Пандемия 2023 - Дмитрий Найденов

в её сторону, она завизжала и, отпрыгнув в сторону, вжалась в угол. Я бросилась вперёд, понимая, что может случиться не поправимое, и прикрыла её собой.

– Она – аутист, она не причинит никому вреда, – попыталась образумить я вошедших.

Солдаты переглянулись между собой и кивнули друг другу.

– Мы должны забрать её с собой.

– Я её одну не отпущу, она – несовершеннолетняя, вы не имеете права забирать её без моего согласия.

– Чрезвычайная ситуация. Можете отправиться с ней, но мы должны одеть на неё наручники и специальную маску, чтобы она не смогла никого укусить.

– Вы издеваетесь? Я не позволю вам этого сделать, – сказала я, расставив руки и прикрывая дочь, которая от всего увиденного стала подвывать тихим голосом.

Но я даже не успела понять, что произошло, как меня потряс разряд от палки в руках военного, который ткнул ей вначале меня, а потом и дочь. Мы обе упали на пол, не в силах пошевелиться.

– Вроде нормальные, – сказал кто-то из солдат.

– У нас приказ забирать всех подозрительных, я не хочу повторения вчерашнего. Фиксируем обеих и грузим их в машину, там разберутся, у нас ещё четыреста квартир на проверке. Хорошо, пока без трупов, поэтому не стоим, пакуем всех, – отдал приказ главный из них.

Солдаты моментально выполнили приказ, надев наручники на руки и ноги, после чего натянули на лицо маску, как у хоккеистов, и жёстко зафиксировали ремнями. Тут же в комнату передали носилки, на которых их и положили.

Глава 11. Побег

Санкт-Петербург. Красносельский район. 6 июня 12 часов.

Ночь прошла в беспокойстве. После вчерашнего беспредела, который устроили военные, а по-другому назвать происходившее было нельзя. Не спали все в округе. Ко всему прочему ночью добавились стрельба и жуткие крики в соседнем микрорайоне.

Вчера с утра появилась огромная колонна военных, которые окружали дома и производили обход поквартирно. Люди в мегафоны объявляли, что в городе введён карантин из-за утечки страшного вируса. Кто не будет привит, умрёт в страшных муках. Все военные уже привились, и вакцина опасности не представляет. Каждому без разговоров кололи якобы вакцину от нового вируса. Многие не соглашались, и тогда военные делали это насильно. Дело у них было поставлено на широкую ногу. Автоматические инъекторы, несколько здоровых мужиков и наличие шокеров позволяли провести процедуру максимально быстро. Те квартиры, где отказывались открывать двери или не отвечали на требование открыть, взламывались очень быстро, бензорез, домкрат, и монтировки. Процесс был отлажен, и делалось всё быстро. Пару раз были слышны хлопки, и, судя по крикам, это использовали небольшое количество взрывчатки, для особо крепких дверей.

В нашем подъезде на втором этаже жил охотник, и он попробовал защитить семью, засев с ружьём. Так его просто закидали светошумовыми гранатами и вывезли вместе с семьёй, надев наручники и усадив в машину. Через четыре часа процедуру повторили, после чего раздали всем по одному комплекту военного рациона питания на человека и ушли, запретив выходить на улицу, предварительно заварив выход из подъездов.

Хуже всего, что не работало ни радио, ни телевидение, ни сотовая связь. Что твориться во всём мире, никто не знал, и это добавляло страха и заставляло сжиматься сердце.

Рано утром по улице проехалась машина, и в мегафон объявили, что в ближайшую неделю придётся всем провести на карантине, выходить на улицу очень опасно, очень много случаев нападения заражённых. Ещё рассказывали про признаки заражения: агрессивность в поведении, попытки напасть на человека. Обо всех случаях необходимо немедленно сообщать военным патрулям, вывесив белое полотенце или простынь в окно.

Смотря, как сегодня двигались военные, стало понятно, что в городе происходит, что-то неправильное. Если вчера они ходили парами и даже по одному, то сегодня двигались группами по десять человек, не меньше, и в сопровождении машины с пулемётом на крыше.

А сейчас большая колонна из трёх машин и двух КамАЗов подъехала к дому напротив, где ночью были слышны крики и стрельба. Я осторожно наблюдала, как военные срезали сварку, которая удерживала входные двери в подъезд, и группой в десять человек вошли внутрь.

Буквально через пару минут послышалась стрельба, вначале короткие очереди, а потом беспорядочная стрельба. Я с напряжением смотрела, что произойдёт дальше, но ничего не происходило, пока я ждала, то обратила внимание, что в некоторых окнах вывесили белые простыни, как того требовали военные в случае проявления симптомов заражения. Через десять минут военные долго переговаривались с кем-то по рации, после отправили внутрь ещё десять бойцов, и там опять началась стрельба, из парадной выскочило несколько человек, стреляя в кого-то внутри. Тут один их автомобилей подъехал вплотную и стал стрелять из пулемёта в открытую дверь подъезда короткими очередями. Но тут внезапно окно над козырьком подъезда распахнулось, и на козырёк выпрыгнули два человека, один из которых был военный, только его костюм был порван во многих метсах и весь в крови, а часть лица была изъедена. Оба человека бросились на стоящего в люке военного джипа солдата. Пулемёт у него был открытый и не смог защитить его. Буквально за мгновение, его выдернули со своего места, и один из напавших стал рвать химзащиту на солдате руками и зубами. Второй, который был в военной форме, буквально нырнул внутрь машины через место стрелка. В этот же момент из подъезда выбежали ещё несколько человек, которые набросились на солдат, стоявших на улице. Двое из них как раз перезаряжали оружие, и замолчавший пулемёт дал возможность нападавшим прорваться наружу. Третий солдат буквально в упор расстрелял полный комплект магазина в одного из обезумевших сослуживцев. Нападавшего отбросило назад, но он тут же поднялся, и пусть не так резво, но набросился на своего сослуживца. А вот дальше он сорвал с него противогаз и вгрызся зубами в его лицо. Тот отчаянно сопротивлялся и орал, но на него никто не обращал внимания, так как два КамаЗа внезапно рванули с места, а за ними и два оставшихся джипа. Последние стреляли во всех подряд: и в своих, и в чужих. Когда машины скрылись за соседним домом, я с замиранием сердца стала смотреть, что будет дальше. Из подъезда стали выползать раненые, люди со множеством пулевых ранений на теле, и первым делом они впивались в тела мёртвых солдат, буквально разрывая их тела на небольшие куски. Зрелище было ужасающее, прямо как в фильме ужасов. И осознание того, что военные ничем не смогли помочь, только ухудшало положение. Но я рано поставила на них крест. Оттуда, куда скрылись