Маленькое чудо для босса (СИ) - Голд Ирма

— Что всё? Любовь, ласку, заботу? А когда он спросит, где мама, что вы ему ответите? Что насильно забрали его у матери, потому что сильнее и богаче её. Как вы ему в глаза смотреть будете?! — начинает она читать мне проповеди.

— Я могу дать самое лучшее образование, жильё, работу! — продолжаю объяснять я.

— У вас уже есть один несчастный ребёнок, вы хотите ещё одного несчастным сделать?! — спрашивает она.

— Ты о чём? — е понимаю я.

— Я про Артёма, который растёт без мамы. — Объясняет она. — Или тебе всё равно? Плевать на чувства и боль других! Главное своё эго потешить! Доказать всему миру, какой ты всемогущественный и сильный! Так вот запомни, я тебе своего ребёнка никогда не отдам! Слышишь, ни-ко-гда! — повторяет по слогам она. — Ой, — вскрикивает она, положив руки на живот.

Влада

Я весь день после разговора с Юлией Викторовной думала о том, что произошло между мной и Приозерским на корпоративе. Да, его слова меня очень сильно обидели, и на эмоциях я поспешила покинуть праздник.

Но Приозерский всё понял и хотел извиниться, а я, не выслушав его уехала. Снова в памяти всплывает сцена, где он бежит за машиной. От воспоминаний моё сердце сжимается. Поэтому я решаю на следующий же день, если Максим Леонидович появится в офисе, извиниться перед ним.

Но он опережает меня и сам вызывает к себе. Может это и к лучшему. Захожу в кабинет, он сидит на диване, расставив ноги в стороны и уронив голову на руки.

— Здравствуйте, Максим Леонидович, — нейтральным тоном приветствую его я, — мне сказали, что вы хотели меня видеть.

— Ну не то чтобы хотел, просто нам с тобой нужно решить один важный вопрос. — Обиженно отвечает он, сразу понятно, что злиться на меня.

— Максим Леонидович, мне нужно вам кое-что сказать, это по поводу того случая на корпоративе. — решаю я сразу же начать разговор.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать. — Резко обрывает он меня, давая понять, что не хочет со мной обсуждать эту тему.

— Но… — всё же пытаюсь объяснить я.

— Есть вещи поважнее этих пустяков. — Напрочь обесценивает тот вечер Приозерский. — например наш ребёнок. — Продолжает он.

— Мой ребёнок! — уточняю я.

— Наш ребёнок! — поправляет он меня, вот как оказывается, мы заговорили. И давно ли он и его ребёнком стал? — Именно наш! Я вообще-то его отец, если ты не забыла! — И я не могу допустить, чтобы он жил в той нищете, в которой живёшь ты! — снова указывает на мой статус он.

— Что? — я в шоке от его наглости.

— Поэтому, как только ребёнок родится, я заберу его себе и буду воспитывать сам! — решительно говорит он, переходя все границы.

— Что? Я не отдам вам своего ребёнка!

— Сколько? — задаёт он не понятный мне вопрос.

— Что сколько? — пугаюсь я, ведь догадка уже созрела у меня в голове, Приозерский привык всё измерять в деньгах.

— Сколько тебе нужно денег, чтобы ты отдала мне ребёнка? Может квартира? Машина? Назови цену?! — оправдывает мои догадки он.

Да как он смеет мне вообще такое предлагать? Неужели он думает, что я смогу продать своего ребёнка. Да-да, именно продать? Ведь он самый близкий и родной человечек в моей жизни!

Я пытаюсь вразумить Приозерского, но он упорно стоит на своём, раз за разом, словно болванчик, повторяя один и тот же бред, что он сможет дать ребёнку всё. А что всё? Любовь? Заботу? Ласку? Разве это можно измерить деньгами? Разве это можно купить? Конечно, нет! А разве можно купить любовь матери? Тоже нет! Поэтому никогда и ни за что, я ему своего ребёнка не отдам. Я готова биться за своего малыша до последнего, чего бы мне это не стоило.

— Так вот запомни, я тебе своего ребёнка никогда не отдам! Слышишь, ни-ко-гда! — повторяю ему я. — Ой! — вскрикиваю я, положив руку на живот.

Глава 31

Влада

Я только что почувствовала, как зашевелился мой ребёнок. И это самое невероятное чувство. Я положила руку на живот, но рукой этого ещё нельзя почувствовать. А вот сама я отчётливо ощущаю шевеление своего крохи.

И меня накрывает такая волна нежности и радости. Это невозможно передать словами, это нужно просто почувствовать, ощутить. Сейчас просто стою, смотрю на свой живот, а по щекам текут слёзы. Но это слёзы радости.

— Что с тобой? — спрашивает Приозерский. — Влада, что с тобой? Ну не молчи что? Что-то болит? Живот? Что? — начинает тараторить он.

Я поднимаю на него глаза и вижу испуганный взгляд, как у ребёнка. Он положил руку на мой живот поверх моей руки и вопросительно смотрит на меня.

— Ребёнок. — Только и выдаю я сквозь слёзы.

— Что ребёнок? Что с ним? Тебе больно? — снова засыпает он меня вопросами.

— Нет, — трясу головой, — ребёнок зашевелился. — Признаюсь я, не в силах унять потому неугомонных слёз.

— А чего плачешь? Тебе больно? — явно не понимает он.

— От радости, — улыбаюсь я. — Я его чувствую, понимаешь, я чувствую, как он шевелится. — Смотрю на босса, который словно завис с вопросительным выражением лица. — Мой маленький, моё солнышко! — приговариваю я, наглаживая живот, потому что малыш усиленно продолжает свои шевелюшки. — Мама рядом, всё хорошо, слышишь, мама рядом! — приговариваю я, потому что мне кажется, что мой кроха почувствовал моё напряжение и поэтому проявил такую активность. — Я с тобой, я тебя никому не отдам, моё солнышко.

А Приозерский просто стоит, положив руку на мой живот, и смотрит на меня, словно не понимает, что происходит.

— Влада, — обращается он ко мне, но в это момент раздаётся стук в дверь.

Я тут же отхожу от босса, поспешно вытирая слёзы. Не хочу, чтобы кто-то что-то увидел, и начались сплетни.

— Войдите, — разрешает Приозерский.

В кабинет входит его секретарь, чтобы напомнить, что у него через полчаса встреча с инвесторами. Воспользовавшись ситуацией, я быстро выхожу из кабинета.

Весь день на работе я веду себя так, словно ничего не произошло. Сижу, делаю отчёты, ничем не выдавая трудный разговор с Приозерским. А сама мысленно прокручиваю разные варианты развития событий. Раз, за разом думая, как мне правильно поступить.

Первым порывом было собрать необходимые вещи и уехать как можно дальше от Москвы, затеряться, исчезнуть.

Но у Максима Леонидовича большие связи и он обязательно меня найдёт. И ещё неизвестно какие от этого будут последствия. Но даже если его поиски и не увенчаются успехом, и мне удастся скрыться, что тогда будет с тётей. После такой серьёзной операции я не могу забрать её с собой, но и оставить здесь её одну я тоже не могу.

Поэтому я тут же отметаю идею с побегом. Значит, нужно будет бороться за ребёнка, если Приозерский всё же решит его забрать. От одной мысли мне становится не по себе. Неужели он сможет это сделать? Неужели он решится разлучить нас?

Так, всё, нужно успокоиться, и не принимать сейчас поспешных решений.

За всеми этими мыслями не замечаю, как рабочий день подходит к концу. Услышав от Юлии Викторовны, что Приозерский всё ещё на совещании с инвесторами, я поспешно покидаю офис, чтобы не столкнуться с ним лишний раз.

Тем более что через неделю Новый год, а значит, нам предстоят новогодние праздники, возможно за это время босс сменит гнев на милость, и его голову больше не будут посещать дурные мысли.

Максим

Когда Влада вскрикнула и положила руку на живот, я очень испугался. Испугался, что она вновь перенервничала и что-то может случиться с ребёнком. Только в этот момент я понял, что перегибаю палку. А убедился в этом, когда она заплакала от того, что почувствовала, как шевелится внутри её ребёнок. Она была счастлива от этого. А как она приговаривала и успокаивала своего малыша.

От Виолы я никогда не слышал ни одного ласкового слова в адрес сына. Когда она ходила беременная, то постоянно стонала. Её очень тяготила эта беременность. И поэтому на любые шевеления нашего сына она реагировала истерикой. Она и сама никогда не гладила живот и меня к нему практически не подпускала. И лишь когда Артёмка начинал там сильно возиться, я клал руку на её живот и сыночек успокаивался. В нашей паре я приговаривал такие ласковые слова, успокаивая сына. Тогда я списывал поведение жены на беременные капризы и гормоны, и только сейчас я понимаю, что она не хотела этого ребёнка. Он нужен был ей лишь как достижение цели, чтобы женить меня на себе и всё.