Блеск дождя - Аня Ома

ну почему он такой обалденный красавец? В этом белом облегающем лонгсливе, который не только подчеркивает его мускулистое тело, но и его темные глаза. Но после его рассказа, что ради бабушки он стал учиться танцевать, он бы, наверное, понравился мне и в костюме Губки Боба.

– Текила – всегда хорошо! – утвердительно ответила Калла.

– Итак, кто будет? – спросила я.

Все, как в школе, подняли руки.

– Хорошо, тогда…

– Давай я закажу, – перебил меня Симон. – Во-первых, будет быстрее, если я сам смешаю напитки. И в-третьих, мне положена скидка как работнику.

– А во-вторых что? – усмехнувшись, спросил его дружок.

Тут только я поняла, что Симон перепрыгнул от первого к третьему, и тоже улыбнулась.

Симон тоже развеселился, чем еще раз доказал, что ему не чужда самоирония.

– Э-э-э… а во-вторых вот что: ты, Алекс, чертов душнила!

– Душнила, который умеет считать.

– До трех. Ух ты! – не менее метко поддел он Алекса. – За твое высокое мастерство ты достоин двойной текилы!

– Как минимум!

– Если на то пошло, я тоже умею считать до трех, – сухо заявила Лео. Она отдала свой стул Алексу, а сама села к нему на колени. Она всегда так делает, когда ей кто-то нравится. И чисто внешне Алекс соответствует ее типажу. Высокий. Накачанный. Брюнет. Описание в принципе подходящее и Симону.

– Мы все умеем, не так ли? – весело воскликнула Калла, и Симон направился в бар. Только он ушел, как Калла придвинулась ко мне со своим стулом. Мне сразу стало ясно, что, – а точнее – кто ее интересует.

Мне не хотелось говорить о нем в присутствии друга Симона – пусть он и занят Лео, – поэтому я сделала вид, что мне нужно в туалет. Калла, естественно, пошла со мной.

– Итак? – начала она, когда мы встали в небольшую очередь возле дамских кабинок.

– Итак – что? – прикинулась я дурочкой.

– Это и есть тип с единорогом?

– Откуда?..

– Лео.

Ну, конечно, кто еще. Но поскольку я все равно собиралась рассказать о нем Калле – самое позднее завтра за ужином, – на Лео я не сержусь. К тому же ответ очень простой, можно не изобретать сложных конструкций.

– Да, это Симон-Единорог.

– А что это было на танцполе? – В ее темных глазах сквозило любопытство. – Немного напомнило сцену из Классного мюзикла. Смотреть на вас было одно удовольствие, – вздохнула она и мечтательно приложила руку к груди.

– Классный мюзикл я никогда не видела. – Я пожала плечами. Сама не знаю, что это было, но уж точно не диснеевский фильм для подростков.

– Ну, вы здорово смотрелись вместе. Как будто заранее отрепетировали.

– Не репетировали, Калла. Знаю только, что он мне, наверное, немного нравится. И это черт знает что, – добавила я жалостливым тоном.

– Но он же не всегда будет твоим клиентом.

Калла знает больше, чем я думала, и она, безусловно, права.

– Понимаю, но это как если бы тебе под нос сунули твою любимую шоколадку и сказали: открыть сможешь только через три недели.

Ярко накрашенные губы подруги сложились в кривую многозначительную улыбку.

– Ух-х… Похоже, ты действительно запала, если готова «открыть» его прямо сейчас.

– Это метафора, – поспешно поправила я, хотя во время танца я и правда была готова на любое продолжение. Один только его запах… фруктовый, слегка терпкий, какое-то сложное сочетание ароматов свежепостиранного белья, лосьона после бритья и… его собственного запаха.

Подруга посмотрела на меня подняв бровь. Тем временем подошла наша очередь.

– Точно? Ты бы видела свое выражение лица, когда вы вернулись за столик.

– Это… меня просто мучила жажда.

– Скорее, голод.

Дверь одной из кабинок открылась, оттуда шатаясь вышла блондинка со стеклянными глазами. Я воспользовалась этой возможностью уйти от разговора с Каллой и спросила:

– Тебе надо или я пойду первая?

Вернувшись в зал, мы обнаружили на столе шоты с текилой. Двойные, которые показались мне тройными.

– Чем тебя отблагодарить? – спросила я Симона, пока не забыла. Пока я еще не совсем пьяна, а это с большой вероятностью изменится в течение ближайшего времени – шел второй час ночи.

– «Спасибо» будет вполне достаточно, – ответил он с усмешкой, от которой показался мне еще красивее.

И прежде чем его чары подействовали на мои колени, я быстро села на стул напротив него и поблагодарила.

– Следующая порция тогда за мой счет.

– Сделаем ротацию, – предложила Лео, и все закивали.

Подняли стаканчики, и тут Калла неожиданно выдала тост:

– За ваши успехи, Лео и Лиса! Я чертовски за вас рада.

– И за твой приезд! – в унисон ответили мы с Лео. И тут же прыснули: наш тост прозвучал так, будто был заготовлен заранее. Калла тоже засмеялась; Симон, улыбаясь, насыпал немного соли на тыльную сторону ладони, взял ломтик лимона, затем передал все это мне.

Очень хорошо, потому иначе я бы выпила текилу просто так, а это довольно противно. Тут уместно было бы спросить, зачем вообще пить эту штуку. Но я спросила о другом, более насущном:

– В каком порядке это делается? – Я взяла лимон и обвела всех присутствующих вопрошающим взглядом, остановившись на Симоне. – Посыпать, лизнуть, взять в рот лимон?

– Почти, – ответил он. – Первое: соль; второе: текила; третье: лимон. Если засомневаешься, смотри на меня и делай, как я. – И подмигнул.

Очередность этих действий – не бог весть какая премудрость, но я последовала шутливой рекомендации Симона. А зря. Поскольку то, как он слизнул соль, выпил текилу и взял в рот лимон, и как облизал себе после этого губы, заставило меня ощутить в животе жар, не имевший ничего общего с крепким алкоголем. Вторую порцию текилы, за которую обещала заплатить я, я решаю пить, глядя в другую сторону. Мой план идет прахом – не могу оторвать взгляд от Симона, и все тут. Когда он смеется. Когда говорит. Когда слушает меня или кого-то другого. Когда травит байки, от которых мы, девчонки, покатываемся со смеху. Хотя порог сдерживания смеха с каждой порцией текилы все ниже. Когда дело доходит до пятой, я беру паузу. Симон закончил после четвертой. И то, что он не уходит в отрыв окончательно, мне тоже нравится.

– Кстати, мне жаль, что в Pocket Bar тебе пришлось столкнуться с расизмом, – обратился Симон к Калле. – Ра… э-э-э, Алиса…

Тут я чуть не подавилась водой, которую теперь пила, чтобы разбавить спирт в крови. Он чуть не назвал меня Радугой. Надо ли мне обратить на это внимание? Будут ли присутствующие выспрашивать, что за Радуга? Но Симон тем временем продолжал:

– …рассказала мне об этом придурке-расисте, который не пустил тебя в бар. Надеюсь, сегодня тебе тут нравится.

– Так мило, что ты об этом говоришь, Симон. Спасибо. И да, мне очень-очень нравится – пока не нужно опрокидывать в себя очередную текилу. – Она, как и я, растягивает слова и вздыхает.

– Колы? – Симон пододвинул ей через стол свой полный стакан. – Угощайся. Я еще не пил.

Окей. Если он немедленно не прекратит быть таким чертовски обаятельным и внимательным, я или пристану к нему