Суперинтендант и его заботы - Анна Викторовна Дашевская

– Каждые пятьдесят лет сюда спускается толпа народу, чтобы проверять состояние свай, не так ли? И что, ни одна комиссия не упоминала об этой картинке? – Лавиния недоверчиво прищурилась.

– Да ты посмотри повнимательнее! – храбрая Марджори уже подошла к фреске почти вплотную и разглядывала её, отчего-то стоя сбоку и смешно вытянув шею. – Только иди осторожнее, тут люк в полу, и он не выглядит надёжным.

– Ну и что ты там увидела?

– Остатки штукатурки, – секретарша осторожно, по краешку вдоль стены, вернулась к остальным. – Рисунок явно был замазан, и все проверяльщики видели только пустую стену. Они на неё и не смотрели, что там разглядывать, на голой штукатурке? Открывали люк и спускались вниз, к фундаменту.

– То есть, рисунок кто-то открыл, и произошло это не так давно…

– Почему вы так считаете, синьора коммандер?

– Здесь сыро. Пол кирпичный, и влага не видна, но она есть. Сырость съела бы фреску полностью… за какое время, Джан-Марко?

– Понятия не имею, – честно сказал тот. – Но могу узнать!

– Ладно, это неважно. Марджори, записывающий кристалл есть?

– А как же!

– Сделай снимок, и давайте, наконец, двигаться дальше! Джан-Марко, открывай люк.

Не часто доводилось Лавинии Редфилд замирать в созерцательном бездействии. Да вообще, знакомые с этой дамой хорошо понимают, что с её биографией просто трудно найти что-то, перед чем стоило бы замереть хоть на миг…

Она заранее знала, что увидит: ряды окаменевших, заизвестковавшихся лиственничных стволов, вбитых в землю и почти по шейку залитых водой, горизонтальные балки, фундамент из истрийского камня, кирпичные стены… Но одно дело ожидать, другое и в самом деле увидеть. Лавиния совершенно не ожидала, что эти столбы, эти бывшие стволы деревьев, в несколько раз старше её самой, будут выглядеть столь величественно.

Спутники, стоявшие у неё за спиной, почтительно молчали. Наконец тишину нарушил синьор Бартоло, сидевший на плече Торнабуони. Кот негромко мяукнул и удачно переложил хвост, задев им сразу ухо Марджори, подбородок Джан-Марко и лысую макушку суперинтенданта. Группа отмерла, кто-то откашлялся, и, наконец, раздался голос Лавинии:

– Тут всегда должно быть так много воды?

– Обычно меньше, – откликнулся синьор Кавальери. – Но это почти самая низкая точка города, поэтому в принципе уровень воды выше, чем везде.

– А я считала, что чаще всего заливает площадь Сан-Марко, – заметила Марджори, трогая пальцем одну из свай.

– Надо же, на ощупь точно камень…

– На Сан-Марко это просто сразу видно, – пояснил Торнабуони. – Если на то пошло, мы разработали некоторые методы, которые позволяют не допустить затопление города в целом или какого-нибудь из шести сестьере.

– Вы – в смысле семья Торнабуони? Или Служба магбезопасности? Или кто? – въедливо поинтересовалась госпожа Редфилд, медленно идущая по узкому проходу между двумя рядами торчащих из воды столбов.

Сваи заканчивались примерно на уровне её талии и выше были перекрыты горизонтальными балками.

Изредка она наклонялась, трогала что-то, лишь ей видимое, и шла дальше, вернее, брела по щиколотку в воде.

– Мы – в смысле маги воды. Давно, около тысячи лет назад.

– Подробнее, – приказала она, не оборачиваясь.

– Не могу. Секретность высшего уровня.

– Глупости, – проворчала Лавиния, разворачиваясь ко всем, столпившимся на сухом пятачке за её спиной. – Прикажи ещё перед прочтением сжечь. Все присутствующие в этой истории закопались уже по самую макушку!

– Учитывая обстановку, скорее нырнули, а не закопались, – фыркнула Марджори.

– Хорошо, поправка принимается. Нырнули. Не тяни, Джан-Марко, рассказывай. Впрочем, даже и не надо ничего говорить, я сама догадаюсь: какая-то система заклинаний, сдерживающих подъём воды выше критического уровня, так? И система, надо полагать, самоподдерживающаяся. Именно поэтому и нужно так часто проверять состояние свай в критических точках. Что у вас – пентаграмма? Семилучевая звезда?

– Восьми, – ответил сквозь зубы Торнабуони. – Плюс, естественно, центр.

– Ага, а центр как раз здесь, правильно? – тот только кивнул, и Лавиния улыбнулась. – Ну, вот видишь, и совсем не было больно. Дорогой мальчик, более или менее схожие защитные системы я лично ставила, например, в Коллеже Сорбонны или в алмазных шахтах Джваненг на Чёрном континенте.

– Там же не вода! – возразил Джан-Марко, и скрипнул зубами, поняв, что возражения звучат слабовато.

– Не вода, нет… А теперь вспомни, пожалуйста, две стихии, не поддающиеся воздействию математически рассчитанных многомерных защит?

Тьма его знает, отчего, но всем присутствующим, кроме, может быть, Бартоло, показалось, что они на экзамене, и неправильный ответ приведёт к большим бедам. Джан-Марко откашлялся и сказал:

– Тогда уж не две, а три.

– И какие?

– Смерть, разум и время. Последнее под вопросом, поскольку малоисследованно.

Помолчав, госпожа Редфилд кивнула:

– Ты прав, Джан-Марко. Ты прав… Так что мы ищем?

– Восемь столбов, на которые нанесены части заклинания.

– Чем?

– Электрум[15], – неохотно ответил он. – Вплавлен в лиственницу так, чтобы составляли единое целое, и я не знаю, как именно это сделали!

– А жаль, – Лавиния поморщилась. – Очень любопытная технология, я бы изучила. Ну, ладно, это потом, сейчас скажи, где именно искать?

– На границе воды и воздуха, на том уровне, где вода должна удерживаться.

– Понятно… – тут взгляд госпожи Редфилд упал на кота, по-прежнему сидевшего на плече Джан-Марко. – Синьор Бартоло, не будете ли вы любезны?..

Раздражённо дёрнув хвостом, тот отвернулся.

– Ну, разумеется, я не прошу вас ходить по мокрому! Будет воздушная дорожка, абсолютно сухая.

Сплетя пальца обеих рук, Лавиния пробормотала несколько фраз, и поверхность воды подёрнулась рябью, а потом застыла, словно на морозе. Синьор Бартоло принюхался и мягко спрыгнул вниз.

Трое сопровождающих застыли у входа, боясь неосторожным звуком помешать разворачивающемуся действу, а кот шёл вперёд, будто по тонкому насту, осторожно ставя лапы. Наконец возле одной из свай он остановился и коротко мяукнул…

С помощью синьора Бартоло дело пошло довольно быстро. Семь частей формулы оставались нетронутыми под тонкой известковой корочкой, покрывшей их вместе с поверхностью сваи. Восьмую явно недавно открывали…

– Ну, что скажешь? – спросила госпожа Редфилд у своего ученика, осматривавшего удивительный сплав металла и лиственничной древесины.

– Пока всё, как должно, никаких изменений по сравнению с правильной формулой нет, – ответил Торнабуони, вставая на ноги.

– А что случится, если их внести?

– Конкретно этот участок относится к сестьере Кастелло.

– И что у нас там? Джан-Марко, ради всего святого, почему я должна тянуть из тебя информацию, словно на пытке?

– Там верфи, госпожа коммандер, – раздался голос суперинтенданта. – Верфи и склады семей Торнабуони и Контарини.

– Ах вон оно что! То есть, дорожка-то получается коротенькая: изменение формулы ведёт к затоплению сестьере Кастелло, прекращается работа верфей и портится товар на складах. И кому это выгодно?

– Многим. Перечислять замучаешься.

– Ну, собственно, это уже и не моё дело, – Лавиния пожала плечами. –