Брешь - Алекса Мун

который вовсе не хотел становиться отцом, решил что ему это не нужно. А я… а я думала что я люблю этого потен отца. Люблю настолько сильно, что смогу жить только ради него и себя и никакие дети нам не нужны, раз для него это не важно.

— Блядь, только не говорить сейчас, что ты так красиво завуалировала своего депутатика. Потенциальный отец… и прочая херня.

— Это вообще-то не твоё дело, Арон! — чувствую, как к горлу подступает ком. Я не разревусь перед ним. Мою изречённую душу, которую я затоптала глубоко в себе — ему не увидеть. — Я не понимаю к чему этот разговор? Ты хотел мое тело, бери!

— Теперь я хочу твою душу, — невзначай бросает он и продолжает: — То есть, ты сделала аборт из-за того, что эта мразь не захотела принимать ребёнка?

— Арон, хватит! — голос дрожит, как натянутая стена. Вот-вот лопнет.

— Вот же мудак! Трахал тебя, трахал, ещё и сухим из воды вылез? Ему повезло что он сдох, иначе я бы лично его придушил.

Это была последняя капля. Эмоции, которые столько лет душили меня изнутри, находят брешь и выливаются наружу.

Я отворачиваюсь от Арона и собираюсь уйти в ванную, потому что слёзы горячими дорожками обжигают щёки, а из груди вот-вот вырвется сдавленный всхлип.

— Стоять! Мы не договорили! — Арон хватает меня за щиколотку и тянет на себя.

— Доволен?! — рявкаю на него, демонстрируя своё раскрасневшееся и заплаканное лицо.

— Доволен! — рычит в ответ. — Хотя ни хера не доволен. Женские слёзы вызывают у меня обратный эффект. Только не говори, что ревешь из-за своего мудака. Потому что он настоящий мудак если заставил тебя сделать аборт. Я бы никогда в жизни не поступил бы так. Нужно было б и десятерых воспитал бы.

— Даже если бы это был ребёнок от Жасмин? — на эмоциях выпаливаю я.

— Ну, ты блядь не сравнивай!

— Ну, а вдруг я для Андрея была своя собственная Жасмин? Я просто смирилась с этим. Знаешь, мальчик, любовь — такая дрянь!

— Не знаю! — зло выплёвывает. — Если бы Жасмин залетела от меня, я бы купил ей квартиру и замкнул бы ее там с ребёнком, пока тому не исполнилось бы восемнадцать. Но слава Богу с реакцией у меня все нормально. Знаю когда вытащить. К слову, я предпочитаю трахаться в резине. Так что…

— Да? Что-то я не заметила.

— Ты гребанное исключение.

— Приму за комплемент, — невесело ухмыляюсь.

— Принимай, как хочешь! — Арон откидывается на кровать и закидывает руки за голову. Смотрит в потолок.

— И да, Арон, — еле слышно произношу, — я всегда хотела дочь…

.

— Я тоже, — немного помедлив еле слышно произносит он, — такую же красивую, как и ты.

Что?

Арон поворачивает голову в мою сторону и снова возобновляет движение пальцев по моей коже. Его взгляд чёрные, сверкающий, но что там скрывается в глубине души мне так и не понять.

Для чего все это? Зачем эти разговоры?

Они действуют на меня плохо, заставляя взглянуть на этого юнца с другой стороны.

Мое сердце до сих пор не отошло от накатившихся эмоций, но сейчас оно начинает стучать с новой порцией адреналина, потому что Арон поднимается и начинает ползти ко мне.

Его пальцы накрывают мои колени и скользят вниз к бёдрам, по пути собирая в гармошку белую простыню, которая служила хлипкой преградой к моему обнаженному телу.

Его движения медленные, плавные. Взгляд из-подо лба пробирает до костей. Я знаю, Арон снова хочет заняться со мной сексом — это я могу прочесть в его взгляде беспрекословно. Но там есть ещё что-то другое… то что запечатано для меня под семью замками.

— Расслабься, — крупная ладонь накрывает мой подрагивающий живот, а темная макушка ныряет между ног, разводя колени в стороны.

— Арон… что ты…

Дальше слова не идут, потому что я со стоном валюсь на подушки.

С ума сойти…

Его наглый язык раздвигает нежные складочки и толкается в чувствительную точку. Это действие заставляет тело вспыхнуть огнём.

Пальцы впиваются в простынь, сжимая ее в кулаки. Такого со мной ещё не было. Обычно оральный секс был моей участью. Андрей никогда не опускался передо мной «на колени».

Да и мне этого не хотелось. Однажды, очень много лет назад. Мой первый молодой человек предложил мне попробовать подобные ласки, но то что он делал там своим языком не приносило мне ни капли удовольствие, поэтому такой вид секса я исключила из списка приносящих удовольствие. Я вполне могу обойтись классическим стилем и не классическими позами для разнообразия.

Но то, что сейчас вытворяет Арон — сводит меня с ума. Хочется кричать и умолять его, чтобы он не останавливался. Чтобы продолжил это порочное удовольствие, хотя б ещё на несколько минут.

Каждое движение отзывается во мне неконтролируемой бурей ощущений. Новой порцией влаги, которую он с особым извращенным удовольствием слизывает.

Боже… это настоящее безумие.

— Все, Арон… хватит…

— Не хватит! — его хриплый голос рассыпается мурашками по телу, а когда ладонь накрывает грудь, пропуская между пальцами сосок — я готова разлететься на части. Секс с Ароном наполняется новыми красками.

Сколько же у него было девушек, что он обладает таким опытом?

Черт…

Быстрые движения его языка скручивают внизу живота узел возбуждения. Неконтролируемого, желающего взорваться громкими стонами.

И я взрываюсь. Арон добивается своего. С его именем на губах я кончаю, получая в ответ удовлетворённое рычание.

Неожиданно Арон подхватывает меня под ягодицы и резко погружается, глядя прямо в глаза. Не знаю, что Арон там увидел, но уверенна — это играет против меня, потому что с лица этого парня не сходит удовлетворённое выражение.

К моему огромному удивлению, Арон не берет меня в своей излюбленной грубой манере. Его касания отдают нежностью и это меня подкупает. Возможно, я ещё не отошла от порочного удовольствия, но я толкаюсь в него, намекая что хочу «глубже» и обвив руками крепкую шею, сама впиваюсь в губы. Арон жадно целует в ответ. Всасывает из меня весь воздух будто бы самому нечем дышать.

В этот момент я начинаю чувствовать к нему то, что ни в коем случае не должна чувствовать.

— Понравилось, — не спрашивает, утверждает прямо в губы.

— Понравилось, — чего скрывать. — В этом «вопросе» у тебя похоже много опыта. И сколько же девушек имели такого рода удовольствие?

— Ни одна! — чеканит. Слова пробирают до костей. Они сквозят честностью.

Это заставляет меня растеряться и Арон пользуется этим.

Его толчки становятся быстрыми и отрывистыми и из-за очередной волны удовольствия, я совсем упускаю тот