Школа боевой магии. Том 1 - Антон Кун

Так вот, я забыл про Илью и весь обратился во внимание, потому как Григорий Ефимович уже показывал, как нужно заплетать заклинание тепла.

Для начала нужно расслабиться, что очень непросто сделать, если мокрая рубаха прилипает к телу и тебя всего трясёт от холода, хотя толкание в поисках своей тройки немного в этом отношении помогло – двигаться, когда замёрз, очень даже неплохо, сразу начинаешь согреваться.

Так вот, нужно расслабиться, а потом увидеть энергетические потоки и начать их заплетать. Не в косу, а как бы кокон такой вокруг себя. И тут важно то, что плести нужно не только пальцами, а всем телом, чтобы потоки двигались свободно и не рвались. Собственно, для этого и нужно расслабиться, потому что, когда ты напряжён, потоки становятся хрупкими и легко рвутся. И сплести что-то объёмное вообще не реально. А тут одёжку для себя сделать надо.

Уж не помню, в какой момент я осознал, что использую для плетения энергетического кокона мизерный навык, полученный, пока плёл свой единственный в жизни лапоть. А где бы я ещё научился плести? В Школе волшебства нам ничего такого не показывали, дома тоже как-то незачем было – всё что нужно, готовое покупали. Лапоть только и остался. Оказалось, что даже этого достаточно для заклинания тепла.

В общем, я сплёл свой кокон, и сразу же стало значительно теплее. И тут смотрю: Арик пытается что-то сделать, а у него ничего не выходит. Его всего уже трясёт от холода, потоков он не видит, машет руками просто так – изображает что-то. Ну да, он же вообще сейчас на первом занятии – ни с Борей, ни с Игорем Петровичем ещё на занятиях не был, опоры не сдвигал, лаптей не плёл. И я стал помогать ему, а точнее, плести за него. Под конец Арик, кажется, уловил в чём суть. Ну или мне так показалось.

Когда Арик оказался в коконе, я обернулся на Илью. Тот уже высох и согрелся, и теперь стоял рассматривал меня, как диковинку какую-то.

А что диковинка? Все парни уже были сухими, я дольше всех провозился. Ну и ладно, зато Арик тоже теперь согрелся.

Я повернулся к Григорию Ефимовичу, и он сказал:

– Молодцы. Влад, ты молодец, что не оставил друга, но ты оказал ему медвежью услугу, лишил его возможности самому освоить заклинание.

Мне так обидно стало! Что ж, я теперь должен был стоять и смотреть, как друг загибается от холода, когда все остальные уже высохли и согрелись?! А как бы он себя при этом чувствовал? И много ли у него было бы потом веры в себя? А ведь остальные парни тут уже… точно не первый день!

И мне стало интересно, как давно тут вот это вот всё. Но спрашивать у Григория Ефимовича я не стал. Я чувствовал, что он не ответит. Потому что он теперь уже рассказывал о свойствах энергетического кокона, который мы сплели. Оказывается, его можно использовать не только для того, чтобы высушить промокшую одежду, но и расширить границы своей земли, своего личного пространства. Люди этот кокон не видят, но чувствуют, подсознательно воспринимают как опасность, и стараются не пересекать границу.

И ещё он предложил самим попробовать поиграть с коконом, поисследовать его свойства.

И тут мне пришла в голову абсолютно дикая мысль: я снял свой кокон и поставил его рядом с собой. А потом вбросил в него образ себя, иллюзию себя… И получил своего двойника. Понятно, что это только образ, но теперь он был наполнен моей энергией.

Григорий Ефимович усмехнулся в бороду и спросил у меня:

– А кроме иллюзий что-то можешь? Или это твой предел?

Я вспомнил свои иллюзии в комнате наказаний и смутился – повторяюсь! С другой стороны, я больше ничего не умею. Я и иллюзии делать не научился бы, если б не Арик и наши с ним развлечения в супермаркете. Нас в Школе волшебства ведь ничему особо не учили.

И тут я почувствовал, как линии в коконе стали ослабевать и расплетаться.

Я разозлился немного. И принялся спешно поправлять его, но от моего напряжения потоки стали хрупкими. И чем больше я торопился всё поправить, тем скорее расплетался кокон. Причём не просто расплетался, а рассыпался.

В конце концов, я бросил эту затею.

Я стоял и с сожалением наблюдал, как моя усовершенствованная иллюзия тает, словно снеговик. Я смотрел и думал, что этого «снеговика» уже не поправить, проще сплести нового, но я не знаю, получится ли теперь у меня новый. И вообще, оказывается, иллюзии, поддержанные энергетическим коконом, такие неустойчивые, хоть и более плотные – прям реально мой двойник был. Жаль, что не получилось.

Григорий Ефимович словно услышал мои мысли – подошёл и тихонько так спросил:

– Сдался, что ли? Так быстро?

Внутри меня всё вспыхнуло. Да кто он такой, чтобы решать, сдался я или нет?! Я вообще никогда не сдаюсь! Ну, почти…

Короче, я решил всё-таки поправить почти уже оплывший кокон. И первое, что сделал, это несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, чтобы расслабиться и выбросить из головы мысли о том, что у меня ничего не выйдет.

Мне потом Арик рассказывал, что я стал в тот момент очень пластичным и уверенным. А я просто никого и ничего не видел. Я прикоснулся к разваливающимся линиям и почувствовал, как они в моих руках становятся упругими и сами встают на свои места, как будто у них есть память, причём не просто память, а отличная память! Определённо, восстановить энергетический кокон оказалось легче, чем сплести с нуля.

Кокон восстановился махом. Я стоял, смотрел на него и глупо улыбался. Думаю, что глупо, потому что неспешно подошёл Николай. В его руках было что-то тоже сделанное из энергетических потоков, что-то похожее на меч. И он, криво улыбаясь, посмотрел на меня, на моё творение, а потом вдруг взмахнул этим чем-то и рубанул по моему кокону.

Разрубленные нити начали быстро падать на пол и исчезать.

Я сразу понял, что теперь восстановить не смогу. Это было очень обидно! Видимо, поэтому, не успев подумать и как-то осознать свои действия, я швырнул в Николая разрубленный кокон, точнее то, что от него осталось. Швырнул от души, со всего маха! И… Николай полетел кувырком. Его как будто смело с места и впечатало в стену веранды.

Кто-то из парней кинулся поднимать Николая, кто-то сдерживать меня, и только Григорий Ефимович стоял и улыбался довольный.

– Ну вот и на группы разделились, – прокомментировал он. – Как раз