Авантюра леди Шелдон - Эмилия Остен

Роуз оказалась права. Джеймс явился ровно в восемь, к сожалению, не во впечатляющем белом костюме, к которому она уже успела привыкнуть, а в сером, который ему совсем не шел. Но от белого костюма вряд ли осталось что-то, что сможет носить даже александрийский нищий. В сером Джеймс имел вид бледный и какой-то больной.

Роуз поджидала кузена, сидя в кресле у накрытого к ужину стола в гостиной. Обслуживание в гостинице «Билаль» было выше всяких похвал; к тому же хозяин ее успел прослышать о том, что Роуз пострадала при взрыве, и всячески стремился угодить гостье.

Джеймс подошел, поцеловал кузине руку и сел в кресло напротив.

– Паршиво выглядите, Александр.

– Я же просил вас… – Он осекся, сообразив, что Роуз просто его поддразнила. Она успокаивающе улыбнулась: сейчас ей вовсе не хотелось с ним ругаться. Роуз знала за собою такое свойство характера, как отходчивость, и не могла ни на кого злиться долго, хотя следовало бы. – Простите. Я сегодня плохо воспринимаю шутки.

И действительно, вид он имел серьезный и озабоченный, между бровями залегла глубокая складка. Джеймс сидел, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники, и в свете высоких свечей, горевших в серебряных многоруких подсвечниках, казался очень худым, даже, пожалуй, изможденным. Впервые Роуз подумала о том, что его жизнь, возможно, протекала не так легко и весело, как он стремился ее убедить.

Роуз начала разливать чай. Золотистая струйка бежала из носика чайника, от чашки поднимался пар. Не глядя на Джеймса, Роуз спросила:

– Вы сильно пострадали?

Кузен не стал отнекиваться и рассказывать, какой он герой, просто, поморщившись, ответил коротко:

– Как и у вас, у меня болит голова, и досталось спине. Но ничего непоправимого, как утверждает доктор Кеннет.

Роуз протянула ему чашку, и он взял, только пить не стал, поставил на стол.

– Вы спасли меня. – На сей раз пришлось на кузена взглянуть – нечестно отворачиваться. Когда благодаришь, надо смотреть в глаза. – Спасибо.

Джеймс немного смутился.

– Я ничего особенно не сделал, Роуз. Это был мой долг джентльмена, и я выполнил его.

– Как вы успели?

– Услышал шипение зажженного фитиля.

– Среди разговоров, звона посуды и звуков с улицы?! – не поверила она.

– У меня очень хороший слух.

Роуз недоверчиво покачала головой:

– Вы говорите, этот столик находился совсем недалеко от нас…

– Да. Но мы с вами удачно упали. Припоминаете, рядом с нашим столиком был бортик, сложенный из камней? Он-то нас и прикрыл.

Роуз не помнила никакого бортика. Честно говоря, она и внимания-то на это не обратила.

– Не хочу вас пугать, но если б его не существовало, наша участь могла быть более печальной.

– Вы хотите сказать, что мы бы…

– Мы с большой вероятностью погибли бы, Роуз.

Она покачала головой и тихо заметила:

– Как правило, джентльмены успокаивают дам, говоря, что особой опасности не было…

– Я не тот джентльмен, – усмехнулся Джеймс, сел ровнее и взял свою чашку с чаем. – Я готов прикрыть вас собою, но лгать об опасности не буду. Вы должны понимать, что, оставаясь со мной, подвергаете себя риску.

– Погодите, – беспомощно произнесла Роуз, – я совсем запуталась… Вы хотите сказать, что кто-то намеревался убить… вас?

– Я в этом уверен.

Повисло молчание, в котором отчетливо выделялся стук напольных часов в углу. Джеймс молча пил чай, Роуз смотрела на кузена, наблюдала, как движется его рука, подносящая чашку к губам, и не могла поверить тому, что он только что произнес. Кто-то хотел убить его и потому лишил жизни и ранил невинных людей? Немыслимо.

– Вы должны мне все объяснить, – наконец потребовала Роуз. – Почему вы думаете, что взрывом хотели убить вас?

Кузен вздохнул.

– Именно из-за способа, который выбрал убийца. Вы знаете, что такое динамит?

– Сегодня вы упоминали это слово.

– Альфред Нобель, шведский предприниматель, придумал сию штуку для своего дела – вернее, для горных работ. Что такое нитроглицерин, знаете? – Роуз кивнула. – Динамит – это нитроглицерин, который удобно транспортировать и использовать. Нитроглицерином пропитан абсорбент, заключенный в защитную оболочку цилиндрической формы. Туда вставлен взрывной капсюль, содержащий фульминат ртути. А уж от капсюля идет фитиль – пучок нитей, обработанных селитрой и заключенных в оболочку, – который, кстати, изобрел наш соотечественник, Бикфорд.

– И как это все можно взорвать незаметно? – недоверчиво спросила Роуз.

Джеймс поставил пустую чашку на стол.

– Размер динамитной шашки невелик, приблизительно вот таков. – Он развел руки на несколько дюймов. – Ее можно принести с собой незаметно. Шнур также не требовался слишком длинный. Я расспросил официанта, который обслуживал того господина, что взорвал динамит, и молодой человек поведал мне: клиент курил трубку. Официант запомнил, что у убийцы был с собой коробок со шведскими спичками. Одна беда от этих шведов, – усмехнулся Джеймс, – один придумал, как носить с собой нитроглицерин и взрывать его без вреда для собственного здоровья, второй подарил нам безопасные палочки, которыми можно поджечь шнур…[2]

– Но как он поджег его? На глазах у всех?

– Многие ли обращали на него внимание? – пожал плечами кузен и тут же снова поморщился – видимо, потревожил спину. – Он запалил короткий шнур, аккуратно положил динамит под стол – а скатерти в ресторане до земли, как полагается, ведь это хорошее заведение, куда ходят чопорные англичане и соблюдаются правила приличия! Ах, если бы французская фривольность взяла верх и мы могли узреть обнаженные ножки столика, но нет! Все скрыла превосходная льняная скатерть. – Он помолчал. – А потом убийца встал и ушел. Шнур горел, пожалуй, около пяти минут, и наш незнакомец успел удалиться на довольно большое расстояние.

– Но вы говорите, что он хотел убить вас, именно вас! Откуда он мог знать…

– Что я буду в том ресторане? О, это совсем просто. Место популярно, и потому вчера после нашего ужина, закончившегося столь скверно, я решил: нам с вами не помешает хороший завтрак. Думал, вы смягчитесь, если я приведу вас туда. – Джеймс еле заметно улыбнулся. – Привез вас в отель, отправился в ресторан и попросил оставить мне столик. Выбрал именно тот, за которым мы сидели. Кто-то мог узнать об этом – проследить за мной, подкупить официанта.

– Но кто убийца? И почему? Это, – Роуз пришла в голову совершенно безумная мысль, – из-за титула графа Дарема?

– Из-за титула? – ошеломленно переспросил Джеймс. – О господи боже, нет! Никто пока не знает, что я его получил, кроме вас, меня, бабушки Эммы и нескольких душеприказчиков. Или вы дали объявление в газету?