Авгур - Владимир Холкин

Первую страницу Андрей просмотрел по диагонали, ничего не понял и недоуменно пожал плечами. Внимание привлекло, разве что, загадочное слово «авгур». Андрей, не поленившись, взял толковый словарь в солидной бурой обложке и нашел там соответствующий параграф: «АВГУР. В древнем Риме — жрец, дававший предсказания по крику и полету птиц (ист.) // перен. Человек, обращающий в тайну для других свои специальные познания, с высокомерным презрением сторонящийся непосвященных (книжн. ирон.)». Ясности от этого не прибавилось, но Андрей решил не делать поспешных выводов. Он устроился за столом и начал читать внимательно.

Пожалуй, это самый неприветливый город к востоку от Седого Хребта. Такая мысль приходит мне в голову, пока я разглядываю толстые стены, цитадель из темного камня и стражников у ворот. Удивительная картина — вход здесь охраняют не красноносые пьяницы, одуревшие от безделья, а всадники из Закатного Легиона. Один из них преграждает мне путь. Наконечник его копья предупреждающе светится — как будто раскален докрасна. Скакун недовольно всхрапывает и роет землю когтистой лапой.

— Кто ты? — у всадника грозный голос. Услышав его, любой шпион и разбойник должен, очевидно, затрепетать и тут же, не сходя с места, признаться во всех прошлых и будущих злодеяниях.

— Я авгур, — отвечаю кротко. — Позволь мне продолжить путь.

Капли дождя стекают с моего капюшона. Жирные тучи, пришедшие утром с моря, намертво застряли над городом.

— Авгур? — он недоверчиво щурится. — Где твоя свита? Охрана?

— Я не нуждаюсь в ней. Меня охраняет знание.

Он хмурит брови — похоже, думает, что я над ним издеваюсь. Он не далек от истины. Я не люблю этих дуболомов, закованных в броню по самые брови; шлем, по-моему, излишне сдавливает им череп, затрудняя работу мысли.

— Назови свое имя. И цель прибытия в город.

— Мое имя тебе ничего не скажет. А цель приезда слишком расплывчата, чтобы отвлекать по пустякам почтенную стражу, — продолжая говорить, я сжимаю в кулаке свой амулет-трилистник и киваю небрежно через плечо. — Этого, полагаю, будет достаточно.

Он смотри мне за спину, и глаза его расширяются. Рука с копьем рефлекторно дергается, но морок, который возник моими стараниями, исчезает через мгновение. Легионер скрипит зубами от злости. Потом освобождает дорогу и цедит сквозь зубы, когда я проезжаю мимо:

— Удачи, авгур. Она тебе пригодится.

Надо думать, это угроза. Или юмор — такой же невесомо-изысканный, как и сама эта говорящая железяка. Впрочем, какая разница? Я трогаю поводья и, не оглядываясь, приближаюсь к воротам.

Фокусы вроде того, что я сейчас проделал, вообще-то запрещены. Авгурам не к лицу дурацкие шалости. И если бы такое вытворил кто-нибудь из младшего круга, я лично запер бы его на недельку в дальнюю келью, дабы очистить помыслы и поощрить к самосозерцанию. Но сам, бывает, не могу удержаться. Я из старшего круга, и меня никто не накажет.

Мой скакун устало бредет по улице, мощенной булыжником. Дождь усилился, и его тугие жгуты мечутся между каменными домами. Сквозь эту водяную завесу пробивается запах рыбы. Еще воняет помоями.

Меня сегодня ждут у лорда-наместника. Можно было сразу поехать в замок, но я не спешу. Первые минуты — самые важные. Нужно решить, как я буду действовать дальше. Выбрать верную тактику, чтобы решить проблему, которая меня сюда привела. И логические доводы в данном случае не помогут.

Надо отключить разум и полностью довериться интуиции. Нас, авгуров, этому учат долгие годы. Не думай — просто смотри. Этот незатейливый тезис, от которого любой философ пришел бы, наверно, в ужас, позволил распутать немало хитрых узлов.

Я еду, почти отпустив поводья. Из-за ливня жители попрятались по домам, и это сейчас мне на руку — меньше отвлекающих факторов. Конечно, дождь не добавляет комфорта, но делать нечего — издержки профессии…

У перекрестка я замечаю слабый оранжевый огонек. Он висит над землей — едва заметный в струях воды, которые низвергаются с неба. Я слежу, затаив дыхание. Огонек медленно смещается вправо и скрывается за углом. Мой скакун, получив команду, двумя прыжками добирается до пересечения улиц. К счастью, ориентир еще не пропал. Оранжевый свет ведет меня вдоль шеренги домов.

Он затухает у входа на постоялый двор.

Ну, что же, намек понятен. Такой поворот событий меня устраивает. Скакуну пора отдохнуть, да и я не прочь выпить чего-нибудь горячительного. К лорду-наместнику я обещал прибыть в течение дня, а это понятие растяжимое. Времени еще много.

Раз уж так получилось, можно здесь и комнату снять. Заведение, конечно, для невзыскательной публики, но меня это не пугает. И вообще, если честно, я чувствую себя гораздо уютнее в дешевых трактирах и на рыночных площадях, чем в цитаделях, где обитают разряженные уродцы с приклеенными улыбками. С такими я пообщаться еще успею.

Сажусь за массивный стол, крышка которого потемнела от времени и до блеска отполирована рукавами. Позади меня на стене висит голова морского медведя. Клыки впечатляют — каждый размером с палец. Мне этот трофей аппетита не добавляет, но у местных, очевидно, другое мнение. Горят светильники, хотя до вечера еще далеко. Чертовы тучи — это из-за них так темно.

Некрасивая хозяйка лет тридцати улыбается мне почтительно. Я одет нейтрально, по-походному, но далеко не бедно — такого клиента надо обхаживать со всем возможным вниманием. Она старается. Ставит передо мной горшочек с тушеным мясом и небольшой графин с темно-красной жидкостью, которую здесь называют Акульей Кровью. Приморская специфика, что поделать. Наливаю немного, пробую осторожно. Ого! И сколько тут градусов, интересно? Ладно, по такой погоде — лучше и не придумаешь. Мясо тоже отличное. Я жутко проголодался и расправляюсь со своей порцией в рекордные сроки.

Попутно размышляю о том, зачем я здесь оказался. Наверно, должен кого-то встретить, и этот кто-то даст мне подсказку.

Итак, посмотрим. Посетителей мало. Трое мужчин засели в углу. По виду — наемники. Матерые, крепко сбитые. У того, что ближе ко мне, длинный шрам на правой щеке. Говорят негромко, пьют мало. Хмурятся — видимо, деньги кончились, а новых заказов нет. В другом углу — толстый дядя вгрызается в поросенка. Небогатый купец, пожалуй. Графин с Акульей Кровью — раза в два больше, чем у меня. Обмывает сделку? Нет, вряд ли — иначе бы сидел не один, и дым бы тут стоял коромыслом.

И, наконец, две невзрачные личности молча ковыряют в тарелках. Друг с другом не разговаривают. Кто такие? С ходу определить не берусь. Явно не моряки, не солдаты и не ремесленники. Студенты? Возраст не соответствует — староваты они для тех, кто постигает азы науки. Мелкие чиновники, чернильные души? Тоже не поручусь. Да, загадка. Особые приметы отсутствуют — посмотрел и забыл. Я бы сказал — шпионы невеликой квалификации, но за кем здесь шпионить? Разве только, за мной. А я еще двадцать минут назад и сам не подозревал, что здесь окажусь.