Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ) - Новен София

— Ай-й-й! — хрюкнули недовольно.

Приоткрыв один глаз, я так и зажмурился. Лучи солнца беспощадно били из дыры в окне.

— А что вы скажете на это? — усмехнулся, похоже, Гоголь.

— Да едрить твою!.. — выругались в ответ.

— Не при даме же, сударь! — возмутился дядька.

Приподнявшись на локтях со второй попытки, я встретился с табуном искр, кружащихся по всей комнате. Голова гудела словно после гулянки, левый глаз не на шутку опух и сам закрывался. Отбросив одеяло, я встретился… собственно говоря, ни с чем и заново прикрылся.

За столом резались в "Дурака" Дина, черт и Гоголь. Причем, последний играл прямо с кресла на картине. Девчонка уже скинула карты и взирала на соперников с довольным видом.

— Тебе, рогатый, козырнуть надо! — подсказал я сидящему ко мне спиной чертяке.

— Ба-а-а, очнулся! — Тот аж подскочил на стуле.

— Ничего без ворожбы своей не умеешь! — отмахнулся от черта Гоголь, отрываясь от игры.

— А где все остальные? И… что у меня с лицом? — потрогал бедный глаз, стараясь вспомнить последние события. Вот пришла Инга, мы выпили на брудершафт… буквально через несколько минут заявился кузнец, застав ее врасплох… А дальше что?!

Дина, тяжело вздохнув, подперла голову рукой:

— Хорошо тебя Вакула приложил…

— Он еще и не помнит? — усмехнулся дядька.

— Дык зелье правды же! Будь оно неладно… — Черт сгоряча бросил на стол все свои карты.

— Тебя сюда дотащила эта прелестная сударыня после того, как Вакула с тобой, кхм, поквитался, — как бы между делом вставил Николя.

— В таком виде?! — ахнул я, вновь заглядывая под одеяло. — И… много тех, кто это застал?

— Пол села, — пожал плечами чертяка.

— Не было бы тебе позора, если б на жену чужую не засматривался! Уж лучше бы на Дину глаз положил: и Шекспира цитирует, и Байрона знает! — иронично добавил дядька.

— Я, между прочим, тоже барона знаю! Знал, — поспешил поправиться. — Кентервильского, что ли? — тут я задумался, вновь ловя перед собой искры. — А может, он вообще графом был…

— Полно с меня! Разговаривайте с этой бестолочью сами! — Гоголь, скинув карты, слился с креслом.

— Ха! Выеживался он! — радостно подпрыгнул рогатый. — Не было у него козырей!

— Вакула застал вас с Ингой в спальне, а с ним и добрая часть деревни… — начала Дина. — Он давай требовать от нее объяснений, а Инга заявляет: "Не люблю я тебя, его заполучить хотела. Забрал бы меня с собой в поместье трансильванское, а ты бы даже не узнал, где я и что со мной".

— Не сыпь мне соль на рану! Нет никакого поместья! — перебил с раздражением.

— Ты так и сказал. А еще признался, что в жизни много чего проиграл, в том числе своего слугу Тильбо… — тут Дина сдвинула ладошку на щеку, надеясь, что я не замечу улыбки на ее лице.

— Только не это… — натянул на голову одеяло.

— Хотел бы я глянуть на твои ножки под розовеньким платьем! — скабрезно хохотнул черт.

— Нет! Нет! Нет! — Впервые в жизни я сгорал со стыда! — Это шутка! Все совершали ошибки в молодости!

— Харе стесняться! Мы теперь все про тебя знаем! — еще сильнее раззадорился черт. — И даже все видали!

— Эй, знаток мужской красоты! — выглянул из-под одеяла. — Ничего смешного у меня ТАМ нет!

— Потом ты назвал Ингу потаскухой, которая собрала всю деревню… — скромно продолжила озвучивать мой послужной список Дина. — В принципе, справедливо. Но Вакула не оценил.

— Ой-ой-о-о-ой! — взвыл я и хлопнул себя по лбу. — Что ж теперь будет с Ингой?!

— Судьбу ее Солоха уже решила. С мужем Инге после такого не жить, а идти некуда. Вот Солоха и обратила ее в птицу да пустила по свету, — с ноткой грусти ответила рыжая.

— В сороку! — весело хрюкнул черт. — И поделом бабе! При жизни на цацки только и глазела!

— Еще и человеку жизнь испортил! — искренне сожалея, воскликнул я. — А… Вакула? С ним что?

— Не спрашивай! — махнула рукой Дина. — Дом свой поджег! На всю округу полыхало! И часу не прошло, как потушили!

У меня отвисла челюсть!

— Дык он в порыве гнева чудом пол деревни не снес! — вторил девчонке черт. — От кузни его оттащить успели, так он житницу крушить стал! Сидит щас у хозяйки моей, ни жив ни мертв… Она его отварами успокоительными отпаивает. Больно плох мужик.

— Да он меня со свету сживет! — вскочил я и, схватив подушку, запустил в нечистого. — Скотина парнокопытная!

— Етижи-пассатижи! — взвизгнул хряк рогатый, прыгнув на люстру. — За что?!

— Ты мне что обещал, предатель?! Что я героем буду, разоблачителем! А я теперь кто?! Проходимец! Душегуб!

— Хмырь голозадый! — вставила Дина. Заметив наши удивленные взгляды, пояснила: — Это не я, это Вакула…

— А как я, собственно, без трусов оказался? — захлопал уцелевшим глазом я.

— На крышу полез. А кузнец тебя оттуда за них стянул… — не удержавшись, рыжая прыснула со смеху.

Картина в голове наконец восстановилась. Я вспомнил, как пытался сбежать от Вакулы в окно, как валялся с ним "в обнимку" в грязи, о чем свидетельствовали коричневые разводы на теле.

Черт тихонечко спрыгнул с люстры и попятился к выходу.

Завернувшись в одеяло, я прошлепал к зеркалу и, вглядевшись в отражение, чуть ли не получил инфаркт на месте! Цензурно было не выразиться!

— …Да предки в склепе перевернутся! — напоследок вырвалось у меня. — Таким уродом я в жизни не был! — почти в голос зарыдал, глядя на огромное фиолетовое пятно на пол-лица. Мой левый глаз превратился в еле заметную щелочку!

Во дворе вдруг послышались торопливые шаги — к нам кто-то бежал.

— Есть хтось? — раздалось в сенях.

Вот кого-кого, а архивиста я уж никак не ожидал увидеть! Красный, запыхавшийся, Фома Брут влетел в комнату, буквально сбив черта с ног. Волосы, тронутые сединой, сбились так, что напоминали птичье гнездо.

— Хорошо, шо вы все здесь! — Он оперся о шкаф, переводя дыхание. — Ба-а-атюшки! — вздрогнул при виде меня. — Я ж думал, брешуть…

— Че надо? — Рогатый недовольно повел пятаком.

— В году этак сорок осьмом произошло в нашем местечке шось такое… Только, помнится, никаких вампиров там и в помине не было! — серьезно задумался Брут.

Не дожидаясь, пока Фома опомнится, черт вырвал у него из рук бумагу.

— Это че?

— Я к вам с новостями важными, пан начальник! — Брут вернул себе исписанный чернилами лист. — Дело сурьезное, еще и в самый неподходящий момент, как назло! Скажу словами Николая Василича, раз и он здесь! — Фома приветственно кивнул портрету. — К нам едет ревизор! То есть пан Корней! Три ночи ему на дорогу нужно! Их благородие хочет поглядеть, как помощник завхоза на новом месте обжился, заодно и познакомиться! Пишет, давненько в краях своих не бывал, как раз неча ему делать…

— Ну, приехали, товарищи! — всплеснул руками черт. — Че ни день, то новый сыр-бор! Я из-за вас на пенсию раньше времени уйду! Тьху!

— Это все дед! Он меня подставить решил, чтоб я здесь пожизненно остался! — вскричал я, сгоряча схватившись за голову. Одеяло предательски шмякнулось на пол, обнажив все мои "прелести"…

— Не, нам такого счастья не надо! — хрюкнул рогатый.

Дина, покраснев, отвернулась. Фома кашлянул и сделал вид, что продолжает читать письмо.

— А, вот! Их благородие отправляются в дорогу заутра, время еще есть…

Прижав одеяло к груди, я выпалил:

— Пол деревни развалено! От хаты Вакулы один пепел остался! Еще и внеплановые кадровые перестановки случились! И что вы предлагаете делать?!

— Ехать поутру на ярмарку! — мгновенно нашел решение нечистый. — Мы там все, что нужно, прикупим и за пару ночей селение подправим! Правда, сюртуком тут уже не отделаешься… — Он задумчиво почесал козлиную бородку.

— А с этим как быть?! — подбежал я к зеркалу, забыв прикрыть "вид сзади".

— Ну, тут все само за себя говорит! — поганенько рассмеялся черт. — Динка, че отвернулась? После такого его только в жонихи брать!