Невезучая попаданка, или Цветок для дракона (СИ) - Чекменёва Оксана

— А я бы не отказалась, — обладательница этого голоса, в отличие от остальных, была настроена не враждебно, а романтично.

— У тебя одни парни на уме, — кто-то тоже сбился с общего настроя. — Ты на пах её глянь, дурёха!

— Если это и парень, ему всё отрезали напрочь, — ещё кто-то присоединился к новой теме. Я заметила, как Унрек вздрогнул и слегка сжался, видимо, впечатлился её словами.

— Ой, и пра-авда. А жаль, — голос романтичной прозвучал разочаровано и тут же затеплился надеждой: — Мальчики, а у вас девушки есть?

Шолто закашлялся, Унрек, видимо, привычный к подобным вопросам, а потому более стойкий, кивнул:

— Есть.

— Ой, жа-аль, — теперь я всё же заметила, кто это говорил — невысокая хорошенькая девушка со светлыми кудряшками, рассыпанными по плечам. Она снова взглянула на меня и недобро прищурилась: — Она, что ли?

Теперь снова все окружающие смотрели на меня так, словно покусать хотели.

— Пустышка! У нас!

— Ещё и в синем, ну как так можно?!

— Это же просто издевательство.

— Долой пустышку!

— Надо её проучить!

— Да, проучим её, чтобы не лезла в академию без капли магии!

— А вот сейчас я её!..

— А ну не смейте! — громыхнуло сбоку, и из одной из ближайших комнат выскочила крупная девушка и кинулась к нам. — Дуры! Хотите, чтобы вас отчислили?

Все замерли. Потом кто-то растерянно пискнул:

— Ой, а я уже…

— Уй! — взвыла стоящая с краю девушка, схватилась за живот и резво рванула в сторону комнат, которые мы прошли.

Ещё две — правда, уже молча, но так же держась за животы, — кинулись по коридору в сторону, противоположную лестнице, и заскочили в неприметную дверь в самом конце. Причём одна успевала на бегу одной рукой отчаянно чесать бок и спину, а другая несколько раз споткнулась, едва не упав, но чудом удержалась на ногах.

Мы дружно и одинаково растерянно проводили их взглядами, обернулись на звук захлопнувшейся с другой стороны двери, а потом переглянулись, явно ничего не понимая.

— Та-ак, — почёсывая плечо, негромко протянула высокая девушка, присоединившаяся к нам последней. Пожалуй, она была выше Шолто и гораздо его мускулистее. — В том, что здесь делают парни, и с чего вы так разбушевались, что разум утратили, решив наслать на них проклятья, разберёмся позже. Я хотела бы знать другое — какая самоубийца додумалась, — тут голос девушки, чьё лицо слегка отдавало зелёным, перестал быть вкрадчивым, и она гаркнула так, что мне показалось, всех снесёт звуковой волной, — наслать на меня блох?!

— Я не на тебя, Рына, я на неё! — заскулила одна из девушек, тыча в меня одной рукой, а другой отчаянно скребя бедро сквозь кучу юбок. — Я не знаю, почему они попали на тебя. И на меня тоже!

— И на меня! — растерянно произнёс кто-то.

Общий настрой толпы изменился, словно по мановению волшебной палочки. То ли появление этой Рыны, которую все здесь откровенно боялись, сработало, то ли странный побег державшейся за животы троицы, то ли эти самые блохи — не знаю. Но только что едва ли не кидающаяся на меня агрессивная толпа вдруг превратилась в кучку испуганных и растерянных юных девушек, на вид не старше моих прежних одноклассниц.

— Как снимать — знаешь? — деловито поинтересовалась Рына.

— Н-н-никак, — заикаясь, выдавила виновница. — Помыться надо, и всё.

— Ладно, живи пока, — благосклонно кивнула орчанка — а это же была орчанка, кто же ещё? Я заметила, что в отличие от виновницы и третьей пострадавшей, почёсывалась он не особо энергично, видимо, шкурку имела более крепкую, чем люди. — Так, теперь чётко и подробно — что здесь происходит?

Но «чётко и подробно» не получилось.

— Аааа! — завизжала вдруг одна из девушек. Взглянув на неё, я увидела, что её лицо и руки покрываются красной сыпью. — Что это? Аааа!

— Аааа! — подхватили ещё три, рассматривая свои руки. Остальные, быстро оглядевшись, облегчённо выдыхали.

— Молчать! — гаркнула Рына, и визг стих, словно выключателем щёлкнули. — Кто? Признавайтесь быстро, а то хуже будет!

Под суровым взглядом орчанки одна из покрытых красными пятнами девушек — её каштановые волосы были заплетены в длинную, до талии косу, а вот у Рыны рыжих кос было две, и они едва доставали до плеч, — шагнула вперёд, покаянно повесив голову.

— Это я, — потом ткнула пальцем в меня и возмущённо выпалила: — Но я её проклинала, а не нас. Не понимаю, почему так вышло!

— Нирия, я тебя убью! — взвыла одна из тех, кому попало рикошетом. Я наблюдала за всем этим цирком, едва сдерживая улыбку. А парни уже откровенно ржали.

— Тихо, — осадила её Рына. — Снять сможешь? — деловито поинтересовалась у Нирии.

— Не-ет, — всхлипнула та, с ужасом оглядывая свои руки. — Я из бабушкиной тетрадки только проклятье переписала, как снимать — не успела. Там мама по коридору шла, и я…

— Ясно, — оборвала её Рына, которая здесь, похоже, была за главную — и слава небесам, я не представляю, что творилось бы сейчас, не возьми она ситуацию под контроль. — Придётся к травницам на поклон идти. Кто у нас богатый? — она обвела тяжёлым взглядом притихших девочек, и две из них отправились в сторону комнат «платников». Одна по дороге пару раз споткнулась.

— Ещё и спотыкач, — глядя им вслед, резюмировала Рына. — Расстройство желудка, блохи, сыпь, спотыкач. Есть ещё что-нибудь? И пока виновные набираются храбрости, чтобы признаться в содеянном — а признаваться придётся, потому что если я узнаю, а я обязательно узнаю, то кому-то будет очень больно!.. Итак, пока мы ждём, кто мне объяснит, что здесь происходит?

— Это — Габриель, — с трудом подавив смех, Унрек махнул на меня рукой. — Она из другого мира. И будет учиться здесь, потому что она… — тут парень сделал театральную паузу, — зеркальщик!

— Та-дам! — не удержался Шолто, а потом снова уткнулся Унреку в плечо, безуспешно пытаясь сдержать ржание.

— Коротко и по существу, — одобрительно кивнула Рына. — Зеркальщик, стало быть, — она оглядела меня с ног до головы. — А я-то думала, что это сказки. Но это всё объясняет. Что ж, девочки, сами нарвались.

— Вот вам и «пустышка»… — пробормотал кто-то из девушек.

— Да эта пустышка нас всех за пояс заткнёт, — вздохнула другая.

— Ты не обижайся на этих дурёх, Габриель, — Рына похлопала меня по плечу, чуть не уронив, Унрек вовремя поддержал. Кажется, я понимаю, почему её все так боятся. Если от её дружелюбия ноги не держат, то что будет, если она рассердится? — Сами себя наказали. Только я не поняла — почему ты у нас и почему в мужской форме?

— Среди защитников девочек никогда не было, сами знаете, вот и формы женской не нашлось. И в мужское общежитие её не поселишь, да там и мест нет свободных. Вот к вам и поселили.

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — Рына пожала плечами. — Про орчанку-проклятийницу прежде тоже никто не слыхал, а вот она я. — В толпе девушек послышались вздохи. Кажется, они рады были бы и дальше о таком феномене не слышать. Но как только Рына повернулась к ним, вздохи тут же стихли. — Итак, кто смелый?

— Я спотыкач наслала, — вперёд шагнула брюнетка, коса которой была свёрнута в пучок.

— Снять сможешь?

— Смогу.

— Так, а ну-ка, все кругом и шагом марш до той стены и обратно.

Когда девушки покорно выполнив приказ командирши, определились ещё две жертвы. Уж не знаю, что брюнетка сделала, она молчала и руками не махала, но вскоре она и две остальных неудачницы уже бодро маршировали по коридору.

За это время подтянулись ушедшие «богатые», каждая вложила в ладонь Рыны по небольшому мешочку, та передала их Нирии.

— Должна им будешь. Пойдёшь к зельеварам, и чтобы к вечеру ни на одной пятен не осталось, поняла?

— Поняла.

— Сама виновата, нельзя пользоваться проклятьем, которое снять не можешь!

— Мне казалось, проклятиями вообще пользоваться нельзя, — тонко улыбнулся Унрек.

— Это если попадёшься, красавчик, — улыбка Рыны была гораздо шире. — А вот и наши прослабленные ковыляют. Признавайтесь, которая из вас наслала на новенькую понос?