Максим - Наталья Евгеньевна Шагаева

– Больно? Прости. Поехали, пожалуйста, в больницу. Рану нужно зашить, шрам останется.

– Не надо, бинтуй, – произносит он, и вновь тянется к моему лицу, аккуратно поглаживая щеку. Пока я старательно бинтую его предплечье, он постоянно трогае мое лицо кончиками пальцев.

– Они тебя трогали? – вновь со злостью сквозь зубы спрашивает он.

– Нет, они не успели ничего, – отвечаю я, завязывая бинт.

– Врешь! – немного повышая голос произносит он. – У тебя щека красная и синяк на бедре. Я не знаю, как он заметил синяк под платьем, но он там действительно есть. Максим хватает меня за руку и притягивает к себе, задирает мое платье и сжимает зубы, смотря на бедро.

– Я просто упала.

– Не просто, Синеглазка, – уже тише, почти шепотом, произносит он, и кончиками пальцев поглаживает мой синяк. Это странно, но мне не больно, по телу тут же начинают разбегаться мурашки. Другой рукой он зарывается в мои волосы, наклоняет к себе и ведет теплыми губами по щеке, словно хочет стереть все мои травмы.

– Надо было переломать этим тварям все кости, – шепчет он в мои губы. Я пьянею и теряюсь от его близости, но упираюсь в его твердую грудь и пытаюсь отстраниться, хотя начинаю плыть от того, как он уже поглаживает мое тело.

– Максим, не надо, отпусти меня, – почему-то начинаю так же шептать. Прошу отпустить, а сама немного царапаю его грудь, поскольку он начинает кусать мои губы и зализывать укусы языком. – Спасибо, что спас меня в очередной раз, но мне нужно домой, – говорю я, почти теряя остатки разума, сама не замечаю, как начинаю гладить его накаченную грудь.

– Не могу, малышка, – шумно втягивая воздух, произносит он и поднимается на ноги, еще сильнее прижимая меня к своему напряженному телу. – Останься сегодня со мной, – просит он и скользит губами по моим скулам, опускаясь к шее.

– Нет, – почти плача произношу, потому что в памяти вспыхивает кадры того, как он обнимал ту женщину и боль возвращается, а проклятое тело льнет к нему, наплевав на все. – Я так не могу. Твои женщины… – всхлипываю, когда его горячие губы, втягивают кожу на шее, а наглые умелые руки забираются под платье и сильно сжимают талию, обжигая своим прикосновением.

– Нет больше никаких женщин! – уверенно произносит он, обхватывает мое лицо, вынуждая смотреть в такие красивые глаза. – Там в клубе я просто играл роль, помогал подруге. Честно, мы были когда-то любовниками, – признается он, а у меня внутри все сжимается. Я прекрасно понимаю, что в жизни этого мужчины были женщины и их, видимо, было много. Но почему?! Почему они все намного старше его? Если у него такие вкусы, зачем ему тогда я?! Маленькая совершенно неопытная дура.

Снова предпринимаю слабую попытку его оттолкнуть, но Макс впечатывает меня в свое сильное тело. – Но это все в прошлом. Поверь мне, пожалуйста, моя маленькая девочка, – мне так необходимо, чтобы ты мне верила, – хрипло почти умоляет он, водя носом по моим щекам, скулам и покрывает мелкими частыми поцелуями.

И я поверила… я не просто поверила, в эту ночь я сошла рядом ним с ума и отдала всю себя без остатка, потому что рядом с этим мужчиной я теряю себя и, кажется, что нет ничего важнее, чем его близость нежные и иногда грубые, но такие желанные ласки. Потом я много о чем буду жалеть и пролью много слез из этого мужчины, но, наверное, никогда не пожалею об этой ночи. Она навсегда останется яркой вспышкой в моей памяти и никогда не затмит тысячу других ночей…

Глава 12

Максим

Подхватываю Синеглазку и несу на кровать. Наверное, если бы не адреналин, гуляющий по моим венам, я бы не посмел сделать это сегодня. А сейчас я просто хочу сделать ее своей. Чтобы принадлежала только мне, и никто не смел ее тронуть. Эгоистичное желание, но я ничего не могу с собой поделать. Меня безумно к ней тянет, как ненормального. Увидел, как к ней пристают, и внутри что-то щелкнуло…

Опускаю мою дрожащую девочку на кровать, нависаю над ней и тону в синих омутах. Хватаю подол ее платья, снимаю его, постоянно взглядом следя за ее реакцией, боясь, что она мне откажет. А она в глаза мне смотрит и, кажется, даже не дышит. Анна вскидывает руки, накрывает мою грудь и исследует ее ласковыми пальцами, посылая по моему телу мелкую дрожь. И в этот момент именно я чувствую себя неопытным мальчишкой, словно это у меня сейчас все будет впервые. Провожу ладонью по ее телу, цепляясь за маленькие белые трусики. Хочу видеть ее абсолютно голую. Медленно тяну трусики вниз, хотя хочется рывком содрать их с нее и жадно ласкать ее тело, впитывая в себя эту нереально чистую красоту. Нюта сжимает ноги, пытаясь прикрыться, но все равно смотрит мне в глаза.

– Тихо, маленькая, сейчас я просто тебя поласкаю, – севшим от желания голосом произношу я и, как когда-то мечтал, провожу пальцем по цветку на бедре. Девушка кусает губы и напрягается. Так не пойдет, я хочу, чтобы она летала от наслаждения, а не ждала от меня боли. Помещаюсь между стройных ножек и накрываю сладкие губы. Целую, не позволяя ей прийти в себя, а сам вожу руками по нежному телу, ласкаю грудь, обвожу соски, немного сжимаю, ловя губами ее тихие, робкие стоны. Чувствую ее телом, кожа к коже, и меня ведет от нашей близости. Она такая теплая, нежная, желанная, настолько, что мне становится нечем дышать от ее красоты. Углубляю поцелуй, чтобы дышать только моей девочкой, и проглатывать ее всхлипы.

Накрываю рукой нежные складочки и чувствую, как Синеглазка вздрагивает немного, выгибаясь подо мной.

– Такая чувствительная, – шепчу ей в губы, раскрывая розовые лепестки, задеваю клитор кончиком пальца, веду губами ниже по ее телу, целую шею, ключицы, грудь, втягивая в рот розовый сосок, но не задерживаюсь, веду губами ниже, покрывая поцелуями плоский животик. Подхватываю ее бедра, удерживая в руках, целую гладкий лобок, и Аня сжимает ноги, зарывается в мои волосы, пытаясь оторвать от себя.

– Просто расслабься, закрой глаза и чувствуй меня, – шепчу ей я, и она беспрекословно мне доверяет, кивает, откидывает голову на подушки, позволяя мне раскрыть ее перед собой. Прикасаюсь губами к нежным складочкам, и девочка всхлипывает, прикусывая губы. Она не знает, но я наблюдаю за каждой ее реакцией. Сам напрягаюсь до предела, стараясь сдерживать себя и быть аккуратным, доставляя девочке самые яркие впечатления о нашей первой ночи. Провожу кончиком языка вверх-вниз, и меня самого начинает трясти от понимания, что никто и никогда не прикасался к ней до меня. Только я! Еще