Куда приводят мечты - Ричард Матесон

– Они просто концентрируются на пустом месте? – спросил я, пораженный этой информацией.

– На самом деле оно, конечно, не пустое, – сказала Леона. – Эти люди встают перед намеченным местом и просят помощи у высших сфер. Скоро сверху опускается пучок света, другой концентрированный пучок проецируется строителями, и весь проект в свое время приобретает плотность.

– Эти здания выглядят такими реальными, – заметил я.

– Они действительно реальные, – ответила она. – И хотя созданы мыслью, но гораздо долговечней зданий на Земле. Здесь не бывает эрозии и материалы никогда не портятся от времени.

Я спросил ее, живет ли кто-нибудь в городе, и она ответила, что те, кто предпочитал жить на Земле в городах, здесь делают то же самое. Разумеется, тех неудобств, которые им приходилось терпеть на Земле, здесь не существует: ни толп, ни преступлений, ни загрязненного воздуха, ни транспортных пробок.

Она сказала мне, что города в основном являются центрами образования и культуры: там есть школы, колледжи, университеты, картинные галереи, музеи, театры, концертные залы, библиотеки.

– А в театрах ставят написанные на Земле пьесы? – спросил я.

– Только подходящие, – сказала она. – Ничего низменного, постыдного – того, что могло бы ранить чувства зрителей.

– Альберт упоминал строчку из пьесы, которую вряд ли мог видеть на Земле, – сказал я.

– Он мог видеть ее здесь, – заметила она. – Или на Земле. Если человек достаточно многого достиг здесь, не исключено, что он побывает на Земле.

– А люди Земли?

Леона понимающе улыбнулась.

– Ты сможешь увидеть Землю позже, если захочешь, – сказала она. – Правда, к тому времени желание может пропасть.

– Пропасть?

Как она могла сказать такое?!

– Не из-за уменьшения твоей преданности, – объяснила она, – а потому, что твое присутствие ничего хорошего ей не принесет, ну и потому, что опускаться на тот уровень не слишком приятно.

– Почему? – недоумевал я.

– Потому что… – Леона замолчала на несколько мгновений, а потом продолжала: – Для того чтобы приспособиться, придется понижать свою систему, что может принести физический и психический дискомфорт. – Улыбнувшись, она дотронулась до моей руки. – Лучше этого избегать, – добавила она.

Я кивнул, но не мог поверить, что захочу когда-нибудь этого избежать. Если я узнаю, когда Энн должна ко мне присоединиться, и вдобавок смогу время от времени ее видеть, то ожидание станет терпимым.

Я уже собирался задать следующий вопрос, когда заметил, что – как Леона и предсказывала – светящиеся нимбы начали гаснуть, и я смог более отчетливо разглядеть людей. Признаюсь – не к своей чести, – что на миг изумился, увидев представителей разных рас. Тогда я понял, насколько редко видел их в жизни – особенно дома – и как много теряет от этого картина мира.

– Что сказал бы на это ярый сегрегационист? – спросил я, проходя мимо чернокожего мужчины, с которым мы обменялись улыбками.

– Сомневаюсь, чтобы он мог попасть в Страну вечного лета, – ответила Леона. – Любой, кто не понимает, что важна человеческая душа, а не цвет кожи, никогда не найдет здесь успокоения.

– Все расы, живущие в гармонии, – молвил я. – Такое может быть лишь здесь.

Меня изумила печальная улыбка на ее лице.

– Боюсь, это правда, – согласилась она. Когда мы проходили мимо мужчины с одной рукой, Леона заметила мой ошарашенный вид и то, как я повернулся и уставился на него.

– Как такое может быть? – спросил я. – Разве это не совершенное место?

– Он тоже новенький, – объяснила она. – В жизни у него была одна рука, и поскольку духовное тело полностью соответствует рассудку, оно отражает его убежденность по поводу отсутствия руки. Как только он поймет, что может стать невредимым, рука появится.

Я еще раз произнес это слово – «невероятно». Думаю, ты сделал бы то же самое. Взглянув на город и его блистательную красоту, я ощутил прилив счастья. Теперь я смогу вновь восхищаться всем, что меня окружает, потому что совсем скоро узнаю, когда Энн будет со мной.

ГДЕ ЖЕ УВЕРЕННОСТЬ В ПРИНЯТОМ РЕШЕНИИ?

Мы подходили к двухэтажному строению, которое, подобно остальным, имело текстуру и полупрозрачность алебастра. Леона сказала мне, что это Дом литературы.

Поднявшись по широким ступеням, мы вошли внутрь. Как и в Бюро регистрации, здесь было много народу, но царила почти полная тишина. Леона проводила меня в просторный зал, вдоль стен которого тянулись стеллажи с книгами. По всей комнате были расставлены большие удобные столы, за которыми сидели с книгами десятки людей.

До меня вдруг дошло, почему так тихо: основной источник шума отсутствовал, поскольку люди общались мысленно.

– Можно разговаривать, никому не мешая, – сказал я. – Идеальная библиотека.

Она улыбнулась.

– Верно.

Я осмотрелся по сторонам.

– Какие здесь есть книги?

– История всех народов Земли, – ответила Леона. – Самая правдивая – ничто не замалчивается.

– Она, вероятно, проливает свет на истинное положение вещей, – высказал я предположение, размышляя о том, что на Земле почти невозможно установить достоверность исторической литературы.

– Так и есть, – согласилась Леона. – Земные книги по истории – в основном вымысел.

Мы обошли комнату кругом, и я заметил, что книги, как и каждый предмет в Стране вечного лета, излучают слабое, но видимое сияние.

– Тут есть издания, опубликованные на Земле? – спросил я, вспоминая свои переплетенные рукописи в доме Альберта.

Леона кивнула.

– А некоторые только еще будут опубликованы.

– Как это получается?

– Содержание книг будет отпечатано в мозгу живых людей.

– А они узнают, что на самом деле не написали книгу?

– Вопрос довольно сложный, – сказала Леона. – Вообще говоря, обычно не знают.

– Я бы хотел прочитать одну из таких книг, – признался я.

– Их обычно не выдают, – покачала она головой. – Читатели могут каким-то образом исказить их содержание – как, точно не знаю. Однажды я хотела прочитать такую книгу, и мне сказали, что, поскольку все здесь происходит на психическом уровне, мои мысли могут изменить ее содержание.

Леона привела меня в другую комнату, отведенную для книг по паранормальным явлениям, оккультным наукам и метафизике. Расхаживая между стеллажами, я почувствовал более сильное излучение, чем в зале исторических книг.

Остановившись у одного из стеллажей, Леона взяла с полки том и протянула мне. Исходящие от книги вибрации были довольно неприятными.

– Новым посетителям принято показывать эту книгу или сходную с ней, – объяснила она.

Я повернул том и прочитал на корешке название: «Обманчивость потустороннего мира». Несмотря на ощущение дискомфорта, вызванное соприкосновением с этой книгой, я не мог не улыбнуться.

– По меньшей мере иронично.

Поставив книгу обратно на полку, я вновь начал испытывать беспокойство за Энн. Она не верила в загробный мир – я сам слышал, как она это говорила. Возможно ли, чтобы она отказалась поверить в очевидность своих ощущений?

– Я бы не стала об этом беспокоиться, – сказала Леона. – Она в тебя поверит. Остальное приложится.

Не стану описывать все наше путешествие по Дому литературы; это не относится к моему рассказу. Достаточно сказать, что само здание и то, что было внутри, произвело на меня неизгладимое впечатление. Когда я высказал Леоне свои опасения по поводу огромного объема знаний, которые предстояло получить, она напомнила мне, что я не ограничен временем.

Когда мы вышли из здания, я вопросительно взглянул на спутницу.

– Не думаю, что уже пора, – тут же ответила она.

– Ладно, – кивнул я.

«Терпение, – сказал я себе. – Еще совсем немного, и ты узнаешь».

– Не хочешь посмотреть одну из наших галерей? – спросила Леона.

– Отлично.

Она сжала мою руку.

– Теперь уже совсем скоро.

Мы обменялись улыбками.

– Извини, я такой эгоист, – сказал я. – Я ничего не спрашиваю о тебе.

– Для этого у нас еще достаточно времени, – мягко ответила она. – Самое главное – твоя жена.

Я уже собирался ответить, когда произошла очередная неожиданность. Мимо нас прошла какая-то женщина, двигаясь в состоянии оцепенения, словно замороженная. На какой-то миг она напомнила мне собственную жуткую фигуру, виденную во время сеанса, и я похолодел.

– Кто она? – спросил я.

– Она еще жива, – ответила Леона, – ее дух странствует здесь во сне. Такое время от времени случается.

– Она не знает, где находится?

– Нет. И, вероятно, не вспомнит, когда проснется.

Повернувшись, я стал наблюдать, как женщина, механически двигаясь, медленно удаляется. Я заметил прикрепленный к ее макушке серебряный шнур, который, мелькнув в воздухе, скоро пропал.