Власть волшебства - Андрей Смирнов

Вот тогда Эдвин и привел в первый раз землянина в замок Вилиссы, посвятил в свои планы и предложил помощь в устранении последствий той промывки мозгов, через которую им предстояло пройти. Он пригласил в замок еще несколько человек — позже большей части из них отказали еще на собеседовании — и собирался в любом случае освободить весь свой курс, а то и больше, если только ему самому удастся поступить. Десять или двадцать человек, располагающих силой Обители, но при этом свободных — совсем не то же самое, что один-единственный беглец. Тетушка считала эту затею совершеннейшей авантюрой, и Дэвид был внутренне с ней согласен, но от помощи Вилиссы отказываться не стал — для него это был вообще единственный шанс уцелеть.

— Каким образом вы планируете убрать контроль сознания, который установят мастера Обители? — спросил он, обращаясь одновременно к Эдвину и Вилиссе и предоставляя им самим решать, кто будет отвечать. Разговор происходил в гостиной, сидели на мягких стульях за столом — мирная, домашняя обстановка...

— Я понимаю, если бы речь шла об устранении какого-нибудь подчиняющего заклинания, — добавил землянин. — Тут все просто: убрал цепи — человек свободен. Но из того, что вы рассказали, у меня сложилось впечатление, что там меняют саму структуру сознания. Нечего убирать. Не от чего освобождать. Сам человек становится другим.

Вилисса и Эдвин переглянулись. Как-то сразу стало ясно, что говорить будет Эдвин: тетушка молчаливо отступила, предоставляя племяннику самому отвечать на трудные вопросы, связанные с его затеей.

— Там действительно не устанавливают прямого контроля, — подтвердил Эдвин. — Да при прямом контроле им бы и не удалось создать убербойцов, способных управиться с лордами. Прямой контроль — это низкая или даже вообще отсутствующая обучаемость, неспособность принимать творческие решения, неспособность действовать в нестандартной ситуации и так далее. В этом смысле, насколько можно судить, в Обители силой ничего не навязывают, а проводят ученика по определенной цепочке изменений так, чтобы на выходе получилось то, что надо. Он сам дает согласие на изменение своего внутреннего мира, ведь без этого не получить силу, а как только это происходит, его превращают в идеального агента, трудящегося не за страх, а за совесть. Информация о тех немногих учениках, о которых хоть что-то известно — тех, кто пытался оттуда вырваться или тех, кого видели и чье описание потом составили их родственники — полностью подтверждает это предположение. А если так, то можно найти способ избежать окончательной внутренней трансформации. И я думаю, что этот способ относится к той же категории, что и заклятия, с помощью которых мы создаем запасные тела. Теперь ты понимаешь идею?

— Ни черта я не понимаю, — ответил Дэвид. — Какие еще запасные тела?

Эдвин и Вилисса опять переглянулись.

— Неужели ты не слышал об этом? — недоверчиво спросил молодой барон. Потом он вспомнил, что Дэвид — приезжий, и добавил:

— Ты ведь уже не первый год живешь здесь. Дэвид покачал головой:

— Нет, не слышал.

Эдвин встал и сделал жест, приглашая землянина проследовать за собой.

— Пойдем, покажу кое-что.

Они вышли из гостиной, миновали несколько комнат и коридоров, спустились по центральной лестнице в холл, вошли в неприметную дверь слева, опять вниз — три лестничных пролета, дождались, пока на минус третьем этаже охранные заклятия, повинуясь волшебству оставшейся наверху Вилиссы, раскроются перед ними; затем комната, еще одна, коридор, лаборатория... в конце концов Дэвид оказался в помещении, где находилось несколько довольно странных конструкций, вызывавших ассоциации равно как с технологическими приборами будущего, так и с древесными корнями, оплетающими пещеру Спящей Красавицы. Вижкад показал ему, что в этих устройствах Стихии Металла и Дерева переплетались самым теснейшим образом — часть своих свойств, например, прочность или способность служить проводником, материал устройств заимствовал у Металла, другую часть — живую гибкость и способность к росту, у Дерева. Еще здесь полно было Крови и Жизни — эти Стихии циркулировали в сложнейшей заклинательной системе, точками опоры которой на самом плотном уровне служили вышеупомянутые устройства. Эссенция Жизни текла по внутренним каналам железного дерева так же, как в другом мире по пластиковым трубкам мог бы течь питательный раствор. В центре, оплетенный самыми тонкими и гибкими отростками системы, помещался, собственно, сам гроб «Спящей Красавицы» — высокое ложе, закрытое прозрачной вытянутой полусферой из хрусталя. Дэвид долго смотрел на лежащего в «гробу» человека. Это был Эдвин. Точно такой же, как и тот человек, который сейчас стоял рядом с ним. Хотя Дэвиду и не удалось заметить, как дышит двойник, второй Эдвин казался спящим, а не мертвым. Спящим и вот-вот готовым пробудиться.

— Запасное тело — это способ обмануть смерть, — сказал Эдвин — тот Эдвин, который привел Дэвида в эту комнату, а не тот, который лежал в саркофаге. — Это клон: структура тела и гэемона совпадают с моими, а вот ни души, ни кайи у него нет. Если меня убьют, есть вероятность, что моя душа перейдет сюда, и тело оживет. Такое происходит далеко не всегда, очень многое зависит от места и обстоятельств смерти, кроме того, при переселении повреждается колдовской Дар — иногда в меньшей степени, иногда в большей — но это лучше, чем умереть и точка.

— За счет чего осуществляется связь между твоей душой и... этим? — Дэвид показал на саркофаг.

— Такой же способ связи, как и при выделении астрального двойника, — ответил Эдвин. — Знаком с этой темой?

Дэвид вспомнил историю с «Оком Ал абриса» — группой магов, которые едва не угробили землянина, забросив его душу в лекемплет, изрыгнутый Царством Бреда, — и мрачно кивнул.

— Более-менее представляю.

— По отношению к этому телу я — душа, находящаяся в бессрочном астральном отпуске, — продолжал объяснять Эдвин. — Как только связь с моим текущим телом разорвется, срезонирует вторая, запасная связь. Ведь клон не создавали отдельно от меня. Плоть выращена из кусочка моего тела, его гэемон изначально начал формироваться как часть моего собственного поля и лишь затем пересажен сюда.

— И каковы шансы выжить? — поинтересовался Дэвид.

— Ну статистики я не знаю. Думаю, пятьдесят на пятьдесят. Но я же говорю: все зависит от обстоятельств и условий. Если тебя убивают магическим оружием или сжигают гэемон заклятиями, шансы резко падают. Вообще странно, что ты в первый раз об этом слышишь. Неужели в замке, где ты учился, ничего подобного не было?