Граф Суворов. Том 9 - Иван Шаман

ничем хорошим он для вас не закончится. Вернее, для нее, вдовы Ольги Суворовой-Меньшиковой. Разве что вы, Петр Николаевич, захотите поддерживать преступницу без приданого.

— Довольно. — устало проговорил Петр. — Я пришел с благожелательным предложением, а в результате получил лишь оскорбления и угрозы. Очевидно, что в таком ключе мы не сумеем принять никакого решения. А потому считаю дальнейший разговор бессмысленным.

— Жаль. Я для себя вот подтвердил многие догадки. Уверен, если ваша невеста, решится открыть рот публично еще раз, или выедет из вашей резиденции, нас так же будут ждать великие открытия. — улыбнулся я, поднимаясь. — Что же до вашей дочери, то я с ней разберусь как-нибудь сам. В конце концов это наше дело, семейное.

— А я, выходит, ей уже не семья? — зло усмехнулся Петр.

— Родня — да, семья… нет. Вы ее уже отдали мне, возврату и обмену не подлежит. Иногда я думаю, что к сожалению…— не менее мрачно проговорил я. — Но встреча была показательна и очень наглядна. Уверен, в суде вы не станете врать об уничтожении улик. А если и так, мы предъявим свои. Если раньше не придется казнить единственную соперницу Ангелины во владении наследством Меньшиковых за государственную измену и покушение на мою персону. Всего хорошего.

— Папа… — умоляюще взглянула на отца Мальвина, которую я буквально вытащил под руку из зала, не дожидаясь пока Петр соблаговолит с нами попрощаться. Неожиданно передо мной появилось поле щита, плотное, для меня почти непрозрачное, и при этом толщиной в несколько сантиметров. Пожалуй, будь это пресс, и я бы ничего не успел сделать. А так, не сбавляя шага, я врезал по нему клинком вогнав лезвие на всю длину. Конструкт не выдержал и лопнул, пропуская нас дальше. А где-то позади раздался недовольный вздох.

— Не слишком быстро, это больше напоминает бегство. — проговорила Мария, вывернув руку и сама взяв меня под локоть.

— Ты опять забыла подпитывать праной глаза? — заметил я. — Он нас чуть в тюрьму не заточил.

— Не «забыла» а специально не стала, чтобы не вызывать лишних подозрений. — ответила Мария. — Хороша бы я была, прибежав на тебя жаловаться и одновременно сверкая глазами и новыми способностями.

— Думаешь он с тобой свяжется? — уточнил я, когда мы покинули дворец и поднялись на корабль.

— Конечно, вопрос только что скажет. Твои аргументы хоть и довольно веские, но трещат по швам, милый. — ответила Мальвина.

— Капитан на мостике! — объявил первый помощник.

— Вольно. — скомандовал я, и нажал кнопку вызова на панели управления. — Диспетчер, мы собираемся взлетать.

— Секунду, проверяю ваши разрешения. — отозвался мужчина.

— Да кто бы вас стал спрашивать. — проговорил я. — Щиты поднять. Самый малый ход, если понадобится будем прорываться с боем. Пушки пока не трогать.

— Разрешение на взлет даю. — чуть запоздало ответил диспетчер. — Хорошего полета и спокойного неба.

— Благодарю. — ответил я, отключившись. — Малый ход, на взлет. Контроль воздушного пространства. Инженерный отсек, что у вас?

— Все в полном порядке, верхняя полусфера в полной боеготовности. Нижняя подключится, как только выйдем на рабочую высоту. — ответил Максим, но даже когда шасси оторвались от земли меня не покидало противное чувство беспокойства. Не опасность, по крайней мере не смертельная, но очень неприятное. Для проверки я повесил второй слой полусферы, прикрыв все кроме выхлопа двигателей. Стало спокойней, но совсем немного.

— Всем орудийным башням, полная готовность. — приказал я. — Вращайте своими головами, а не башнями, не подавайте вида что мы догадались. Корабли сопровождения прием, говорит фрегат Гнев Империи. Были изменения в протоколах следования?

— На связи командир эскадрильи капитан третьего ранга Чугуненко. — ответил немедля хрипловатый мужской голос. — Слышим вас хорошо. Изменений в протоколах следования не было. Состав и порядок движения тот же.

— Значит не отсюда. — пробормотал я, оглядываясь. С набором высоты угроза лишь росла, но, когда мы поднялись над облаками, внезапно полностью исчезла. Нас потеряли из виду? Если это были батареи противовоздушной обороны — мы все так же светимся ярким пятном на радарах. Значит простой наблюдатель?

Петр? В принципе он мог пробить и мои щиты, и повредить корабль. Но, честно признаться, угроза была не столь велика, не смертельная опасность. В дело вмешалась новая фигура? Или я пропустил появление кого-то старого, и опасного даже для штурмового артиллерийского фрегата?

Из таких одаренных мне известны лишь двое. Собственно Петр и патриарх Филарет. Последнему меня устранять совершенно незачем, у нас пока нет пересекающихся или противоположных интересов. А вот регент… но опять же, угроза была не смертельной. Опасно и неприятно, но не более.

— Полный вперед, курс — домой. — сказал я, поелозив в капитанском кресле. Продолжать обсуждение сейчас, при всех, не было никакого смысла, хотя мне и не понравилась фраза Мальвины про трещащие по швам аргументы. Но, это можно обсудить и дома.

— Внимание, в нижней полусфере видим быстро приближающийся объект. Размер два с половиной на семь метров. — проговорил сидящий за радаром Леха. — Скорость… зашкаливает, сейчас вынырнет!

— Самоубийца на двигателе? — удивленно пробормотал я, а в следующее мгновение одна из камер захватила пробившийся через слой облаков объект. Маленький серебристый корпус с длинными угловатыми крыльями. — Внимание конвою, это может быть самолет-снаряд.

— Принято, идем на перехват. — тут же ответил один из ведомых. — Неопознанное судно, немедленно смените курс…

— На что он вообще рассчитывает? — удивленно спросил Леха. — Мы же этот снаряд собьем первым же залпом ПРО.

— Только если он не защищен полем. — ответил я, нахмурившись. Чувство беспокойства снова нарастало, но пока было не критичным. До самолета оставалось около километра, скорость его движения оставляла желать лучшего, но через несколько секунд он резко ускорился и помчался в нашу сторону.

— Башни товсь! — приказал я, пометив цель на панели управления. — При приближении объекта на триста метров разрешаю открывать огонь. Только своих не заденьте.

На корабле взвыла и тут же затихла сирена боевой тревоги, уведомляющая все посты об опасности. Теперь все на борту должны пристегнуться или занять свои боевые посты. Даже при резком маневре никто не пострадает. Все это время находившиеся в походном положении башни повернулись в сторону предполагаемого противника.

Секунда, две, три… чувство опасности нарастало. Самолетик вильнул, обходя корабли