В мире наступит тишь да гладь да божья благодать.

Да, вот еще, а куда девать преступников, которых развелось у нас видимо-невидимо? Их в два счета можно будет превращать в законопослушных агнцев.

Но мы, кажется, увлеклись. Вернемся, как говорится, к своим баранам. Давно известно, что многие человеческие беды имеют в своей основе одну причину — посчитав себя всесильными, уподобив себя природе — творцу всего сущего, люди сплошь и рядом нарушают законы природы. Тогда она мстит им. И подчас жестоко. Боюсь, что с записью человеческой памяти, вторгаясь в святая святых, мы снова делаем страшную ошибку.

…Оказывается, не сговариваясь, про себя мы думали об одном. Первым заговорил Владислав:

— Все говорит о том, что и в этом направлении процесс, что называется, пошел. И остановить его не в силах никто. Полвека назад мы также с благими намерениями — получить неиссякаемый источник энергии — выпустили на волю ядерного джинна! Гордости ученых не было предела. И что получили? Хиросиму и Нагасаки, сотни наземных, воздушных, подземных испытаний оружия, которое не только способно уничтожить на Земле все живое, но и сделать нашу планету вообще необитаемой.

Даже атомные электростанции, которые, казалось, принесут нам лишь благо, оказались далеко не безобидными творениями. Чернобыль продемонстрировал это со всей убедительностью. Годы прошли со дня чернобыльской катастрофы, а до сих пор пустуют населенные пункты, целые районы Украины и Белоруссии заражены радиацией. И, судя по всему, они еще долго будут непригодны для жизни. Еще страшнее то, что московские и другие кладбища до сих пор пополняются ликвидаторами это страшной трагедии.

И вот новое открытие. Как всегда, нет предела восхищению мастерством исследователей. Нас ждет масса всевозможных сюрпризов. Беспокоит только одно — останемся ли мы при этом людьми?

— Ау! Кто там, в компьютере?!

Александр Никитушкин ЗАКЛИНАНИЕ

ПОЛЕ КУЛИКОВО

По-над полем клекот ястребиный,

Грузные Перуновы басы,

На горе сударыни-рябины,

Платья ветхи, ноженьки босы.

У реки, вытягивая выи,

Гогоча победно, боево,

Жадно скалясь, враны вековые

Теребят смердящее стерво.

Время стало — сонно и могильно.

Вранам сытно: грая в небеси,

Распластали адовые крылья,

Словно впрямь — хозяева Руси…

И просвета малого не видно,

Вертит осень грязным подолом.

Да по весям смурая Обида

Семенит, вздыхая о былом.

А над полем ангелы босые

Стерегут незримые врата

В чистую Небесную Россию,

На земле же русич — сирота…

Нацепили матушке оковы,

Опоя, в Хазары увели…

Неспокойно поле Куликово,

Тяжко стонут в поле ковыли.