Неизвестный 1941 - Алексей Валерьевич Исаев

боевых действий сделало продвижение танков и пехоты Гота особенно стремительным. Пограничные укрепления были взяты с ходу. Беспокойство вызвало только донесение воздушной разведки о мелких группах советских войск, отходящих к Неману. Задачей танковых дивизий становится возможно быстрый прорыв к реке, до того как она станет устойчивым рубежом обороны.

Сгоревший на мосту у Алитуса немецкий танк Pz.IV.

Первой к Неману прорвалась 7-я танковая дивизия XXXIX корпуса. Около часу дня 22 июня она входит в западную часть Алитуса и захватывает оба моста через Неман в неповрежденном состоянии. Даже в не располагающем к эмоциям документе, журнале боевых действий 3-й танковой группы, относительно захвата мостов сказано: «На это не рассчитывал никто». Позднее немцы писали, что у пленного советского офицера-сапера был найден приказ, предписывающий взорвать мосты в 19.00 22 июня. Это позволило им пуститься в рассуждения относительно того, что «ни один советский войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты». Впрочем, давайте поставим себя на место этого офицера. Буквально только что по радио прозвучала речь Молотова. Первое впечатление — шок. Решиться на взрыв моста довольно далеко от границы через несколько часов после начала войны было не так-то просто. К глубоким прорывам противника еще только предстояло привыкнуть. Кроме того, через мосты отходили отступающие от границы советские части. Взрывать у них перед носом мосты было бы плохой идеей. Через два часа после успешного прорыва к Алитусу удача улыбается соседнему LVII корпусу: мотоциклисты захватывают переправу в Меркине. Все тщательно разработанные в штабе Гота планы строительства переправ взамен взорванных с облегчением откладываются в сторону. Могло показаться, что война с СССР станет очередным блицкригом.

Сгоревший под Алитусом танк БТ. На заднем плане виден подбитый и сгоревший немецкий Pz.IV.

Надо сказать, что советская версия боя под Алитусом существенно отличается от нарисованной немцами картины быстрого захвата мостов. Так, согласно статье доктора исторических наук, профессора М.В. Ежова «Танковый бой первого дня войны», немцы были встречены огнем еще на подступах к Алитусу: «…по приказу командования 11-й армии 5-я танковая дивизия выдвинулась на западный берег Немана для обороны предмостных позиций…» Соответственно мосты, согласно этой версии, были взяты с боем, при интенсивной поддержке авиации: «…на позиции, занятые советскими танкистами на западном берегу Немана, враги обрушили бомбовые удары, огонь артиллерии. Они несли тяжелые потери. Вражеским танкам удалось прорваться через мост на восточный берег Немана южнее Алитуса. Но они были сразу же контратакованы подразделениями 5-й танковой дивизии, которые смяли немецкие танки и ворвались в город». Такой сценарий не очень-то вязался с последующим продвижением немцев дальше к Минску. Поэтому тов. Ежов был снова вынужден бросить в бой многострадальные Люфтваффе: «Исход боя решила авиация врага, непрерывно наносившая удары по нашим танковым подразделениям. Не имея прикрытия с воздуха, они понесли большие потери и к исходу дня вынуждены были вновь отойти на восточный берег Немана». Так немецкие ВВС становятся чудо-оружием, рассеивающим танковые соединения Красной армии с сотнями танков. Отказ от признания очевидного, утраты переправы под внезапным ударом, порождает необходимость дополнительных объяснений. Особенно неубедительно начинают звучать все эти объяснения на фоне полусотни танков Т-34, имевшихся в 5-й танковой дивизии к началу войны. Люди задаются вопросом: «Ладно, бессмысленные контрудары, но тут-то немцы сами на рожон перли?! Стой и расстреливай их с места!» На ходу появляется еще одно объяснение общей неудачи — недостаток бронебойных снарядов у Т-34. Все это наспех построенное здание рушится при попытке разобраться, откуда у Люфтваффе такая нечеловеческая эффективность? Потом на подобных недоговорках и натяжках пышным цветом расцветает конспирология.

Начальник штаба 3-го мехкорпуса П.А. Ротмистров, на которого ссылается в своей статье Ежов, никаких замысловатых причинно-следственных связей неуспеха не строит. В его воспоминаниях нет ни слова о боях на подступах к Алитусу, на западном берегу Немана. В «Стальной гвардии» Ротмистров пишет следующее: «Командир дивизии полковник Ф.Ф. Федоров успел выдвинуть к мосту у Алитуса только артиллерию 5-го мотострелкового полка, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион и 2-й батальон 9-го танкового полка. Артиллеристы и танкисты, подпустив танки врага на 200–300 метров, открыли огонь прямой наводкой. За 30–40 минут боя они подбили 16 вражеских машин и на время задержали танковую колонну 39-го моторизованного корпуса фашистов»[70]. В таком варианте противоречия с документами 3-й ТГр уже нет. Перечисленные части дивизии полковника Федорова выдвигаются к мосту уже после его захвата и задерживают развитие наступления с плацдарма на восточном берегу, подбив некоторое количество вражеских танков. При всех претензиях к Ротмистрову как к мемуаристу в целом здесь он не дает повода усомниться в своих словах.

«Крупнейшая танковая битва за период этой войны». На переднем плане — PzKpfw38(t) с сорванной башней.

Если бы советская 5-я танковая дивизия успела выйти к мостам у Алитуса раньше, то форсирование Немана стало бы для передовых соединений 3-й танковой группы сложной задачей. Им бы пришлось продираться через энное количество разнокалиберных танков, и вряд ли она бы завоевала желтую майку лидера. Однако советские танки подошли к мостам уже тогда, когда они были заняты немцами. Поэтому для советских войск сражение развивалось по сценарию «атаки на плацдарм», а не «оборона предмостной позиции». Во второй половине дня 22 июня танкисты дивизии Ф.Ф. Федорова предприняли ряд атак на вражеские плацдармы, но все они были безрезультатны. Атакующие Т-34 были, разумеется, куда уязвимее занимающих статичные позиции, т. е. ответ на вопрос «А что случилось с 50 Т-34?» приобретает более простой и очевидный ответ.

С другой стороны, попытки немцев прорваться с плацдармов также были поначалу безуспешными. Установка сверху была соответствующая, командование танковой группы планировало «уже в первый день продвинуться так далеко на восток от Немана, насколько это вообще возможно». Однако советские танкисты заняли выгодные позиции на обратных скатах высот на подступах к Алитусу. Как вспоминал танкист 7-й танковой дивизии Хорст Орлов, попытка продвигаться на восток с южного плацдарма сразу привела к потере шести танков. Они стали жертвами советской танковой засады. Гот же продолжал требовать от всех своих корпусов «двигаться дальше на восток, не дожидаясь отставших дивизий. Вечером 22 июня — наступление до последней возможности». XXXIX корпусу предписывалось еще до конца дня прорваться до Вильнюса. Но ни о каком прорыве с двух удачно захваченных переправ пока не было и речи. Ситуация вошла в положение устойчивого равновесия. Советская сторона не могла ликвидировать плацдармы, немцы