Ребенок, семья и внешний мир - Дональд Вудс Винникотт

знакомстве ребенка с миром. С помощью воспитания одним или несколькими людьми происходит знакомство малыша с внешней реальностью и окружающим миром. Борьба с этой трудной задачей будет продолжаться всю жизнь, но помощь здесь необходима, особенно в начале жизни. С некоторой осторожностью объясню, что я имею в виду, потому что многие матери, вполне возможно, никогда не рассматривали кормление младенца таким образом. Даже врачи и медсестры, как мне кажется, редко учитывают этот аспект процесса кормления.

Представьте себе ребенка, которого никогда не кормили. Голод усиливается, и он может вообразить что угодно: из-за отсутствия предшествующего опыта малышу неизвестно, чего ожидать. Если в этот момент мать помещает свою грудь туда, где ребенок готов чего-то ожидать, и если ему дается достаточно времени наесться досыта, то с помощью рта, рук и обоняния он «создает» именно то, что нужно найти. В конечном итоге у него появляется иллюзия, что эта реальная грудь – именно та вещь, что создалась из потребности, ненасытности и первых импульсов примитивной любви. Вид, запах и вкус откладываются где-то в голове ребенка, и через некоторое время он может создать в воображении нечто похожее на ту самую грудь, которую предлагает ему мать. Тысячу раз до отлучения от груди женщина может именно таким образом знакомить малыша с внешней реальностью. Тысячу раз у ребенка возникало чувство, что необходимое создано и найдено там, где и должно было быть. Отсюда развивается вера в то, что мир может содержать желаемое и нужное, в результате чего у ребенка остается надежда на существование тесных отношений между внутренней и внешней реальностью, между врожденной личной способностью к созданию и принадлежащим всем людям миром в целом.

Поэтому успешное вскармливание ребенка является неотъемлемой частью его просвещения. Аналогичным образом младенец себя чувствует при смене пеленок, но я не буду сейчас развивать эту тему. Новорожденному нужно, чтобы мать принимала участие во всех процессах, которые идут полным ходом задолго до того, как он может внести в них свой сознательный вклад, и до того, как он (возможно, в три, четыре или шесть месяцев) захочет вернуть ей долг из-за ощущения вины, так сказать, в виде компенсации.

В. Осталось рассказать о третьей причине, почему нужна именно мать, а не команда отличных воспитателей. Я имею в виду ее работу по крушению иллюзий. Подарив ребенку иллюзию, что мир можно создать из потребности и воображения (чего, конечно, в некотором смысле не может быть, но предоставим этот вопрос философам), создав веру в вещи и людей, описанную мной в качестве здоровой основы для развития, ей придется провести его и через процесс крушения иллюзий, являющийся более широким аспектом отлучения от груди. Самое первое, что могут взрослые предложить ребенку, – это свое желание сделать реальность терпимой для него до тех пор, пока он полностью не лишится иллюзий и не будет способен вносить истинный вклад в общество.

«Тени темного прошлого»[4], по-моему, являются поэтическим описанием процесса крушения иллюзий и его обязательной болезненности. Постепенно мать позволяет ребенку понять, что, хотя мир может предоставить ему что-то из желаемого и нужного, он не будет делать это автоматически или в момент, когда у малыша появится соответствующий каприз или желание.

Вы заметили, как я постепенно переключаюсь с мысли о потребности на мысль о желании или страсти? Перемена указывает на взросление и принятие внешней реальности с последующим ослаблением власти инстинктов.

Мать временно посвящает себя ребенку, в первые дни его жизни она жертвует собой ради него. Но в конечном итоге малыш способен выйти из зависимости самой ранней стадии, когда приходит пора адаптироваться к окружающему миру, и принять две сосуществующие точки зрения – матери и дитя. Но женщина не может лишить малыша самой себя (отлучить от груди, лишить иллюзий), если поначалу не была для него всем миром.

Я не собираюсь говорить, что вся жизнь ребенка загублена при неудаче грудного вскармливания. Конечно, он может прекрасно физически развиваться в опытных руках и на искусственном вскармливании, а мать, у которой нет молока, может делать почти все, что нужно, кормя младенца из бутылочки. Тем не менее основной принцип состоит в том, что эмоциональное развитие ребенка вначале должно строиться исключительно на отношениях с одним человеком, которым в идеале должна являться мать. Кто еще будет одновременно чувствовать и обеспечивать ему все необходимое?

Глава 14

Врожденная мораль младенца

Рано или поздно стоит задаться вопросом: в какой мере родители должны пытаться навязать свои стандарты и принципы подрастающему ребенку? Обычным делом было бы сказать, что мы заняты здесь «приучением». Само это слово, безусловно, наводит на мысль о том вопросе, который я хочу сейчас затронуть, а именно: как сделать вашего младенца милым, чистоплотным, добрым и послушным, общительным, добродетельным и т. д. Я собирался написать еще слово «счастливым», но этому его вы научить не сможете.

Мне всегда казалось, что слово «приучение» относится к воспитанию собак. Собак необходимо дрессировать. Думаю, что мы можем у них кое-чему научиться: если вы будете знать, чего хотите, ваша собака будет счастливее; а у детей, как и у вас, собственные представления о вещах. Но у собаки нет задачи в конечном итоге вырасти в человека, поэтому, возвращаясь к ребенку, нужно начать все сначала, а лучше всего – посмотреть, насколько мы можем вообще исключить «приучение».

Есть основания полагать, что понятие о добре и зле, как и многое другое, естественным образом возникает у каждого младенца при наличии благоприятных условий его взросления. Но процесс развития – от импульсивности и желания контролировать всех и каждого до способности подчиняться правилам – сложная задача. Не могу точно сказать насколько. Но такое развитие ребенка требует времени, и если вы чувствуете, что оно того стоит, вы дадите возможность этому произойти.

Я все еще говорю о младенцах, но очень трудно описать происходящее в первые месяцы с их точки зрения. Чтобы облегчить процесс, давайте взглянем на рисующего мальчика пяти-шести лет. Сделаем вид, что он осознает происходящее, хотя на самом деле это не так. Он рисует картину. Чем он занимается? Ему знакомо рисование каракуль и пачкание бумаги, но это не картина. Такие примитивные удовольствия должны оставаться его тихой радостью, но в то же время он хочет выражать свои мысли, причем таким образом, чтобы они были понятны. Если он в состоянии справиться с картинкой, значит, обнаружил набор удовлетворяющих его средств. Прежде всего, это выбранный им лист бумаги определенной формы и размера. Также он надеется использовать некоторые появившиеся