Суть науки Каббала. Том 1. - Михаэль Лайтман

Наука в целом подразделяется на две части. Первая называется «Познание материи», и вторая — «Познание формы». Это означает, что в окружающей нас действительности нет ничего, в чем нельзя было бы распознать материю и форму.

И что бы мы ни исследовали в нашей действительности, все делится на две части: на материю и форму — в двух самых простых своих выражениях.

Например, стол. Он состоит из материи, то есть, дерева, и он имеет форму — форму стола. Материя, то есть дерево, является носителем формы, представляющей собой стол. Или такое понятие, как «лжец»: его материя — человек, а форма — ложь. Так что материя — человек — является носителем формы — лжи. И так — во всем.

Какой бы объект мы ни рассматривали в мироздании — как в нашем мире, так и в духовном мире, он относительно человека состоит из двух частей: из материи и формы. Это может быть неживая, растительная, животная и человеческая природа, это могут быть сфирот, это могут быть мысли, чувства — что бы ни было, все равно восприятие любого объекта относительно нас делится на две части. Таким образом мы воспринимаем действительность.

И в соответствии с нашим восприятием, есть и две части в науке: одна часть, изучающая материю (то, из чего состоит объект), и вторая часть, изучающая форму, свойства объекта, его внешние проявления. Мы разработали науки в соответствии с нашим восприятием, потому что таким образом мы исследуем, ощущаем мир, окружающий нас. Если бы у нас были другие органы чувств, если бы мы могли как-то по-другому ощущать действительность, то, естественно, и науки наши мы бы по-другому развили, и они бы имели в соответствии с этим деление уже не на две эти части — исследование материи и формы — а совсем другие разделы.

Подобно этому и наука, исследующая действительность, также подразделяется на две части: исследование материи и исследование формы. Та часть науки, которая изучает свойства материи (как чистую материю без ее формы, так и материю и ее форму вместе), относится к «познанию материи».

Допустим, мы изучаем человека — его физиологию, психологию, анатомию — все, что есть в нем, — это значит, что мы изучаем его материю.

Такое познание имеет эмпирическую основу, то есть, базируется на доказательствах и сопоставлении результатов практических опытов, которые и принимаются за достоверную основу для истинных выводов.

То, что мы видим, исследуем, мы затем записываем, фиксируем, и из этого слагается вся наша наука, абсолютно практическая: результаты ее повторяются из поколения в поколение, обрабатываются, мы можем возвращаться, их подтверждать, и в этом отношении нет у нас никаких вопросов. Мы принимаем наши результаты как абсолютную истину.

Другая часть науки рассматривает только форму, абстрагированную от материи и не имеющую с ней никакой связи. Но такого в нашем мире не существует. То есть любое свойство, которое я обнаруживаю, я всегда должен привязать к исследуемому объекту.

Допустим, я с кем-то познакомился, и я говорю, что этот человек проявил себя таким-то образом. Я при этом имею в виду его качества — допустим, лжец или правдивый, или добрый, или коварный, — любое свойство. Я познал это свойство через определенный объект, через человека. Или свойство твердости, жесткости, линейности, множественности — неважно, что. Я постигаю их из каких-то объектов. А затем, в отрыве от этих объектов, я начинаю эти свойства использовать.

Другими словами, формы «правда» и «ложь» абстрагируются от материи, то есть от людей, являющихся их носителями, и рассматривается только значимость или не-значимость самих этих форм в чистом виде, не воплощенных в какой бы то ни было материи. Это называется «познанием формы».

И с этим у нас есть проблемы, потому что познание это не имеет эмпирической основы: ведь такие абстрактные формы не находят своего выражения на практике, подтвержденной опытом, потому что находятся за пределами реальной действительности.

Мы не видим на практике просто категории лжи, или категории правды, или доброты, или коварства. Мы их видим всегда облаченными в человека.

Абстрактная форма является лишь плодом воображения. Мы можем лишь своим воображением оторвать свойство от самого носителя и изучать его якобы абстрактно, хотя абстрактно оно в природе не существуют.

Любое научное познание подобного рода базируется исключительно на теоретической основе, то есть не подтверждается практическими опытами, а является лишь плодом теоретического дискуссионного исследования. К этой категории относится вся высокая философия.

И потому многие современные ученые перестали заниматься ею, так как недовольны дискуссиями, построенными на теоретических изысканиях, которые, по их мнению, являются ненадежной основой, поскольку надежной они считают только эмпирическую основу, когда видят на практике четкое подтверждение и могут зайти через форму в материю и через материю в форму.

Таким образом, не отрывая форму от материи, мы можем ее исследовать. В противном случае пропадает всякая надежность наших выводов и результатов, и поэтому можно философствовать о чем угодно. То есть свойства изучать отдельно нельзя.

Бааль Сулам говорит, что наши представления о духовном мире весьма расплывчаты. Как мы представляем себе духовный мир? Мы начинаем предполагать, придумывать, фантазировать: якобы в нем существует нечто такое, совершенно отвлеченное, никогда нами не ощущаемое, а взятое из каких-то домыслов свойство…

Наблюдая некие проявления, свойства, качества в окружающем мире, мы себе представляем, что, наверное, и в духовном пространстве, существует нечто похожее — то есть мы отрываемся от действительности и начинаем себе воображать не облаченное в форму свойство, и называем его духовным. В таком случае, конечно, мы можем фантазировать сколько угодно.

Или допустим, мы изучаем такие свойства, как доброта или альтруизм, мы отрываем их от человека и воображаем в идеальном виде. И в итоге, начинаем строить коммунистические или утопические теории, и затем насильно воплощать их в материю. А на самом деле с материей они не имеют ничего общего: материя абсолютно эгоистична, а выдуманная нами форма абсолютно альтруистична, и они не вкладываются одна в другую.

Мы это ощутили на себе, на практике: в России — построение социализма, коммунизма, в Израиле — создание киббуцов.

Таково, к сожалению, и наше отношение к духовному миру. Каждый, кому не лень, начинает выдумывать себе — что такое духовный мир. Поскольку никто его не чувствует, люди предполагают какие-то свойства, движения, отвлеченные качества, совершенно не имеющие под собой никакой основы, не облаченные в наш мир, и начинают этими свойствами манипулировать. В итоге, создают всевозможные теории, и естественно, проверить их нельзя ни им самим, ни остальным, но они страшным образом запутывают все человечество.

Мы знаем, сколько выдумано всевозможных духовных теорий, и все они занимают умы миллионов, миллиардов людей. А есть ли основание у этих философий, религий, верований? К сожалению, нет, хотя на протяжении тысячелетий они путают огромное количество людей и уводят их от нормального, естественного, правильного познания природы — чисто эмпирического, то есть опытного. Как сказано в Каббале: «Нет у судьи более того, что он видит», и еще — «Свидетельство в суде дается не потому, что я слышал, а потому что я видел», — то есть на основании самого четкого постижения, и только оно является достоверным.

Отсюда мы можем понять, что же нам на самом деле дает наука Каббала, насколько она отлична от всех остальных наук, насколько она особенна. Каббала позволяет человеку увидеть, ощутить, познать и материю и форму в ее явном облачении, в связи между собой, когда любой постигаемый объект нашего мира, духовного мира — научно, эмпирически постигаемый.

В науке Каббала нельзя отрывать форму от материи. Они постигаются, исследуются, ощущаются каббалистом одновременно, и поэтому нет здесь никакого противоречия и никуда не надо улетать, и не надо выдумывать никаких новых теорий.

Наука каббала также подразделяется на две вышеупомянутые части: познание материи и познание формы. Однако, по сравнению с классической наукой, в ней и познание формы целиком построено на научном исследовании практического восприятия, то есть на основе практического опыта.

Чем нам полезна наука Каббала? Если ты развиваешь в себе дополнительные ощущения, то входишь внутрь той скрытой части мироздания, которую раньше не ощущал, и начинаешь в ней работать так же, как и в открытой части мироздания, которую все ощущают, и твое познание абсолютно достоверно, опытно, оно базируется на четком результате.

Поэтому и сказано: «Нет у судьи более того, что он видит». И сказано также: «То, что не постигнуто, невозможно назвать», — то есть, определяя предмет, мы называем какое-то его свойство только после того, как мы этот предмет полностью постигаем.