Мама поневоле - Слава Доронина

если я начну тянуть время, то мерзавец станет в ответ мучить детей. В свете всех событий я больше не исключала такой возможности. 

– Ксюшенька, я же места себе не найду… Вы родными для меня стали. За Надюшку и Максима вся ведь изведусь... Что ты задумала? 

Во всем теле я чувствовала пустоту и слабость, словно меня выпотрошили, как ватную куклу. Страшная, дикая паника сдавила мне горло своими когтистыми лапами. У меня просто в голове не укладывалось, как Игнат мог пойти на такие крайности, чтобы похитить моих детей – маленьких крох, которые ни в чем не были виноваты. Он думал, что после такого шага с его стороны я воспылаю к нему страстью?   

– Сейчас вам лучше сделать так, как я говорю, Мария Гавриловна, – тихим голосом проговорила я. – Все будет хорошо. Булатов обещал помочь. Надеюсь, он не захочет дать свою дочь в обиду. Вот заодно и проверим его в деле. На словах все громко говорить любят… – сказала я почти безразличным тоном.

– Ты не вздумала ли ехать к этому черту? Что тебе сказал Булатов? 

– Сказал, чтобы ехала к Игнату и ничего не боялась, – через силу прошептала я. – Пообещал помочь и... это главное. 

Я шла на эту ложь, произнося вслух эти слова, потому что знала наверняка, что не смогу остаться дома и ждать непонятно чего. Просто не смогу сидеть в четырех стенах, накручивая себя до невменяемого состояния. А если что-то случится с детьми, я ведь себе потом никогда этого не прощу!

– Ксаночка, – проговорила она дрогнувшим голосом. – Не мог он тебе такого сказать... Ты ведь обманываешь меня? Не нужно... Зная твой упертый характер, ты все равно не станешь сидеть на месте, но послушай меня...

– Не стану, Мария Гавриловна! – перебила я резким, срывающимся голосом. – В обиду я себя никому не дам, – тут же заверила я старушку. – Но даже не просите меня сидеть и ждать сложа руки неизвестно чего! Вы бы и сами, будь на моем месте, поступили как? 

– Главное, ты себя береги, потому что, кроме тебя, у детишек никого больше нет, а я очень сдала… – мягко отозвалась она. 

В уголках ее глаз снова собралась влага, и мне стоило больших усилий не заплакать вместе с ней. Я погладила ее по дрожащим плечам. 

– Все будет хорошо. Мне нужно немного времени, чтобы подумать и собраться с мыслями. Вы идите домой, я позвоню вам. Выпейте лекарств и не думайте ни о чем плохом. 

Мария Гавриловна слабо кивнула. Заверив ее напоследок еще раз, что как только что-то решится, я сразу же дам ей знать, прикрыла за женщиной дверь. Мне сделалось тяжелее на сердце пуще прежнего. По-хорошему следовало кого-нибудь предупредить, чтобы приглядели за старушкой, но такого человека у меня, к сожалению, не было. На фоне таких сильных переживаний не хватало ей с сердечным приступом слечь. 

Оставшись одна, я обвела комнату пустым взглядом, не веря в то, что все происходило с нами по-настоящему. Еще буквально час назад в прихожей раздавались счастливые голоса и смех моих детей... И если этот год так безумно заканчивался, то что же нас с детьми ждало впереди? 

Я вернулась в комнату, переоделась в джинсы и темно-синюю водолазку, взяла на кухне складной ножик и положила его в задний карман джинсов. Даже не знаю, зачем я это делала, но я не дам Игнату надругаться над собой и детей в обиду не дам! Все происходящее походило на какой-то дешевый блокбастер: подлец, видимо, полагал, что я буду трепетать от восторга после его предложения стать его любовницей и заходиться в волнах экстаза... Но, нет! Я презирала таких людей, как он, и не будь у меня детей, я бы все равно села в эту треклятую машину, какую он пообещал прислать за мной, и отрезала бы ему все его причиндалы, чтобы подобные этому отморозку больше не смели размножаться. То, что для него было обычным развлечением, мне же в итоге могло стоить очень и очень дорого...

Спустя несколько минут я услышала звонок в дверь, подошла к ней и взглянула в глазок. На пороге квартиры стояла шестерка Игната. Кажется, мужчину звали Стас. Парня я видела мельком пару раз и запомнила его лицо, потому что левую его часть рассекал некрасивый шрам. 

Накинув куртку, я молча открыла дверь и вышла из квартиры, закрывая ее на замок.

– Что за вид? – недовольно заметил располосованный качок. – Игнат ведь просил, чтобы ты принарядилась. Я сам лично видел, как ты можешь эффектно выглядеть. Вы тогда с подружкой в блядский клуб затесались, а ты под утро только домой вернулась. 

– И так сойдет. А тебя, что же, приставили за мной следить?   

– Нет, просто так совпало удачно. Игнат ведь думал, что ты холодная и неприступная мамашка с двумя детьми, а ты, оказывается, такая же потаскуха, как и все, шастающая по закрытым вечеринкам.

Качок злорадно улыбнулся, а я решила не произносить больше ни единого звука и надеяться, что Булатов меня не обманул, и его помощь подоспеет вовремя. 

Дрожа всем телом, я спустились вниз, и мы вышли на улицу. Озираясь по сторонам, я пыталась воспроизвести картину похищения детей. Неужели ни одного прохожего не смутили крики Марии Гавриловны о помощи? В который раз представив, как испугались мои дети, когда их схватили незнакомые люди в черном, я лишь тверже убедилась в том, что все делала правильно. 

– Да не кипешуй ты так. Че пугливая такая? Не ты первая и не ты последняя. Садись, давай, – открыл дверь и кивнул на сиденье. – Телефон мне в руки отдала, – он протянул свою большую руку. – Ночку покувыркаешься с Игнатом и до следующей случки свободна.

От ужаса у меня засосало под ложечкой, но я призвала все свое самообладание, чтобы не показать этим тварям, как сильно боялась их на самом деле. 

18. Ксения          

На языке крутились острые слова, но я прикусила язык. Губы