Цена прогноза - Зиновий Каневский

Ледоколы прошли пролив Вилькицкого, все Карское море, вошли в пролив Карские Ворота. Уже наступил ноябрь, но фашисты, решив во что бы то ни стало потопить ледоколы, караулили их в Баренцевом море. Военные корабли Северного флота буквально "собственными телами" прикрывали своих полярных собратьев, принимая на себя атаки подводных лодок и "юнкерсов".

Конвой "АБ-55" - такое название получил этот караван, шедший из моря Лаптевых в Белое море, - успешно отразил все атаки и, пройдя без потерь более двух с половиной тысяч ледовых, военных, смертельно опасных миль, благополучно прибыл к месту назначения. Крупная морская операция завершилась. А началась она в полночь 13 октября полетом "Каталины" Ивана Ивановича Черевичного.

Всего один полет, полсуток из обычной жизчи полярного летчика! Из жизни, в которой, вероятно, не раз возникали похожие ситуации. Возможно, и потруднее бывало - как тут сравнишь? Одно лишь можно сказать с уверенностью: нет цены рейсу, совершенному экипажем Черевичного в октябре 1943 года. Все совместилось, сплавилось воедино в том полете: война и погода, погода и льды, ледяные поля и караваны кораблей, гражданских и военных, храбрость и великолепное профессиональное мастерство летчика, воля и право преступить "грань возможного". Этот арктический полет - "сюжет для небольшого рассказа". И для большого романа.

Гренландский патруль

Пролог

Ночная пурга отполировала лед, навела блеск на прибрежные утесы. Крааа! - резко прозвучало над фиордом. Упряжка рванулась вперед. В клубах снежной пыли и мелкой ледяной крошки почти потерялись фигуры двух лыжников, высокого и приземистого. Высокий обеими руками держался за спинку нарт, энергично отталкиваясь лыжами. Тот, что пониже, ухватился за нарты левой рукой, а правой сжимал длинный кнут, которым то и дело подбадривал заметно уставших лаек. Нужно было успеть добраться до ближайшей охотничьей хижины, пока не испортилась погода.

Они успели. Собаки получили по куску тюленьего мяса и, свернувшись калачиками, улеглись у порога. Люди растопили плавником печь, разогрели банку консервированных бобов, быстро, в полном молчании, поели. Высокий растянулся на деревянных нарах поближе к печке. Второй, чуть помедлив в тепле домика, собрал всю меховую одежду своего спутника и вышел за порог. Он плотно закрыл за собою дверь и придвинул к ней тяжелый чурбак. Затем подошел к нартам, глянул на небо, которое уже заволакивала легкая пелена высоких перистых облаков - предвестников скорой пурги, расстелил олений спальный мешок и, не раздеваясь, нырнул в него. Но перед тем он подтянул к себе лежавшую в нартах винтовку и снял с предохранителя револьвер...

Нет мира над заливами

Дании больше не существовало. Ее взял под свое непрошеное "покровительство" всесильный фашистский рейх. Король Христиан и его подданные вынуждены были подчиниться диктату.

В число королевских подданных входили и двадцать две тысячи жителей датской Гренландии, белых и эскимосов. Двадцать две тысячи гренландцев во главе с губернатором Гренландии, властным и упрямым Эске Бруном.

Губернатор был потрясен решением своего монарха. Он не желал подчиняться фюреру, он хотел бороться с ним. Если бы он мог объявить Гитлеру войну, то, не задумываясь, сделал бы это тогда же, в апреле 1940 года. Служебное положение не давало Эске Вруну права объявлять войны, но создать армию он был в силах. И создал ее, настоящую датско-гренландскую армию во главе с генералом по имени Эске Брун! В этой армии, кроме генерала, был один капитан, один лейтенант и целых пять капралов! В ней не было лишь солдат, ибо эскимосы - не солдаты, они освобождены от воинской повинности, и на то есть веские причины.

Гренландия увидела европейцев тысячу лет назад, но миновало несколько столетий, прежде чем те открыли для себя существование коренных обитателей этой отнюдь не "Зеленой земли" (таков перевод слова "Гренландия"). Бог знает, сколько тысячелетий жили здесь, вырабатывали свод мудрых правил и вековых традиций, охотились и отчаянно боролись за существование эскимосы. Они били морского зверя, мускусного быка (он же - овцебык), ставили ловушки на песца, охотились на северного оленя (ныне почти совершенно исчезнувшего), вступали в схватки с белыми медведями, и далеко не всегда эти схватки заканчивались в пользу человека...

Белый медведь - удивительное создание! Он, к слову сказать, вовсе и не белый. То есть зимой он довольно чистого белого цвета, но зимой в полярных широтах темно и до тонкостей разобраться в оттенках цвета этого зверя трудно без риска быть съеденным... В остальные же сезоны медведь откровенно желтеет, особенно летом.

У него - диковинные повадки. Вроде бы он и громоздок, и медлителен, и неуклюж, но при этом может прыгнуть метров на семь и быстро "проскакать" не один километр. Медведь изумительно плавает и ныряет, совершая в воде немыслимые кульбиты. Он отлично ползает, тесно прижимаясь ко льду или снегу - чтобы не заметил тюлень, беспечно греющийся около своей лунки. Медведь и простодушен, и коварен одновременно. Он может, из любопытства, подойти к тарахтящему трактору, к жилому дому, к большой группе людей, а может и долгими часами красться за добычей, сидеть в напряженном ожидании над лункой, откуда рано или поздно появится голова нерпы. И горе человеку, если по ошибке медведь примет его за тюленя! И хотя человек знает, что медведь, как и подавляющее большинство хищников, обычно не нападает первым, при встрече с этим красивым зверем он, чаще всего, не дожидается подтверждения этой теории, а норовит пальнуть по нему из винтовки...

Вековое общение гренландских эскимосов с медведями привело к простой формулировке: здесь, среди безжизненных суровых гор и льдов, человек человеку - друг, хищный зверь человеку - враг. Само сочетание слов "человек - враг" прозвучало бы для ушей эскимоса столь же дико, как и "медведь друг"! Вот почему, когда весной 1940 года эскимосы услышали о человеке враге, они пришли в неподдельное смятение.

Неужели же могут существовать на свете двуногие враги, целые государства людей-врагов? А если эти враги появятся здесь, значит, с ними придется бороться? Стрелять в них? Стрелять в ЛЮДЕЙ? - Нет, на это эскимосы не пойдут. Да и можно ли принимать на веру рассказы белых о том, будто далеко за морем сейчас идет битва между людьми, горят дома, плачут израненные, осиротевшие дети? Дети, величайшая радость жизни, смысл ее, ее суть! Нет, в ТАКОМ деле эскимосы не участники... Так генерал Эске Брун, верховный главнокомандующий вооруженными силами Гренландии, остался без армии.

Губернатор жил и "главнокомандовал" в гренландской столице Готхоб, на западном берегу острова. На этом же побережье, в многолюдных эскимосских поселках, сосредоточилось, по существу, все население Гренландии. Восточный берег оставался почти безлюдным. Подступы к нему с моря постоячно блокированы дрейфующими льдами, и корабли пробиваются сюда с превеликими трудностями. Добраться туда напрямик, с запада - почти невозможно: всю Гренландию перекрывает гигантский ледник, и лишь храбрецам-одиночкам, вроде Фритьофа Нансена, удавалось пересечь остров поперек. Так и получилось, что все население восточного берега сосредоточилось в основном в двух пунктах Ангмагссалике и Скорсбисунне, не считая нескольких уединенных метеорологических станций. Все остальное пространство - безлюдная арктическая пустыня. Туда-то и направил Эске Брун свою армию.