Фригорист - Иван Беляев

Он подошел к Галине, приложив палец к губам и таинственно сверкая глазами. Она засмеялась.

– У тебя совсем крыша поехала!

– Так ты ж сама о барабашках говорила! – с упреком посмотрел он на любовницу.

– Говорила, – передразнила его Галина, сев на стул и натягивая легинсы, – Сережка себе такого никогда не позволял!

«Вещие слова», – беззвучно усмехнулся Стрелков.

Виталик хотел больше всего на свете исправить ситуацию – связь с этой зрелой, полнокровной женщиной, в которой он находил сходство с моделями Ренуара, льстила его тщеславию и позволяло расширить свой сексуальный опыт. К тому же Галина была замужем, в деньгах не нуждалась, что больше всего впечатлило прижимистого психиатра. У них все шло хорошо, в постельных делах наметился сдвиг в сторону полной раскомплексации, полного доверия и понимания. Порой, правда, Галина забавлялась сама с собой, что было неприятно Виталику, ибо в этом он усматривал лесбийско-феминистский протест. Эти забавы били по его самолюбию опытного любовника, каковы он себя мнил, ибо служили доказательством того, что вышеупомянутый позитивный сдвиг находился под вопросом. Виталик с жадным, плотоядным любопытством выпытывал у Галины смачные подробности их со Стрелковым сексуальной жизни. Выпытывал на правах мудрого психолога, так сказать. Они и сошлись-то на почве ее недовольства мужем. Ей хотелось от него больше и Виталик вызвался оказать посильную психотерапевтическую помощь и… оказал, так сказать.

И вот теперь по нелепой случайности все могло рухнуть. У Галины был довольно крутой норов, Виталик никогда не ссорился с ней, стараясь подладиться под ее требования и запросы. Лишь исподволь руководил ею, ее хаотическими порывами и невысказанными желаниями. Он не на шутку испугался, его тревожило не только ее поведение, но и нечто, чье присутствие он ощущал, но не мог связно подумать об этом. Боялся. Ибо был рационалистом до мозга костей и во всякую чушь вроде духов и барабашек не верил.

– Галя, – проникновенно возвысил он голос, – я всегда уважал тебя и сейчас не понимаю что происходит. Ты мне веришь?

Галина замерла в нерешительности.

– Я устала, мне пора. Увидимся в конце недели… Позвони мне на работу, хорошо?

Она устремилась в прихожую, где стояли ее босоножки. Виталик галантно встал на одно колено, заботливо взял ее ногу и сунул под переплетенные ремешки. С большим удовольствием Стрелков треснул ему ногой по заднице, и Виталик в который раз полетел на пол. При этом но ударился головой о выступ трельяжа.

– Че-е-е-рт! – сдавленно прохрипел он, – что это такое?

Он сидел на полу и со звериной тупостью смотрел на Галю. Она нервно хихикала, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, ты видела? – не унимался Виталик, потирая ушибленное место.

Его черные усы, казалось, шевелятся сами собой, глаза лезут из орбит, а руки хотят найти точку опоры.

– Ты думаешь, что это я? – возмущенно спросила Галя.

– Ох, – вздохнул раздраженный Виталик, потирая рукой многострадальный зад, – это какое-то наваждение!

– У тебя что-то с координацией, – пренебрежительно заметила она. – Я пошла, – Галина согнулась, застегнула ремешки и, грубым жестом отстранив скулящего Виталика, вышла из квартиры. Стрелков выскользнул следом.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Магомедов сидел за столом в своем кабинете, допивая третий стакан чая с лимоном, который ему подавала секретарша. Ворот форменной рубашки был расстегнут, и он поминутно лазил в карман за носовым платком, которым то и дело вытирал потный лоб и складки мясистой шеи. Время шло к полудню, а подполковник, которому он назначил явиться утром, все еще где-то пропадал. Он уже хотел было приказать секретарше, чтобы та разыскала Граблина, когда она сама вошла в кабинет и доложила, что подполковник ждет в приемной.

– Зови, – махнул он короткопалой рукой, снова вытирая пот со лба.

– Я немного задержался, – с порога рапортовал Граблин, – пришлось кое-что уточнять.

Он прошел к столу и, не дожидаясь приглашения, опустился на стул, неподалеку от начальника. На колени положил папку, которую до этого держал в руках.

– Ну, давай-давай, – поторопил его Магомедов, шевеля пальцами-сардельками, – выкладывай, что раскопал.

– В общем-то, немного, – покачал головой Граблин, – времени было мало, но все-таки кое-что есть.

– Ну, чего ты тянешь? – нетерпеливо поморщился полковник. – Давай, что есть.

– По владельцу лаборатории из реестра акционеров удалось установить следующее: акции фирмы «Актив-плюс», которая арендовала помещение, принадлежат на паритетных началах фирмам «Ариэль» и «ЭВА».

Юрий Антонович, не надеясь, что его начальник помнит все подробности, решил повторить и вчерашнюю информацию, но Магомедов, оказывается, не забыл.

– Ну, это нам уже вчера было известно, – махнул он рукой. – Еще что?

– Восемьюдесятью процентами акций ЗАО «Ариэль» владеет некая Вероника Максимовская, – не открывая папки, спокойно продолжил Граблин, – фирма «ЭВА» полностью принадлежит Эдуарду Васильевичу Азарову…

– Екарный бабай! – Магомедов наморщил лоб и почесал себе затылок. – Это не тот Азаров, который…

– …председатель совета директоров «Тарасовнефтегаза», – закончил за него Граблин, – а Вероника Максимовская – его жена. Так что получается, Мамед Мамедович, что фактически, владельцем лаборатории является именно Эдуард Васильевич. Исходя из полученной информации, товарищ полковник, у меня возник вопрос, стоит ли и дальше раскручивать это дело, тем более, что его передали городской прокуратуре?

– Что значит, стоит-не стоит? – возмутился полковник. – Кажется, я ясно сказал – это наша территория.

– Территория-то наша, – мягко согласился Юрий Антонович, – только, учитывая, какой вес имеет Азаров в деловых кругах города, плюс его неплохие связи с губернатором, я бы хорошенько подумал над этим вопросом.

– Нечего здесь думать, – Магомедов залпом допил чай и снова полез в карман за платком, – этих олигархов пора ставить на место. Знаешь, что такое вертикаль власти? – вопросил он, со значением посмотрев на своего подчиненного. – То-то же, теперь будут командовать те, у кого сила, а не те, кто денег больше нахапал.

Он вытер потное лицо и шею и уставился на Граблина. Тот, поняв, что полковник отступать не собирается, решил выложить ему дополнительную информацию.

– Я отправлял людей поговорить с родственниками погибших вчера в лаборатории, – сказал он, – есть кое-что интересное. Во-первых, все работы, проводимые там, окутаны завесой таинственности. Все сотрудники давали подписку о неразглашении… Но вы знаете, Мамед Мамедович, все же кое-что выяснить удалось. Судя по всему, профессор Спирягин, который до организации лаборатории работал в одном из научно-исследовательских институтов, разрабатывал теорию…