Ужас клана. Акт I - Эндрю Брин

Жилье Арибет занимало большую площадь, поэтому прибраться в комнатах ещё не успели. В основном оставались самые крайние, где всё еще было по-прежнему похоронено под толстым слоем пыли. Это шторы, картины, диваны и кресла, а также сам большой камин, на котором когда-то стояла большая картина с изображением меня и Арибет. К сожалению, она была нещадно выброшена из окна в день её ухода.

Как же здесь всё преобразилось. Серые и неприметные стены познали резкий красочный контраст, будто художник насытил белоснежное полотно цветущими красками, отделив одну часть картины от другой. Запах пыли сменился благоуханиями, на окнах появились цветы, полы засияли зеркальной чистотой, а служанки выкидывали старые тряпки из чистых шкафов и вешали туда новую одежду, которая Арибет еще днём привезла из дома в другом городе. Также она привезла много своих вещей и лично ими обустраивала спальни и прихожие с гостиными.

Увлекаясь уборкой, четыре женщины не заметили моё тихое появление. Я и продолжал стоять, не выдавая себя, оценивая качество уборки женских рук. Арибет отвернулась от окна, которое мыла, чтобы вновь смочить тряпку, и в этот момент заметила краем глаза мой силуэт в дверях и улыбнулась.

– Может попросить Джаана дать вам еще пару человек? Вы, бедные, весь день здесь возитесь, – пожалел я Арибет и молодых девушек.

– Нет-нет Мор-Сул, только я и мои девочки знают, как должны выглядеть мои комнаты.

– Ну да, – протянула одна из служанок с улыбкой.

– Давай хоть я помогу, – предложил я заботливым голосом, подходя ближе.

– Не надо, сие дело женское.

С нее не сходила интересная улыбка, чарующая меня. Я был рад наблюдать за каждым ее движением и видеть, конечно же, ее саму в моем дворце… в нашем дворце!

– О! Вот вы где господин, – воскликнул Джаан, проходя в комнату и здороваясь с Арибет поклоном, – извините что беспокою, но я хочу напомнить, что вы должны написать указ Клану Воинов о выведении учения Антарота из основных наук…

– Да я помню, – прервал я подробности Джаана, – это может и подождать.

– Но как же… в смысле, извините, что сразу не сказал, но пришел гонец Воинов, за приказом.

– Ну, тогда пошли, – развернулся я и, пожелав удачи барышням, покинул комнаты, – что же Тэйрату так не терпится с этими учениями?

– Без понятия господин.

Мы вернулись в мой просторный кабинет. Садившись за стол, я сразу открыл ящик, доставая бумагу.

– Зови его, – сказал я, макая перо и подводя к свитку.

Заметив, что после моих слов, Джаан даже не шелохнулся, я поднял голову и увидел, как он подобно статуе застыл, смотря в угол моего кабинета, где все также лежала книга «Правды Нибиру» минуты назад выброшенная в неизвестном потрясении. В глазах моего друга был ужас и страх, и я его понимал. Не каждый день увидишь, как самая священная книга небрежно валяется в углу. Я щелкнул пальцем.

– Джаан! – он оторвался от книги, и все такими же округленными глазами посмотрел на меня, – зови его.

Я забыл о книге, старый дурак! Это действительно страшное зрелище, увидеть «Правды Нибиру» лежащей в углу без страниц. Это подобно упавшей статуе нашего бога, или перевернутому древнему кресту. Прежде чем написать указ, я поднял ее и положил на стол, вложив в нее оторванные страницы. Только мгновение спустя я удивился, когда понял, что книга не причиняла боли и холода. Ну ладно. Время написать, наконец, указ. Я еще раз макнул перо и написал:

«Указ

Я – Лидер Клана Хранителей Мор-Сул, постановляю, что с сегодняшнего дня в городе Клана Воинов Тройнаркаен углублённое изучение верования в Антарота, в магистратах, школах и институтах, выводятся из разделов обязательных наук. Данный приказ должен быть увиден всеми членами Клана Хранителей.

4042 год, месяц переменной тьмы, день 3»

Посол в легкой парадной кирасе, с поклоном вошел в комнату и подошел к столу по воле моего жеста. Он напомнил цель своего визита, и я, кивнув, прочитал приказ еще раз, расписался и достал кольцо с печатью, которую оставил на бумаге. Свернув свиток, я отдал его мужчине.

– Благодарю господин!

– Как самочувствие у Тэйрат-Диеса? – поинтересовался я о здоровье своего друга.

– Все хорошо, немного скрытничает насчет недавнего Совета. Кстати господин, я чуть не забыл, сюда я прибыл не только за приказом.

– Интересно, – я сложил руки на столе, проникшись вниманием.

– Мой господин устраивает на своей арене завтра показательные бои. Будут учувствовать лучшие воины нашего Клана. Наш Лидер был бы рад видеть вас среди его гостей.

Я немного подумал и тут же ответил:

– Не вижу причин для отказа. Передай своему Лидеру благодарность за предложение и моё согласие.

– Хорошо. Бои начинаются завтра в позднее утро. Я все передам. Могу я идти?

– Конечно.

Джаан пропустил гонца, а сам остался, смотря на меня ожидая моих пожеланий.

– Ты тоже свободен дружище, – сказал я мягким сонным голосом.

День подходил к концу. Уставшая Арибет так и не довела дело до конца со своими комнатами, а потому она провела ночь вместе со мной. И мы вновь предавались тем чувствам, что заставляли дрожать наши сердца. По окну бил дождь, вдали слышался гром, и именно под него я заснул, когда мы с Арибет одарили любовью друг друга…

Но из глубины хорошего сна меня пробрала дрожь. Я быстро проснулся, приподняв голову, и осмотрел светлую спальню. К счастью обнаружил себя возле Арибет, чье нежное тело, медленно дышащее свежим воздухом, я нежно обнимал. Из-за странного сна я слишком рано проснулся, но спать дальше не хотел. Вместо этого, чтобы не терять времени, я искупался и вернулся в спальню, где Арибет уже пробудившись, ожидала меня в своей ночной одежде. Улыбнувшись, она подошла и скромно меня поцеловала.

– Доброе утро, – шепнула она.

Она не желала, чтобы я видел ее сейчас, после сна, когда ее волосы были смяты, а вид все еще сонный, на моем фоне, чувствуя себя неловко, пыталась уклоняться от моего осматривающего взгляда. Вскоре она ушла, принимать ванную, и крутиться в окружении своих новых придворных, которые будут приводить леди Арибет в сияющий вид.

А я вспомнил о другом. О приглашении Тэйрата. Мне не терпелось скорее отправиться к нему на Арену, чтобы не изнывать от утренней скуки, но появляться слишком рано думаю было бы просто не красиво. Пока что у меня были и другие дела.

Двор был уже давно наполнен людьми занимающимися уходом садов и несением караула. Фари выполнял ежедневный осмотр, а Джаан как всегда носился со своим журналом. Он поздоровался со мной. Но у меня не было к нему распоряжений, было лишь желание пойти и в тишине прочесть молитву на сегодняшний день. В нише небольшого домика все также безмятежно стояла орлино-человеческая статуя с минариловой пыльцой на поднятой ладони, и мечом в левой руке. Пав на колено я прочитал молитву, прося прощение, за то, что вчера сотворил со священной книгой.

Джаан вновь меня нашёл, и на этот раз у него были вопросы.

– Господин, примите ученика?

Я задумался.

– Но сегодня я не преподаю.

– Он хочет о чем-то побеседовать с вами лично.

– Хорошо, где он?

– В зале дворца.

Я не заставил ждать своего ученика, хотя и не представлял, кто именно захотел со мной вновь повидаться. Это был Хайр-Кэт, неприметный ученик, не выделяющийся особым рвением к знаниям, которые я даю, но и не пренебрегая ими. Именно его я вчера использовал как пример познания границы между верой и неверием в бога Антарота.

– Доброе утро господин, – поклонился парень, одетый в темные свободные одежды.

– Доброе… чем я могу тебе помочь Хайр-Кэт?

– Очень надеюсь, что я не оторвал вас от важных дел?

– О нет, – я подошел и положил руку ему на плечо, – для своих учеников у меня время есть всегда, но не будем медлить. Ты что-то хотел?

– Да господин… поговорить, – последнее слово он сказал тихо, словно опасаясь чего-то, – просто вчерашний урок… я много думал ночью… поймите я неверующий, но это…

Юноша запинался в своих словах, его тело начало трястись в ужасном страхе и казалось он сейчас убежит от меня. Я остановил его, подбодрил и дал время успокоиться.

– Тихо-тихо Хайр-Кэт! Что с тобой? Успокойся, и пройдем со мной.

Словно отец, я вел его через коридоры дворца и провел в гостиную большую комнату, усадив на диван перед камином. Вскоре в его холодных руках оказался бокал вина, я думаю, что это поможет смять его страх и раскрыть уста.

– Чего ты так боишься? – спросил я заботливо, усевшись рядом с ним, – не спеши отвечать, подумай и говори.

Он отдышался и медленно, обдумывая каждое слово, начал свой монолог:

– Вчерашний ваш урок повлиял на меня. Я всю ночь думал о нашей вере, взвешивал все свои поступки как хорошие, так и плохие. Господин Мор-Сул, я хочу стать верующим.