Странник по духовным мирам - Гвидо Франчецце

на Земле, чтобы этим капюшоном мы могли по желанию прикрывать свою голову от взглядов. И воистину, очень часто мы были рады возможности скрыть своё лицо от взора тех, кого мы любим, ибо страдания и угрызения совести очень сильно изменили нас. Глубоко провалившиеся глаза, впавшие щеки, измождённые и сгорбленные фигуры, глубокие страдальческие морщины, избороздившие наши лица — всё это было более, чем красноречиво. Те из нас, кто оставил на Земле близких друзей и продолжал страдать от разлуки с ними в мире духов, старательно скрывали от них свои изуродованные фигуры и лица.

Наша жизнь протекала достаточно монотонно в четком распорядке с чередованием лекций и практических занятий согласно строгому расписанию. На некоторых стадиях (ибо время отсчитывалось не днями и неделями, а лишь результатами духовного и интеллектуального развития) дух поднимался на более высокий уровень обучения.

Некоторым приходилось очень долгое время постигать смысл изучаемого. В этом случае никто не оказывает на него давления. Никто его не торопил, как это случается при земной системе образования, ибо жизнь слишком коротка, чтобы медлить с обучением. Впереди у человека в духе — вся вечность, и он может по желанию остановиться или продолжать движение вперед, он может задержаться, чтобы обдумать и до конца уяснить некое понятие, а когда окончательно подготовится — продолжать свой курс обучения. Не нужно подгонять того, кто сам идет вперед с желанием; нет нужды ограничивать его свободу, даже если он захочет остаться в своем прежнем неразвитом состоянии, лишь бы он не ограничивал свободу и придерживался бы простого правила, главного в Братстве, правила свободы и взаимопонимания. Никого не принуждают учиться, но никого и не отговаривают от этого. Всё делается добровольно и все, кто желал покинуть это место, а это случалось достаточно часто, мог идти, куда ему заблагорассудится, но волен был вернуться в любой момент. Двери были открыты для всех: как для приходящих, так и для уходящих, никогда не было слышно взаимных укоров по поводу совершённых ошибок или просчетов, ибо каждый ощущал глубины собственного несовершенства.

Как я узнал, некоторые провели в том месте уже годы, поскольку им трудно давались уроки и у них медленно шёл процесс усвоения. Другие же, увы! Сорвались и, многократно побывав на поверхности Земли, оказались, наконец, в самых глубинах нижних сфер, где проходили процесс очищения, в Доме Надежды, в котором некогда побывал и я. Они явно деградировали, вместо того чтобы идти вперед, но и это ещё было не регрессией в полном смысле слова, а необходимым уроком, поскольку таким образом они излечивались от желания испытать ещё раз удовольствия земной жизни. Совсем небольшая группа, в том числе и я, куда входили те, кто руководствовался мощным побуждением подняться выше, делали стремительные успехи и очень быстро переходили с одной ступени на другую. Но и здесь, о! Как много было таких, кого нужно было постоянно поддерживать и успокаивать и кому нужно было постоянно помогать в период испытаний. И именно мне выпало на долю делиться запасами из моей сокровищницы надежды с другими, менее удачливыми, кто не удостоился, подобно мне, дара любви и симпатии, которые потоком поступали ко мне с Земли от моей возлюбленной, вдохновляя меня, обновляя мои силы и суля мне в будущем радость и покой.

___________________

Я обрёл новый источник счастья: мне было позволено провести некоторое время на Земле с моей возлюбленной, когда она наверняка узнала о том, где я нахожусь. Много раз я приходил к ней незримо для неё. Во время скитаний я, улучив момент, проводил счастливые мгновения на Земле рядом с ней. И сейчас, хотя я всё ещё был недоступен её взору, она угадывала моё присутствие и могла ощущать моё прикосновение, когда я дотрагивался до её руки. Она обычно ставила свободное кресло для меня рядом со своим креслом, чтобы нам можно было сидеть бок о бок, как в старые добрые времена, которые давно миновали. Она обращалась ко мне и могла даже слышать мой очень тихий ответ, а иногда — различать смутные очертания моей фигуры. Ах! Как странно и грустно, но одновременно сладостно и приятно проходили эти встречи двоих людей — живого и мёртвого!

Я являлся к ней с сердцем, полным горького сожаления и угрызений совести за прошлое. Чувство стыда и унижения от того, во что я превратился, было безумно острым, и мне казалось, что для таких как я нет надежды приблизиться к вещам возвышенным, но вид её милого лица и сознание того, что она верила в меня, любила, несмотря ни на что, смягчало моё сердце, вливая в него поток надежды, мужества и решимости. Как результат этих необыкновенно сладостных встреч, в нас росло неописуемое чувство доверия и надежды на будущее.

Я узнал, что она продолжает развивать свои способности и изыскивает возможности применения своих поистине замечательных талантов, которые так долго оставались не востребованными. Она очень радовалась своему успеху, когда разделявший нас занавес, наконец, раздвинулся. Но нас ожидала еще одна радость. Моя возлюбленная отыскала медиума, с помощью которого дух мог обрести некоторое подобие своего прежнего вполне узнаваемого земного облика во плоти. Мне предоставлялась возможность материализовать (кажется, так это называется) достаточно плотную руку, чтобы коснуться её. Велико было наше счастье, хотя я ещё был лишен удовольствия явить себя пред ней целиком. Мне было сказано, что в этом случае материализованное лицо сохранит в своих чертах все признаки перенесенных страданий, и ей будет больно видеть это. Позднее, когда я в своем развитии поднимусь выше, я покажусь ей отчетливо.

Ах! Какое великое множество духов собиралось толпами на наши встречи, надеясь, что когда-нибудь они также смогут показаться, в своем облике, встретиться с теми, кто был бы рад узнать, что они живы и имеют возможность возвращаться. Но очень многие уходили печальными и разочарованными, ибо такой милости удостаивались немногие, и предпочтение отдавалось контактам исключительно с самыми близкими и дорогими людьми. Духовный мир полон одинокими душами, все они хотят вернуться и дать о себе знать, все они думают о тех, кого они покинули на Земле, и кому хотели бы помочь советом или действием, если бы не были отделены от них барьером плоти. Я встречал такое множество, такое великое множество духов, неприкаянно бродящих по земной поверхности, которые, хотя и могли бы возвыситься и жить в более светлых сферах духовного бытия, но не желали этого, так как слишком велика была их привязанность к возлюбленным, которые остались страдать на бренной земле в горе