Агент пси-класса - Селина Катрин

себя особенный и легендарный, но это уже все границы переходит. Как мне теперь вот с этой «красотой» придётся провести остаток ГАЛА-Ночи?! Я не говорю о том, что такое поведение – свинство по отношению к моему лучшему другу!

– Нет, я всего лишь ставлю клеймо на свою женщину, чтобы ей не предлагала свидания всякая шушера, – ответил Редж, даже не смотря на меня. Его взгляд буквально впился в лицо Матвея, верхняя губа напряжённо приподнялась, обнажая белоснежный оскал.

– Отпусти Вику, – тихо, но четко произнёс Матвей. – Ей не нравится, как ты её держишь.

Обжигающая лапища теперь находилась на пояснице, но, честно говоря, меня это волновало в последнюю очередь.

– Редж, да что с тобой такое?! Мы же пара лишь по легенде! Веди себя нормально, – зашипела я так громко, как могла, чтобы нас не услышали. На корме никого не было, но гости могли появиться в любой момент.

Меня проигнорировали.

– По крайней мере, я не пользуюсь такими грязными методами, как спаивание девушки, чтобы её уложить в постель! – заявил Мистер Я-Вдруг-Решил-Поревновать.

– Какое спаивание?! Я всего пару глотков сделала… Да что такое?!

Я ударила кулаком по мощной груди, но на меня не обратили внимания. Как будто меня здесь нет! Взбесило не на шутку. Терпеть не могу, когда меня не воспринимают всерьёз!

– Отпусти её. – Матвей откинул бокал с остатками шампанского прямо за борт. Черты его лица заострились, милая ямочка на подбородке исчезла, в глазах промелькнула такая стальная уверенность в своей правоте, что я не узнала собственного друга.

– А не то что? – с вызовом спросил Редж, вминая меня правой рукой в своё тело так, что на миг дышать стало тяжко.

– А не то пожалеешь!

С этими словами Матвей шагнул вперед и замахнулся для удара. Я вскрикнула, осознав, что сейчас произойдёт. Увы, поздно. Привыкший вступаться за меня ещё со времён интерната, Матвей полез в драку. Он был не таким раскачанным, как Редж, но явно рассчитывал на удар со слабой стороны. Шаг, замах… Но швархов амбидекстр Брайт поймал его кулак прямо в воздухе. Ещё одно невидимое глазу движение – и Матвей полетел за борт прямо в воду!

– Редж, ты что! Он же утонет! – в ужасе воскликнула я, лихорадочно соображая, что можно сделать, чтобы спасти Матвея и привлечь как можно меньше внимания к инциденту. Счастье, что на корму до сих пор никто не забредал!

***

Редж Брайт

– Не утонет твой драгоценный, – прорычал я и стащил пиджак этого блондинчика с телячьими глазами с плеч Виктории.

От чужой мужской одежды омерзительно несло одеколоном с сильнейшей отдушкой. Фу!

Объяснять, что любой полевой агент вообще-то сдаёт физические нормативы, было выше моих сил. Какая-то часть меня понимала, что я перегибаю палку, но пара часов в обществе Императрицы и болезненное напоминание, что я мог стать отцом, вывели из равновесия. Подкат слащавого красавца к Виктории добавил ярости, а её иносказательное признание, что он ей дорог, стало последней каплей.

Кожа Вики мгновенно покрылась мурашками, перламутровые волосы растрепались на ветру, а голубые глаза вспыхнули яркими молниями. Она сама в этом тонком, обтягивающем фигуру дымчатом мерцающем платье выглядела как разряд электричества на миллионы вольт. Не думая ни секунды, я подхватил сопротивляющуюся валькирию на плечо: так ей будет теплее, а мы найдём место поговорить тет-а-тет. Виктория с силой замолотила по пояснице:

– Отпусти! Я должна помочь ему!

Я процедил ругательство сквозь зубы, открепил от кронштейна спасательный круг и бросил в воду.

– Теперь выползет обратно. Довольна?

Виктория присмирела, хотя напряжение от неё буквально шарашило мне куда-то в живот. Мы были как два разноимённых заряда в грозу. Я – земля, она – небо. В любую секунду прорвёт. Если не найти громоотвод, случится беда.

Широкими шагами я направился к лестнице на нижнюю палубу. По дороге встретился официант, к счастью – андроид; поэтому мужчина, несущий женщину на плече попой вверх, не вызвал у него никакой реакции.

– У вас там… человек за борт свалился. Видимо, лишнего перебрал.

– Сообщение об угрозе жизни разумного существа принято, – отозвался андроид, а у его виска загорелся красный диод беспроводной связи.

«Отлично, теперь точно вытянут».

Впереди показались ступеньки, а из-за спины донеслось недовольное:

– Редж, если бы не все твои предыдущие выходки, то я была бы уверена, что ты пьян в дрова!

«Может, и пьян», – согласился мысленно, но вслух перевёл стрелки:

– Алкоголь замедляет работу центральной нервной системы и снижает способности к критическому мышлению. Некоторые бессовестные мужчины пользуются опьянением девушек, чтобы склонить их к интиму…

– Вселенная, да я пару глотков только сделала! Он меня на свидание пригласил! И пиджак предложил, чтобы я не мёрзла! Это называется ухаживанием и заботой…

Шлёпнул по аппетитной заднице на плече.

– Пиджак – это покровительство! Твои плечи покрывают мужской тканью, то есть мужчина откровенно заявляет «я хочу тебя покрыть»! Он ещё тебя и своим запахом помечает, чтобы другие самцы не лезли спариваться!

– Редж, что ты несёшь? Что за первобытно-варварские взгляды?!

Я сам не знал, что несу. Видимо, в пик злости кровь предков по материнской линии заговорила. Мы наконец-то зашли в каюту, я сбросил свою украденную жертву на единственное в помещении кресло. С мебелью тут было туговато, зато большую часть пространства занимал огромный бильярдный стол.

***

Виктория Палладиум

Перед глазами с головокружительной скоростью промелькнули доски палубы, ступеньки, плинтуса. Меня потряхивало, челюсть сводило от злости – того и гляди всю эмаль на зубах сотру. Я держалась из последних сил, чтобы не сорваться. Как же надоело с ним спорить! Что за чушь он несёт?!

В голову закралась идиотская мысль, что теперь я знаю, почему пси-агентов называют «психи». Попу жгло от шлепка этого возмутительного типа. Никто в жизни меня не шлепал по попе – даже в интернате! – а этот наглец вёл себя так, будто в своих законных правах! Меня совершенно невежливо сгрузили на кресло, словно мешок с гайками.

– Ещё немного, и я подумаю, что ты ревнуешь! – выпалила, глядя на разъярённого Реджа.

Крылья носа мужчины трепетали, а чёрный взгляд разил наповал. В материалах разведки я видела его разным, но таким – никогда. Брайт со злостью стянул пиджак от смокинга, бросил на пол, рванул пуговицы жилета и закатал рукава.

– А может, ревную, что тогда?! – зарычал мужчина.

Как ни странно, эта мысль успокоила своей абсурдностью. Смешно! Брайт мог мастерски сымитировать любую эмоцию, и ревность – последнее, во что бы я поверила. Тут или ему надо поддержать нашу легенду глубже, чем мне