Третье пришествие - Алексей Владимирович Барон

член экипажа находился снаружи, двое других ожидали очереди за санитарным барьером. С точки зрения безопасности всего человечества решение казалось логичным, быть может, единственно возможным, только вот такой распорядок очень сокращал и без того скудный запас времени. Каждый час и даже секунда пребывания на Марсе стоили баснословных денег. Поэтому начиная с порога шлюзовой камеры секунды следовало использовать как можно эффективнее. Но даже через сутки, когда выход все же состоялся, как часто бывает в жизни, Эдвину сначала пришлось заняться довольно нелепым делом.

Он вытаскивал из особого багажника в боку «Спэрроу» охапки флагов и один за другим втыкал их в покоренную планету. Больше двухсот штук, по числу членов ООН. При этом алюминиевые стеки должны были уходить в грунт ровно на двадцать дюймов, до уровня опорной чашки. Если острие встречало препятствие, требовалось осторожно постучать сверху специальной кувалдочкой. Когда не помогало (а в песке скрывались вездесущие камни), святыня переносилась в более удачное место. В общем, возня была нудной. Между тем, вокруг поля стягов простирались поля непаханой научной целины, которыми и полюбоваться-то было некогда. Изредка в эфир прорвался какой-нибудь сверхнастырный репортер.

– Мистер Стаффорд, мистер Стаффорд, два слова для ABCD News! Что вы испытываете в данный исторический момент?

– Все испытываю, – заявил Эдвин.

Прошло некоторое время.

– И часто это с вами?

– Каждый раз, когда прилетаю на Марс.

Наконец с ним связался Джеф Пристли.

– Я тут кой-кого уволил, Эдди. Втыкай спокойно, папарацци на Марс, конечно, проползут, но уже не скоро.

* * *

Особенно долго пришлось помучиться с флагом Великого Герцогства Люксембургского, который никак не желал укореняться в марсианском грунте. Зато британский Юнион Джек встал так, будто всегда реял над Марсом. Видимо, сказывался богатейший опыт колонизаций. Инопланетянину вся эта возня с цветными лоскутами наверняка показалась бы крайне загадочной. А вот землянину – нет.

– Что б вы там ни открыли, – наставлял Пристли даже на космодроме, – именно флаги будут главным доводом для налогоплательщиков. Надеюсь, джентльмены, вы об этом не запамятуете.

Не забыли. Пост управления «Спэрроу» временно превратился в пресс-центр, а Венсану и Го пришлось переквалифицироваться в комментаторов. Они называли страны в порядке латинского алфавита. Постепенно из флагов образовалась целая аллея. Перед каждым стягом Эдвин останавливался, расправлял полотнище, подносил перчатку к шлему и мужественно выслушивал несколько тактов очередного государственного гимна. Процедуру снимали сразу три видеокамеры, что позволяло получить 3D изображение. Дипломатический протокол, чтоб ему…

Только через четыре часа, покончив с ним, Эдвин получил возможность немного оглядеться. Песчаный островок, на который опустился модуль, имел форму вытянутого овала, с наибольшим размером не больше полукилометра. Пятачок… «Спэрроу» успел дотянуть до его южной части и тут же сел, поскольку горючее могло иссякнуть в любую секунду. Как выяснилось при наружном осмотре, опустился он далеко не в самом удачном месте. Из песка здесь торчали все те же упрямые камни. Одна из посадочных опор ударилась о крупный булыжник, утопила его в песке, но и сама пострадала: стальной башмак раскололся, нижняя штанга изогнулась. От этого весь модуль несколько перекосило. Впрочем, угол наклона не превышал критической величины, его вообще можно было устранить, регулируя высоту исправных опор; гидравлика такое позволяла. В общем, старту взлетной ступени вроде ничего не препятствовало, дорога к дому оставалась открытой. Для верности Эдвин пару раз обошел модуль, но больше никаких повреждений не увидел.

– Ну, и как там? – спросил Венсан.

По чисто водительской привычке Эдвин пнул поврежденную опору. Разумеется, та выдержала.

– Успокойтесь, «Спэрроу» в приличном состоянии. Мы можем покинуть Марс в любой момент.

– Э! Домой нас еще не пустят. Пока ты возился с флагами, поступила куча указаний.

– Ну, это не новость. А что там с астероидом?

– Кипучая деятельность. Готовят истребители и ядерные ракеты. Твою бывшую эскадрилью перебрасывают куда-то в Гренландию.

– В Туле, наверное. Там аэродром остался еще со времен холодной войны. Что еще?

– Землю беспокоит отсутствие прямой связи. Просят поскорее поставить ретранслятор где-нибудь на восточном склоне Дестини. Чем выше, тем лучше.

– Это понятно. Сейчас займусь. Ты передал репортаж о втыкании?

– О да. Полный восторг! Главы государств выстраиваются в очередь. Чтобы нас поздравить.

– Странно. Мне казалось, что на Земле есть дела и поважнее. Неужели астероид отвернул?

– Ничего подобного. Как летел, так и летит.

– Эх, – с досадой бросил Го. – Похоже, что глупость человеческую может победить только астероид. Причем очень крупный.

– Ну почему? Есть еще и разум.

– Хе, разум. У разума довольно позднее зажигание. Срабатывает не так быстро, как астероид.

* * *

Солнце исчезло за гребнем каньона. Некоторое время восточный склон еще отражал вечерние лучи. Но освещенная полоса становилась все уже, ее граница на глазах уходила вверх. Вскоре тень обрыва накрыла «Спэрроу». На модуле зажглись сигнальные фонари. Синий, красный, зеленый. Кроме того, в верхней части взлетной ступени вращался небольшой прожектор, что представляло собой явное излишество.

– Послушайте, я и так прекрасно вас вижу. Поберегите энергию, – сказал Эдвин.

– Чего беречь, – отозвался Го. – Хватает.

– А ты все же побереги. Ближайшая электростанция находится на Земле.

– Приступаю, эконом.

После того, как прожектор погас, темнота не оказалась сплошной. Замыкая вековечный круг, над ущельем проходил Фобос. Этот ближайший из спутников Марса находился к планете почти в семьдесят раз ближе, чем Луна к Земле. Но из-за своих скромных размеров занимал на небе площадь от силы в треть лунного диска. И по части освещения очень уступал. Принимая солнечные лучи, Фобос возвращал некий серый сумрак. Сам этот робкий поток фотонов едва давал тени. Все же, отражаясь от микроскопических пылинок, вечно висящих в здешней атмосфере, слабый свет наполнял каньон и делал тень проницаемой для взгляда. Казалось, Дестини является вместилищем странной мерцающей субстанции. Это особое освещение тревожило, порождало ожидания необычного. Эдвин даже помотал головой, стараясь отогнать эмоции, чтобы полностью сосредоточиться на предстоящей работе. А Фобос, переползая от одной звезды к другой, миновал зенит и начал клониться к горизонту. И вдруг он исчез.

Каньон Дестини мгновенно затопила тьма. В черном небе резче, острее проступили звезды. Ярко засияли фонари «Спэрроу», но они быстро вернулись к привычной яркости. Потому что все продолжалось очень короткое время, меньше секунды, какой-то миг. И если бы Эдвин при этом не смотрел прямо вверх, он ничего бы не понял. Скорее всего, решил бы, что от усталости что-то произошло со зрением. Однако волею случая Эдвин смотрел прямо на Фобос. И у него не оставалось никаких сомнений в том, что этот спутник Марса, считающийся естественным, сначала сделался невидимым, перестал отражать свет, а потом вновь