Запечатленные - Шелли Крейн

Я охнула и испуганно прикрыла рот рукой.

– Ничего страшного, – уверил Калеб.

– Калеб! Это же ужасно! Бедная Джен!

– Не жалей ее. – Он придвинулся ближе, положил руку на мой локоть, чтобы снять напряжение и успокоить мое выпрыгивающее из груди сердце. – Джен здорово психовала тогда, даже учебу бросила. Никто ее не осудил. Видишь ли, как правило, в Теннесси живут несколько Джейкобсонов, и мы друг за другом присматриваем. Так вышло, что на первом курсе Джен была одна. Помнишь, я говорил, что у меня много родственников? Обычно проблем не возникает, а тогда вот так случилось. Именно поэтому мы стараемся быть вместе – и учимся, и работаем, и даже живем по соседству. Всякое бывает. Мы всегда держимся поближе друг к другу и помогаем. У людей примерно так же, однако нам есть что скрывать. Ведь иначе все выплывет наружу.

– Ясно. Значит, Джен решила оставить ребенка.

Калеб поморщился, потом усмехнулся.

– Еще бы! Полицейские сказали, что насильника вряд ли найдут, поэтому надо делать аборт. Они даже записали ее в клинику, представляешь? Джен всегда решает за себя сама. Она бросила учебу, вернулась домой, хандрила девять месяцев подряд. Потом появилась Мария, и Джен полюбила ее с первого взгляда! Девочка родилась с милыми кудряшками. – Калеб улыбнулся, и я заглянула в его воспоминания, хотя больше слушала, чем смотрела. – Джен снова стала прежней. Несмотря на то что ей пришлось пережить, она счастлива. Запечатление ей вряд ли светило, и у нее был единственный шанс стать матерью. Она сочла это подарком судьбы и больше не злилась.

– Ух ты!

Я даже представить себе не могла! А Мария такая хорошенькая… Наверное, вся семья души в ней не чает и с удовольствием заботится о них обеих. Я улыбнулась.

– Вот именно. Так что не надо сочувствовать Джен. Она сама ни о чем не жалеет. Через два года вернулась к учебе, получила диплом и стала работать в нашей фирме вместе с остальными. Ей очень нравится.

– Твои родители не пытались заставить ее сделать аборт?

– Нет, что ты! Думаю, они поняли, что иначе Джен никогда не станет матерью. Они поддержали ее решение.

– Ух ты!

– Твое любимое выражение? – поддел меня Калеб.

– Ну да. – Представляю, какой маленькой и глупой я ему кажусь. – Поверить не могу, что она…

– Шучу-шучу, – успокоил меня Калеб, обнял за плечи и притянул к себе. – Это даже мило. Мне очень нравится!

– Мило? – лукаво уточнила я.

– Ага.

– Даже не знаю, радоваться или расстраиваться, – воскликнула я и откинулась назад в притворном негодовании.

Калеб усмехнулся и начал подбираться ко мне. Я со смехом отодвигалась, но он не отставал.

– Радуйся, конечно!

Я добралась до края скамейки и остановилась. Калеб придвинулся еще ближе и озорно улыбнулся.

– И куда теперь, милашка?

– Хм, пойду-ка я! – Я вскочила на ноги и помчалась по дорожке.

Калеб хихикнул и ринулся следом, громко топая по деревянному настилу. В ярком лунном свете все было прекрасно видно. Он бежал быстро, но я неслась еще быстрее: не зря же состояла в школьной команде по легкой атлетике!

– Ого, какая ты шустрая!

– Жаль, что ты не справляешься! – прокричала я. – Не думала, что пловцу повредит короткая пробежка!

– Ну, держись! – притворно разозлился Калеб. – Сейчас узнаешь, на что способны пловцы!

– Сначала догони, копуша!

– Все-все-все, сдаюсь! – крикнул он и сложился пополам, переводя дыхание.

Я медленно подошла и встала рядом.

– Хм, теперь даже не знаю, стоит ли с тобой показываться на людях. Какое разочарование… Ой!

Внезапно Калеб схватил меня в охапку и закружил.

– Ты схитрил! – завизжала я.

– А ты и попалась! – прошептал он мне на ухо.

Внезапно я вспомнила видение, которое промелькнуло передо мной во время запечатления: Калеб склоняется к моей шее, я чувствую его горячее дыхание… По коже побежали мурашки, и я мигом покраснела, потому что знала – он сразу это почуял.

– Еще как попалась, – едва дыша, ответила я.

Калеб опустил меня на землю и обнял за плечи. Мы стояли и смотрели на озеро. Я ловила каждый вдох Калеба. Немного сосредоточившись, я проникла в его чувства, чтобы узнать, что он ощущает. Калеб пытался понять, о чем сейчас думаю я. Его пульс бился в моих венах, отбивая ускоренный темп. Мне стало приятно, что мое присутствие будоражит его не меньше, чем его – меня.

– Знаешь, ты действуешь на меня сильнее, чем я на тебя, – внезапно признался он.

– Ловко у тебя получается читать мысли, – сухо бросила я.

Калеб негромко рассмеялся.

– Чем больше времени мы проведем вместе, тем быстрее ты этому научишься. Захочешь – закроешься. Скоро ты сможешь считывать не только чувства, но и мысли.

– Не волнуешься насчет обретения силы и способностей?

– Не-а. Я ждал этого всю жизнь! А ты что – волнуешься?

– Я просто в ужасе! – призналась я.

Калеб развернул меня лицом к себе и крепко обнял.

– Зря! Это не так уж больно.

– Больно?!

– Ну да. Высокая температура и судороги продлятся всего пару дней.

– Чего?! – Неожиданно меня захлестнул ужас, хотя Калеб не размыкал объятий.

– Того. Впрочем, бояться нечего: зеленую сыпь под одеждой не видно.

Я ошеломленно уставилась на него, и Калеб озорно улыбнулся.

– Калеб! – Я игриво оттолкнула его. – Я тебе поверила!

– Знаю. Прости! – Он обнял меня и зарылся лицом в мои волосы. – Неужели ты думаешь, я стану радоваться тому, что причинит тебе боль, и не смогу это исправить?

– Не знаю, что и думать.

– Не бойся. Обретение силы – штука хорошая и безболезненная. К тому же она не произойдет, если меня не будет рядом с тобой. – Калеб отстранился и посмотрел мне в глаза. Он провел руками по моей спине, сомкнул их на талии, и я подумала, что биться еще быстрее мое сердце просто не сможет. – Мы будем вместе. Я прекрасно знаю, как все должно быть, так что не бойся. Родители говорят, это похоже на запечатление. Сначала бросает в жар, потом в холод, пульс учащается. Наши способности будут взаимодополняемы, и мы станем друг другу еще ближе и дороже.

– Вряд ли такое возможно, – пробормотала я и поняла, что сказала это вслух. Я сжала губы и улыбнулась. – Значит, когда оно произойдет, ты будешь со мной, и это совсем не больно?

– Именно, – заверил Калеб, гладя меня по спине.

– Тогда ладно. Как думаешь, что у тебя будут за способности?

– Понятия не имею. Они у всех разные. Дар будет таким, какого пока нет ни у кого в нашей семье.

– Как насчет умения творить медовые плюшки из воздуха? К этому я точно привыкла бы сразу.