Два года на северной земле - Николай Урванцев

Не разбивая палатки, сделали в 16 часов небольшой привал, напились чаю, собакам дали по небольшому куску мяса и вскоре тронулись дальше. Теперь в бинокль уже ясно видно, что слева от нашего курса лежит, повидимому, сравнительно низменный остров, а впереди оплошная коренная земля с возвышенностями, которые мы заметили еще утром. К вечеру снова стало пасмурно, и вследствие начавшихся сумерек и ухудшившейся видимости пришлось остановиться на ночлег, недоезжая земли еще километров 15–20.

День 3 октября наступил ясный, солнечный и тихий. Столовые возвышенности видны совершенно отчетливо. Перед ними расположена ясно выраженная терраса, берег которой уходит на север и юг из пределов видимости. Теперь уже нет сомнения, что это Северная Земля. Возвышенность, на которую едем, назвали горой Серпа и Молота, следующую справа, к югу, горой Сталина и третью, наиболее южную, показавшуюся недавно, горой Калинина.

Дорога вблизи земли стала хуже. Нанесенный снег рыхл и сух, как песок. Местами бродно. Собаки идут тяжело, часто приходится вскакивать и помогать тащить.

Низменная земля слева идет все время параллельно курсу километрах, вероятно, в шести-восьми от него. На ней в глубине видна весьма пологая куполовидная возвышенность, может быть ледниковый щит, а может быть сглаженная древним ледником возвышенность из коренных пород. Первое, впрочем, наиболее вероятно, уж очень гладки и мягки абрисы, нигде не видно и изломов, нигде нет черных пятен — незанесенных снегом скал и обрывистых склонов, которые непременно должны были бы присутствоватъ в случае коренных пород.

Столовые возвышенности большой земли, куда едем, расположены более или менее обособленно, их наружные, обращенные к берегу, северные и западные склоны круты, местами обрывисты, внутренние пологи, «незаметно сливаясь с общим рельефом.

Ближе к берегу дорога стала лучше, а то мы уже стали беспокоиться: по такому пути, какой был, далеко не уйдешь.

Проехав километров шесть, нашли изгрызенную — конечно, песцами, больше здесь некому — нижнюю челюсть медведя, а километрах в двух-трех сухую головку желтого альпийского мака. Стало быть не такая она уже безжизненная, эта Северная Земля. На снегу видны кое-где красные полосы, принятые мною за «красный снег». Это явление широко распространено на севере, оно обусловлено массовым развитием особых одноклеточных водорослей характерного пурпурного цвета. Однако при ближайшем рассмотрении в данном случае окраска оказалась обязанной не им, а частицам красной пыли, принесенной восточными ветрами с земли. Такой цветной снег был замечен еще утром, то есть километрах в пятнадцати от берега, а километрах в 8–6 он занимает местами сплошные площади в несколько гектаров.

Лагерем остановились у подножия невысокого отлогого берега. Судя по плотному утрамбованному снегу и мощным застругам, от гор с востока здесь дуют сильные ветры, почему свою палатку сегодня мы укрепили особенно хорошо.

В общем от дома, согласно показаниям одометра, проехали 68,98 км, а от конца острова Среднего 55,28 километра, Таким образом в данном месте Северная Земля оказалась отстоящей от островов С. Каменева, примерно, на 50 км по прямой.

Собак после трудной дороги накормили хорошо, дав трехкилограммовую банку на 4 пса, то есть по 750 г на каждого.

Небо, как остановились, снова заволокло тучами, так что предположенные астрономические наблюдения не удалось провести. Очень жаль, было бы весьма интересно точно определить наше местонахождение. Видно, придется это дело отложить до весты, когда ясных дней, несомненно, будет больше.

На другой день занялись изучением местности, Журавлев, конечно, поехал посмотреть, как обстоят здесь дела с охотой, ибо еще вчера усмотрел километрах в пяти от палатки к северу обширную полынью, Я и Ушаков пошли пешком исследовать берег. Погода пасмурная, довольно сильный восточный ветер, пурга поземка, и потому видимость, к сожалению, плохая.

Поднявшись по довольно пологому склону берега примерно метров на двадцать над уровнем моря, попадаем на террасу, здесь довольно ровную и хорошо развитую. Отсюда до подножия крутых склонов горы Серпа и Молота километра три, идет небольшой весьма постепенный подъем. Поверхность террасы сложена кирпично-красными суглинками, видимо ледниковыми; кое-где разбросаны эрратические валуны из красных и серых песчаников до метра в поперечнике, На одном из таких валунов видели извержения полярной совы из шерсти, когтей и зубов леммингов и экскременты песца. Растительность здесь на южных склонах летом, видимо, довольно богатая. Мы нашли много засохших цветов и плодов желтых маков, камнеломок и микроскопическую полярную иву.

Пурга еще усилилась, в море стоит сплошная стена тумана, очевидно там ветер гуляет во-всю, здесь же, под защитой горных склонов, пока несколько тише. Все же от путешествия к горам на сегодня пришлось отказаться.

Вернулись в палатку, куда вскоре приехал и Журавлев, также потревоженный пургой. Следов зверя он нигде не встретил, лишь видел на полынье двух нерп, но подойти близко не смог, так как лед у краев непрочный, промысловой же лодочки у нас с собою не взято. По берегу в одном месте дашел два довольно больших бревна плавника. Оба свежие, материал, судя по древесине, по его мнению, ель. Стало быть и здесь шоре закрывается не так уж редко, как показалось то первому впечатлению. И жизнь здесь разнообразная: есть песцы, лемминги, белые совы, растут и цветут разнообразные травы и даже кустарнички. Это лишь сейчас, осенью, перед темной порой, тут мертво и пустынно; весною же, вероятно, будет по другому. Повеселевший после наших рассказов, Журавлев уже собирается делать здесь заявки на покосы, узнав от меня, что есть предположения ученых о современном смягчении арктического климата.

На другой день погода улучшилась. Поехали дальше вдоль берега, здесь идущего на восток. Через 1 км встретили довольно глубокую лощину речки, прорезающей террасу ущельем до уровня моря. Осмотрев местность, пришли к заключению, что здесь весьма удобное место для продовольственной базы. Оно весьма приметно, а на высоком берегу над речкой снег сдувает, и можно надеяться, что сложенные припасы не будут занесены снегом.

Заехав вверх по речке около ½ км, стали лагерем в лощине под защитой крутых склонов. На левом берегу на верху террасы сложили: 68 банок — 204 кг — собачьего пеммикана, 1 бидон с керосином, 1 ящик галет, 1 цинковый ящик патронов, 2 буханки хлеба, положив таким образом начало нашему главному продовольственному депо, Здесь же на хорее, за отсутствием флагштока, подняли наш советский флаг, салютовав ему трижды из винтовок. Георгий Алексеевич торжественно объявил о присоединении земли к территории СССР и сказал маленькую речь. Все это событие было мною заснято на кино, хотя пасмурная погода не особенно тому благоприятствовала.