Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

Но раз такое позволил себе Дан Старган, то кто-то должен был встать против него. Как бы давно Маринао ни бросил свою касадорскую жизнь, но это правило было основой основ, на которой стояла его картина мира.

И раз один сверкает «королевским алым», то и другой должен принять этот яд. И пусть Бог рассудит, кто прав, а кто виноват в этой смертельной драке. И только Господь назначит плату за неуязвимость. И только так! И поэтому Иона пил всё, что возил с собой долгие годы, не собираясь спокойно смотреть, как убивают верных ему людей.

А убийства шли вовсю, одно за другим.

Телега с чёрным ящиком Томази застряла в самом начале подъёма из бухты. Кто-то вёл огонь по сопровождавшим её бойцам, не давая им подняться. Тем приходилось прятаться, укрываясь за деревянными бортами, и отстреливаться. Вот только враг оставался невидим — и продолжал стрелять. И пусть пока внизу погиб только один человек, но в том отряде каждый стоил десяти. И это заставляло Иону бессильно скрипеть зубами.

А сверху проклятый Старган, перемещаясь как тень, отстреливал тех, кто сумел пережить начало боя. Он двигался будто хищник в ночи, буквально исчезая в воздухе, растворяясь на солнечном свету, прячась за облаками пыли, поднятыми ветром и людьми… Свистевшие рядом пули лишь бесславно пронзали воздух, не найдя цели. И всё быстрее убывали бойцы-дельтианцы…

Ульрих Томази укрылся за опрокинутым столиком. Он двигался быстро, стрелял метко — но никак не мог попасть, хотя тоже не побрезговал принять специи.

Неподалёку от него, сжавшись в комочек, прятался у ящиков мальчишка-посыльный, нанятый совсем недавно. И, кстати, показавший себя честным исполнителем, ответственным работником — да и просто неплохим человеком. Его решено было взять с собой в Мезализу. Вот только сумеет ли он пережить сегодняшний кровавый день? Иона в этом сильно сомневался…

Пару раз пули взрывали землю рядом, но каждый раз парнишке потрясающе везло. Он всё ещё был жив, по-прежнему здоров и не ранен — и всё ещё прятался, избегая верной смерти. А рядом, один за другим, падали на землю верные бойцы отряда, лично отобранного Ульрихом Томази.

Один из дельтианцев, подчиняясь приказу Томази, сорвался с места и устремился к фургону Нэша. «Эмеральд!» — с усилием вспомнил Иона его имя. Оставшиеся рядом с Ульрихом трое бойцов встали и начали стрелять по мечущемуся Дану Старгану, не давая тому перехватить беглеца. Однако он почему-то и не пытался.

— Ульрих! Томази! — голос Дана прозвучал как-то слишком медленно для возникшей ситуации.

Каждому понятно, что когда человек так двигается, то и думает он быстро, и говорит быстро. Дан пытался держаться, но было сразу понятно, что даже для него, привыкшего к приёму специй, скорость оказалась чрезмерно велика.

— Тебе конец, Томази! В этот раз совсем конец!

Заревели воллы. Неизвестные стрелки переключили внимание в ту сторону, пытаясь помешать Эмеральду. Однако верный дельтианец сумел избежать пуль — и вот уже он тащит к фургону пару воллов, прикрываясь от выстрелов их могучими телами. Иона продолжал лежать. Ему надо было выждать. Дать время подействовать специям.

Иначе всё напрасно, и он лишь подставит себя, но не сможет сравниться со страшным врагом. Ни в скорости, ни в меткости, ни в силе, ни в сообразительности…

— Что, Старган, наглотался специй? Только так можешь? — рявкнул Томази, не высовываясь из своего импровизированного укрытия.

— А ты только и можешь, что прятаться, поджав хвост, сукин ты сын? — не остался в долгу Дан. — Не поможет!

— Оставил бы ты меня в покое, чёртов мститель! Что ты пристал, как кровосос?! — крикнул в ответ Ульрих.

— Слушай, Томази, я давно хотел задать тебе вопрос! — крикнул Старган. А затем гулко ухнула «немезида» и отправила тело очередного дельтианца на землю. — Зачем ты подался в этот самый «Диахорисмос»? Чего тебе в своём трактире не сиделось?

— А тебе не всё равно? — отозвался Ульрих.

Выстрелы винтовок из зарослей на краю берега не смолкали. Не унимались стрелки, пытающиеся остановить Эмеральда. Однако фургон Нэша расположили с умом — в укромном месте, прикрыв возвышенностью, камнями и кустарником. Иона видел, что Эмеральд с фургоном сумеет уйти. А раз так, то беспокоиться надо было об Ульрихе.

«Говори с ним! Говори! — мысленно умолял Маринао своего друга и начальника. — Дай мне время, Ульрих! Мне надо совсем немного времени!».

— А тебе не всё равно? — Дан даже издал что-то, похожее на смешок. — Ты уже труп, так что расскажи! Зачем тебе было всё это устраивать? Реки крови. Война. Чего тебе не хватало-то? Власти?

— Власти… Нет, Старган, не власти. Хотя её, конечно, мало не бывает! — Томази откинул барабан и принялся загонять в него патроны. — Мне не хватало этой самой крови, метен!

— Крови? Ты кровожадный дебил, что ли? — удивился молодой касадор.

— Нет, Старган! Я тот, чью семью когда-то убил зачуханный аристократишко! Просто был не в духе и убил! В моём собственном трактире! И ему за это ничего не было! Ничего, слышишь?! — Ульрих со злостью вернул барабан револьвера на место. — А вот чего ты ко мне привязался?!

— А ты убил единственного родного для меня человека, Томази! Старика! — ответил Дан. — Впрочем, ты же знаешь…

— Да я знаю, почему ты меня преследуешь! — рявкнул Томази.

— И чем ты лучше того аристократа, Ульрих? — Дан почему-то не стрелял. Ему, похоже, действительно было интересно узнать ответ.

— А я не хочу быть лучше! Я просто сам хочу быть таким же, Старган! — ответил Ульрих, садясь на землю и начиная смеяться. — Мне плевать на высокие материи, метен… И семья моя погибла уже очень давно… Только идиоты верят, что можно отменить аристократию, налоги, произвол! А умные знают, что можно только возглавить всё это!.. Понял меня, ублюдок?!

— Да, я тебя понял… — ответил Дан.

— Что? Думал, что мы с тобой похожи, Старган? Чёрта с два! Ты просто наивный придурок, а я — умный и расчётливый хитрый лис…

Ульрих так и не договорил. Три выстрела, слившихся в один, развалили его укрытие. И он внезапно оказался на виду, тут же замерев:

— Вот сука…

Следующий выстрел выбил револьвер из рук у Томази. Владелец трактира «Грис» удивлённо посмотрел на кровь, которая лилась по его кисти. А затем стряхнул алые капли и выпрямился. Иона не мог не заметить, что Томази выглядит очень спокойным — будто древний вождь, который ведёт свой маленький народ в последний бой с жестокими захватчиками.

А проклятый Дан появился из-за обломков бывшей кухни. И медленно двинулся к Ульриху.

Он улыбался. Не так, как в бою или драке, когда улыбка напоминает оскал. А спокойно, немного грустно. Будто знал что-то такое, о чём не знал ни Томази, ни только что убитые касадоры, ни даже Мэйсон Нэш, чей фургон пара воллов с рёвом вынесла из укрытия и потащила в сторону дороги.

Правда, невидимые приятели Старгана попытались остановить это бегство. Однако хитрый Эмеральд спрятался под днищем, предоставив умным животным самим тащить свою ношу.

А Дан Старган проводил фургон равнодушным взглядом. И проговорил почти нормальным голосом:

— Метен Нэш думает так же, как ты, Томази… Он тоже считает, что поймал удачу за хвост. Но поверь, он почти уже у меня в руках… — Дан посмотрел на Ульриха, и тот впервые по-настоящему вздрогнул с начала этого странного диалога.

А Иона всё лежал и смотрел по сторонам. Верные бойцы так и застряли внизу, не в силах вытащить телегу на обрыв под постоянным огнём. И главное — они не видели засевших в зарослях стрелков. И даже направление толком не могли определить. А ведь Иона считал их сообразительными и опытными…

«Что там определять? Вон же дрожат кусты, когда стрелки меняют позицию! Вон же ветерок от пули чуть сдвигает листья! — подумал Иона. — Их там всего двое! Ещё трое наш лагерь обрабатывают!»

— Аааа яааааа? — голос Томази будто замедлился для Ионы. Он теперь звучал протяжно и как-то заунывно. — Яаааа, дууууумммааааааеэээээээшшшшь, тоооооожжжжеэээээ…