И была любовь в гетто - Марек Эдельман

В экстремальных ситуациях даже страх — не оправдание, а пассивность и вправду настоящее преступление. Во время войны весь мир проявлял пассивность. Не только континентальная Европа. Пассивными были и Великобритания, и Америка — хотя им нечего было бояться. Рузвельт списал Холокост на счет понесенных евреями военных потерь. Таких же, как потери, которые понесли французы или русские. Он сказал, что, как только война закончится, евреев перестанут убивать.

А ведь дело обстояло совсем не так. Фашистские фабрики смерти, эти плацдармы массовых убийств, прививали презрение к человеческой жизни. И это презрение к жизни сохранилась до сегодняшнего дня. Геноцид в Камбодже развязали лучшие студенты французского университета. То же самое произошло в Руанде. Но Франция, к счастью, отправила туда армию для защиты полумиллиона людей от гибели. Такое случилось впервые. Вспомним, что первоначальным грехом безучастия было молчание, когда Гитлер занимал Саарский бассейн. Это было первым проявлением слабости, страха перед фашизмом, перед сильной властью. Если сегодня мы не искореним в себе этот страх, то и впредь будем сталкиваться с терроризмом, с геноцидом. Нужно об этом помнить.

А на кого можно рассчитывать сейчас? За последние полвека молодежь уже несколько раз доказала, что способна действовать. Доказала в Америке, ускорив окончание войны во Вьетнаме, доказала во Франции в 1968 году, добившись изменения образа жизни, доказала в Германии. С тех пор, как молодежь стала бунтовать, что-то изменилось. Недавно во Франции молодые люди заставили министра уйти в отставку. Значит, они — сила, ведь на наше поколение рассчитывать уже не приходится.

Только сейчас нужно снова научить молодежь, что первое и самое главное — жизнь, а уже потом удобства.

Я — последний, кто знал этих людей по имени…

Выступление на конференции «Память польская — память еврейская».

Краков, 10–11 июня 1995 г.

Я — последний, кто знал этих людей по имени и фамилии, и, наверно, никто уже никогда их не вспомнит. Нужно, чтобы от них остался след.

Виктор Альтер (1890–1943), инженер, публицист, член ЦК Бунда, заместитель председателя Центрального совета профсоюзов Польши, член Исполнительного комитета Второго социалистического интернационала, дважды был арестован по приказу Сталина. Расстрелян в СССР.

Мордехай Мариан Анелевич (1919–1943), деятель «Хашомер Хацаир»[70], начальник штаба Еврейской боевой организации, руководитель восстания в гетто, покончил самоубийством в бункере на Милой, 18.

Бауманы и Берсоны. Купец и филантроп Саломон Бауман (ум. 1876) с женой Паулиной и банкир, филантроп и общественный деятель Майер Берсон (1787–1873) с женой Хаей — основатели еврейской детской больницы в Варшаве (1878–1942).

Люба Белицкая-Блюм (1905–1973), медсестра и общественный деятель, руководила Американской школой медсестер в Варшаве, в 1940 г. основала в гетто филиал этой школы, который действовал до 1942 г. После войны была директором детского дома в Отвоцке, а в 1949 г. организовала школу медсестер в прежнем здании на Дворской улице в Варшаве; награждена медалью им. Флоренс Найтингейл[71]; жена Абраши Блюма.

Хайка Халина Белхатовская (1919–2002), член Бунда, распространительница подпольной прессы, боец ЖОБа, во время восстания в гетто сражалась на территории фабрик Тёббенса и Шульца, жена Бронека Шпигеля.

Влодек Йосл Бергнер (р. 1920), ученик школы ЦИШО; я его помню в основном по лагерям «Скифа». Перед войной, кажется, в 1936 г., отец увез его в Австралию. Сейчас он популярный художник, живописец, живет с женой-австралийкой в Израиле.

Леон Беренсон (1882–1942) — выдающийся адвокат, защитник в политических процессах Польской социалистической партии с царских времен вплоть до брестского процесса. В Центролеве[72] был депозитарием договора между коммунистами и остальными партиями. Нравственный авторитет. Считал, что в еврейской полиции в гетто должны служить люди, пользующиеся доверием общества, образованные, честные, неподкупные, способные своим поведением служить примером для других. Неслучайно в полиции было много членов ППС, польских социалистов и людей, симпатизирующих партии «Стронництво демократычне», много адвокатов, деятелей культуры, музыкантов. Я знаю, что Беренсон писал своему стажеру, сидевшему в офицерском лагере, что разочарован поведением еврейских полицейских в гетто. Письма эти долгое время хранила Анеля Стейнсбергова, но когда у нее стали устраивать обыски, отдала их адресату, адвокату Мечиславу Домбу. Беренсон перед тем, как переселиться в гетто, зарыл свой богатый архив в подвале дома на улице Нарбута, где помещалась его канцелярия. После войны в этом здании расположился НКВД. Домб считал, что сумеет заполучить архив с помощью Ружанского[73]. Но когда пришел в назначенный час, подвал был уже раскопан, а архив исчез — вероятно, НКВД перевез его в Москву. Вместе с архивом адвоката Беренсона погиб большой пласт политической истории Польши. Это огромная потеря. Непосредственную ответственность за это несут Домб и Ружанский. Беренсон умер в гетто весной 1942 г. во время послеобеденного сна, был похоронен на еврейском кладбище. Его смерть стала большим ударом для тех еврейских полицейских, кто старался сохранять верность его принципам. Когда его не стало, они лишились поддержки. Некоторые ушли из полиции, а некоторые превратились в негодяев.

Янек Биляк (1920–1944) — деятель «Скифа» и Цукунфта, боец ЖОБа, во время восстания в гетто сражался на территории фабрики щеток, потом в партизанском отряде, участвовал в Варшавском восстании; расстрелян немцами во дворе гестапо на аллее Шуха.

Гута Блонес (1921–1943) — старшая из Блонесов. Заботливая, теплая, добрая. Всегда оберегала мои сигареты, даже спала на них.

Люсек (Элиэзер) Блонес (1930–1943) — самый младший из Блонесов и самый молодой участник восстания, сражался в группе Бунда. Был ранен в губу; не знаю, как это случилось. Проститутки на Францисканской осторожно кормили его через воронку.

Юрек Блонес (1924–1943) — брат Гуты и Люсека, деятель Цукунфта, во время восстания руководил группой ЖОБа, сражался на территории фабрики щеток и в центральном гетто.

Абраша (Авраам) Блюм (1905–1943) — инженер, глава Цукунфта, один из организаторов подполья в гетто, член президиума ЦК Бунда и редакции «Бюллетеня», а также ЦК Цукунфта, член президиума Координационной комиссии Еврейского национального комитета, участник восстания в гетто. Схвачен по доносу на арийской стороне, погиб в гестапо на аллее Шуха.