Кошачье кладбище - Стивен Кинг

— Уже нет, — ответили на другом конце провода. — Был да весь вышел.

У Луиса перехватило дыхание. Он лишь выдавил:

— То есть как вышел??!

— Ночью тело отправили родителям. Приехал представитель похоронного бюро и забрал труп. Рейсом «Дельта» номер… — послышался шелест бумаг, — сто девять. А вы что, решили, что он вышел на дискотеке потанцевать?

— Нет, конечно, нет, — бросил Луис, — просто…

Просто — что? Какое ему дело, когда и куда отправили тело? Разве нормальный человек станет названивать? Все, забыть, будто и не было никогда. А иначе навлечешь на себя бессмысленные хлопоты.

— Просто все как-то быстро очень, — не слишком убедительно закончил он.

— Вчера днем произведено вскрытие, — снова зашуршали бумаги, — около половины четвертого. Доктором Ринсуиком. К тому времени отец покойного уже обо всем договорился. Думается, часа в два ночи ваш Паскоу был уже дома.

— Да? Ну, тогда…

— Если, конечно, какой-нибудь чокнутый в аэропорту его на другой рейс по ошибке не погрузил, — весело продолжал дежурный. — Такое, знаете ли, бывает. Правда, «Дельта» — компания надежная. Помню, раз поехал один тип порыбачить да умер, а городок-то крошечный, даже названия нет, одни цифры координат. Так вот, этот осел захотел пивка попить, да колечком от банки и подавился — он его, видать, совсем отодрал. Так приятели его два дня из этакой глуши вызволяли, не всякая компания потом возьмется такого покойничка доставлять. Все ж таки сунули его в грузовой отсек самолета, чтобы домой, в Миннесоту, отправить — он в городе Большие Водопады жил. Но нашелся-таки болван, перепутал самолеты, и полетел покойничек сначала в Майами, потом в Де Мойн, потом — в Фарго, это в Северной Дакоте местечко. Наконец, у кого-то мозги сработали, но пока суд да дело, еще три дня прошло. Им бы заморозку вколоть, да куда там! В общем, привезли бедолагу, а он почернел весь и провонял, как стухший окорок. Так, по крайней мере, рассказывали. Шестеро носильщиков отравились. — И на другом конце провода от души рассмеялись.

— Ну, что ж, спасибо, — пробормотал Луис, закрыв глаза.

— А хотите, я вам домашний телефон доктора Ринсуика дам. Только по утрам его нет, он в гольф играет.

— Благодарю, не стоит. — И Луис повесил трубку.

ВСЕ. С ЭТИМ ПОКОНЧЕНО, решил Луис. КОГДА МНЕ ПРИСНИЛСЯ СОН, ТЕЛО ПАСКОУ УЖЕ БЫЛО ДАЛЕКО, НАВЕРНОЕ, ЕГО ГОТОВИЛИ К ПОХОРОНАМ. ВСЕ! ТОЧКА! КОНЕЦ!

По дороге домой ему в голову вдруг пришло простое и естественное объяснение, откуда взялись грязь и хвоя на постели. Словно гора свалилась с плеч.

Просто-напросто он, как лунатик, ходил во сне! Причина — сильное потрясение: в первый же рабочий день у него на глазах скончался от ран студент.

И сразу расставлены все точки над «i». Потому-то сон и кажется таким правдоподобным, что происходил наяву: кусачий коврик, холодная роса, ветка, оцарапавшая плечо; Паскоу сумел пройти сквозь стену, а он, Луис, — нет.

Ему представилось: вот Рейчел, проснувшись среди ночи, спускается вниз и видит, как муж тычется в дверь, пытаясь пройти. Луис даже ухмыльнулся. Да уж, всполошилась бы моя половина как пить дать!

Теперь легче (и приятнее) проследить всю логическую цепочку до конца, выявить мотивы и причины. На Кошачье кладбище он забрел, потому что оно связано с другим недавним переживанием, точнее, с одним эпизодом. Ведь именно из-за кладбища повздорил он с женой. А еще потому, все более и более вдохновляясь, думал он, что именно на Кошачьем кладбище Элли впервые столкнулась со смертью — и это тоже отложилось в его мозгу. И, конечно, мысль о смерти Паскоу не покидала его весь тот день, даже когда он ложился спать.

ГОСПОДИ, ЕЩЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО ДО ДОМУ ДОБРАЛСЯ, ДАЖЕ НЕ ПОМНЮ КАК. ВИДНО, ВНУТРЕННИЙ «АВТОПИЛОТ» СРАБОТАЛ.

Что и говорить, повезло. А случись ему проснуться поутру рядом с могилой Дымка? Ничего не понять, жутко, еще и промок бы от росы. А уж как бы Рейчел перепугалась!

Но сейчас все позади.

ВСЕ, КОНЕЦ, с невероятным облегчением подумал он. ХОРОШО, А КАК ЖЕ БЫТЬ С ПОСМЕРТНЫМИ СЛОВАМИ ПАСКОУ? — шевельнулся беспокойный вопрос, но Луис тут же его отмел.

В тот вечер Рейчел занялась глажкой, дети, усевшись в одно кресло, зачарованно следили за проделками кукольного лягушонка и его друзей на телеэкране. Луис, как бы невзначай, бросил, что хочет пройтись подышать свежим воздухом.

— Долго не гуляй, тебе Гейджа спать укладывать, — не отрываясь от гладильной доски, напомнила Рейчел. — При тебе он быстрее засыпает.

— Еще бы!

— Ты куда, пап? — спросила Элли, засмотревшись на Кермита, которому мисс Пигги готовилась отвесить очередную оплеуху.

— Выйду на минутку проветриться.

— Ага.

Луис вышел.

Через четверть часа он был уже на Кошачьем кладбище. С любопытством огляделся — все казалось удивительно знакомым. Ну, конечно же, он прошлой ночью приходил сюда: вот и опрокинутая дощечка у могилки кота Дымка. Он схватился за нее, когда Паскоу наклонился над ним низко-низко… А дальше Луис не помнил. Он поправил табличку и подошел к огромной куче валежника.

Что-то не нравится она ему. Живы еще жуткие, леденящие кровь воспоминания о груде шевелящихся костей. Он заставил себя дотронуться до одной ветки. Державшаяся каким-то чудом, она тут же упала наземь, далеко от кучи. Луис едва успел отскочить, не то ветка ударила бы по ноге.

Он прошел вдоль завала, сначала влево, потом вправо. С обеих сторон к валежнику подступали густые, непролазные кусты. Ни силой не одолеть, ни хитростью. Луис распознал в кустарнике ядоносный сумах (всю жизнь попадались ему хвастуны, твердившие, что им это растение нипочем, но Луис знал наверное, что этот яд смертелен). Дальше начинались заросли каких-то умопомрачительных колючек.

Луис вновь вернулся к середине завала. Сунул руки в задние карманы джинсов, критически осмотрел.

— НЕ ПОЛЕЗЕШЬ ВЕДЬ НАПРЯМИК, ВЕРНО?

— ЕЩЕ ЧЕГО! ГЛУПЕЕ НЕ ПРИДУМАТЬ!

— ТО-ТО! А ТО, ЛУ, ХЛОПОТ НЕ ОБЕРЕШЬСЯ. САМ В ЛАЗАРЕТ УГОДИШЬ — НОГУ ТУТ В ДВА СЧЕТА СЛОМАТЬ МОЖНО.

— ЗАПРОСТО! ДА И ТЕМНЕЕТ УЖЕ…

Так, посовещавшись со своим внутренним голосом и вроде бы согласившись с ним, Луис… стал карабкаться на кучу валежника.

Добравшись до середины, почувствовал, как хрустят-скрипят ветви под ногами, как ходит ходуном вся куча. ПУСТЬ КАТЯТСЯ К ЧЕРТУ ВСЕ ЭТИ КОСТИ!