Соседка - ким Ригерт

Четвертый день термометры показывали тридцать с лишним градусов по Цельсию, и Джулия, тащась домой, почти жалела о том, что согласилась на съемки городского особняка Тони Колтропа, известного джазового саксофониста. Но ей не хотелось сидеть дома одной, прилагая массу усилий для того, чтобы не увидеться с Полом, поскольку ее идеальное прикрытие — Сесил — сегодня должен был целый день рыскать в поисках рекламы для журнала.

Все было прекрасно до второй половины дня, когда ей в конце концов пришлось отправиться домой. На дорогах были ужасающие пробки, и в автобусе нечем было дышать. Джулия вышла и пошла пешком, поскольку поймать такси в пять часов — безнадежное дело.

Хотя шла она медленно, с передышками, но к тому моменту, когда показался дом, была едва жива. Она опустилась на крыльцо, решив, что лучше уж умрет здесь, чем преодолеет еще и несколько пролетов лестницы.

Кованая решетка перед дверью нижней квартиры открылась.

— Привет, — сказал Пол.

Он выглядел свежим, отдохнувшим, красивым. И измученная жарой и усталостью Джулия тут же возненавидела его. Она взглянула на Пола, затем отвернулась и прикрыла глаза. У нее не было сил говорить с ним.

Он подошел и присел рядом на корточки.

— Ты в порядке?

Не открывая глаз, Джулия пробормотала:

— Как огурчик.

Прикосновение прохладной руки к разгоряченной щеке заставило ее испуганно вздрогнуть и открыть глаза.

— Что ты?..

Он схватил ее за руку и начал поднимать со ступенек.

— Пойдем.

— Что? Куда ты меня…

Но было совершенно очевидно, куда он ее ведет — к себе.

— Пол! — запротестовала она.

Но как только он открыл дверь в свою квартиру и ее обдало прохладным воздухом, перестала спорить.

Она зайдет на минутку. Только на минутку. Переведет дух. А потом…

— Садись.

Пол устроил Джулию на диване, поднял ее ноги и положил их на кофейный столик, а кофр с аппаратурой поставил рядом.

— Воды? Чаю со льдом? Соку?

— Воды, — сказала Джулия. — Пожалуйста, — добавила она, стараясь не походить на человека, достигшего долгожданного оазиса.

Через полминуты он вернулся и протянул ей стакан воды с кубиками льда.

Пол как раз стоял у окна, когда Джулия шла по улице. Даже за три дома был виден неестественный румянец, покрывший ее щеки, и двигалась она без обычной стремительности. Сначала Пол отнес это на счет того, что ей приходится «носить» слишком много детей. Затем решил, что дело не только в этом. Особенно когда Джулия бессильно опустилась на ступеньки.

Пол буквально подлетел к двери. Ему пришлось притормозить и принять небрежный вид.

— Не спеши, — сказал он сейчас.

— А ты не командуй, — попросила она и пожаловалась: — Раньше ты таким не был.

— А тебе раньше не нужно было указывать, что делать.

— Я не… — начала было возражать Джулия, но Пол выставил вперед руки.

— Хорошо-хорошо. Ты справляешься, Ты все делаешь как нужно. Но люди на улицах сотнями валятся замертво. Разве ты не слышала по радио? Двести сорок семь случаев тепловых ударов только сегодня. А если судить по твоему виду, то двести сорок восемь.

— У меня нет теплового удара, — возразила Джулия, допила воду и с жадностью посмотрела на пустой бокал.

— Я принесу тебе еще. Сиди здесь.

Пол принес второй бокал. Теперь она пила уже медленнее. Осушив бокал, Джулия посмотрела на Пола и улыбнулась. Это было бледное подобие обычной улыбки Джулии Варне.

— Спасибо, — сказала она и начала вставать. Пол преградил ей путь.

— Тебе не обязательно уходить прямо сейчас. — Я…

— Или тебя ждет герой-любовник?

Она удивленно заморгала, затем пожала плечами.

— Ты хочешь сказать, Сесил? Он придет позже. — Хотя вряд ли у него останутся силы после этой гонки по раскаленному городу. Но Джулия не сказала об этом Полу. — Я не хочу беспокоить тебя.

— Ты обеспокоишь меня еще больше, если упадешь в обморок на лестнице.

— Я не собираюсь падать в обморок! Я только…

— Послушай, — сказал Пол. — Я приготовил огромную кастрюлю рагу. Поешь со мной.

— Сесил…

— Его ведь нет. А ты, по-моему, голодна. Ты должна есть, Джулия. Кроме того, вряд ли у тебя есть желание карабкаться сейчас по лестнице. Уверен, что нет.

Джулия все еще колебалась. Она боялась вновь обрести надежду. Стоило в очередной раз потерять ее, как Пол становился милым, и Джулия ничего не могла с собой поделать — похороненные мечты оживали, как Феникс, снова начиная дразнить ее.

— Рагу, Джулия, — тоном соблазнителя проговорил он. — Зеленый салат. Помидоры только что с грядки.

Проклятье! — возмутилась она. Прекрати быть милым! Я ненавижу, когда ты мил со мной!

— И шоколадное мороженое на десерт. Господи, ему известны все мои слабости, вздохнула Джулия.

— Хорошо, — без тени благодарности сказала она. — Ты победил.

Пол усмехнулся.

— Будет готово через несколько минут. Хочешь пива?

— Нет. Я… я не пью алкоголя.

— О, правильно. — Он взглянул на ее живот и тут же отвел взгляд, словно не в силах вынести ужасного зрелища. — Принесу чаю со льдом.

Сохраняй дистанцию, ничего не принимай близко к сердцу, приказала она себе. И, сложив руки на коленях, Джулия улыбнулась Полу.

— Ты выглядишь как на приеме у дантиста, — пробормотал он.

— Что?

— Ничего. Просто никуда не уходи. Я принесу тебе чаю.

Пол влетел в кухню и принялся с яростью мешать рагу. Как она смеет вести себя так, словно они едва знакомы?

А мне бы хотелось чего-то другого? — спросил себя Пол. Чего-то большего? Нет, но… Вот и хорошо. Джулия всего лишь гостья. Он наполнил для нее бокал и, достав бутылку пива из холодильника, открыл крышку и сделал глоток. Очень большой. Затем снова помешал рагу. А не приготовил ли он так много, подспудно надеясь, что Джулия разделит с ним трапезу? Отвечать на этот вопрос ему не хотелось. Он глотнул еще пива, жалея, что не налил себе чего-нибудь покрепче.

— С лимоном, без сахара? — крикнул он Джулии.

Ответа не последовало. Да он ему был и не нужен. Пол отлично знал ее вкусы. Просто пытался поддерживать вежливый разговор. То, к чему оба стремились. Он взял ее бокал и отнес в гостиную.

Джулия спала. Она по-прежнему сидела на диване, но уже не была похожа на пациентку дантиста. Обхватив руками живот, она откинула голову на спинку дивана. На щеках все еще горел румянец, глаза были закрыты. Слишком жирно для дантиста! — решил Пол, не в силах удержаться от улыбки, Он подошел ближе. Спящая Джулия была похожа на ребенка. Ей можно было дать лет тринадцать, а не тридцать. Или сколько ей там? Она казалась юной, хрупкой и беззащитной. Во всяком случае, недостаточно взрослой, чтобы стать матерью близнецов. Близнецов!