«Если», 1997 № 05 - Кордвейнер Смит

Но была в этом какая-то фальшь. Кроме того, когда поблизости появлялась Гот, капитан чувствовал, что Суннат вся как бы внутренне замирает. Она всегда разговаривала с Гот мягко и вежливо, и Гот отвечала ей тем же, как и должна вести себя хорошо воспитанная девочка, что, впрочем, было ей совершенно несвойственно. Их голоса сливались в нежный дуэт. Но за этой дивной музыкой капитан улавливал нечто вроде приближающейся грозы или жуткого «мява» дерущихся диких кошек.

В конце концов это стало ему надоедать. К тому же он чувствовал, что ему становятся неприятны встречи с Суннат, и старался избегать их по мере возможности. Заметив, как она в своем сером плаще изящной и решительной походкой направляется через площадь к его офису, он чаще всего просто тихонько выскальзывал через заднюю дверь, предупредив Веццарна.

Веццарн уже лет двадцать назад перевалил через средний, допустимый для космонавта возраст, но по-прежнему оставался жилистым и подвижным. Он был небольшого роста, с острыми, все подмечавшими серыми глазками, всегда жизнерадостный, вежливый и отлично управлявшийся с цифрами. Помимо всего прочего, он имел в своем активе шесть рейсов сквозь Чаладур и был не прочь совершить еще несколько — при обычных, хотя и весьма значительных, наградных за риск и при наличии, как он выразился, «подходящего корабля и подходящего капитана».

В тот день, когда капитан впервые вспомнил свой сон, который приснился ему в первую ночь в Зергандоле, к ним в офис забрел некто Тобул, желавший просто поболтать с Веццарном. Тобул был коммивояжером и ездил по всей Ульдуне. В юные годы он, как и Веццарн, немало скитался по космосу, так что оба бывших космонавта в беседах друг с другом предпочитали ульдунскому языку имперский универсальный. И капитан порой улавливал обрывки их разговора.

Он не обращал на беседу особого внимания, пока не услышал, как Тобул спрашивает, безопасно ли здесь говорить о Червивой Грозе.

Удивившись, капитан поднял глаза от своих бумаг.

— Достаточно безопасно, — отвечал Веццарн. — Ее уже с месяц как не было. А ты что, попадал в Червивую Погоду?

— Чаще, чем хотелось бы! Был тут недавно совершенно жуткий случай… — И он назвал какую-то местность Ульдуны, которая была капитану неизвестна. — Заявился я туда, а куда ни сунешься, всюду люди валяются в приступе и визжат! Ну я и не стал там засиживаться.

— Немудрено!

— А тем же вечером, как я оттуда убрался, гляжу: небо опять желтеет. Ох, я и дунул оттуда!.. Их, бедняг, наверное, снова здорово припекло… Может, даже хуже, чем в предыдущую ночь! Вы тут, небось, ничего об этом и не слышали?

— Нет. — Возникла пауза.

Капитан по-прежнему внимательно прислушивался. Небо пожелтело? И он внезапно во всех подробностях вспомнил то зловещее сияние, сперва приближавшееся к нему, а потом растаявшее и превратившееся в желтоватую пелену над Зергандолом…

— Она вроде как продвигается все дальше на запад и на юг, — услышал он голос Веццарна. — Лет десять назад никто и не думал, что она доберется до Ульдуны.

— Ну, теперь-то она захватила все пространство вокруг планеты! — уверенно заявил Тобул. — И держалась дольше обычного. А если…

Дальше капитан не слышал. Случайно выглянув в окно, он заметил Суннат, направлявшуюся в их сторону. Секунду он колебался, пока не удостоверился, что она идет к ним.

Капитан схватил свою фуражку и на секунду задержался в крохотном кабинетике Веццарна.

— Я ухожу, — сказал он. — Скорее всего, часа на два, но возможно, не вернусь до вечера.

— Есть, капитан! — понимающе отвечал Веццарн.

Очутившись на улице, капитан и в самом деле припомнил, что у него есть ряд дел в городе, которыми вполне можно заняться. Так что в офис он действительно вернулся уже ближе к вечеру. Тобул ушел, Суннат не было видно. Зато появилась Гот, которую Веццарн развлекал, рассказывая в темноте страшные истории о своих похождениях в Чала-дуре и других местах. Он был отличным рассказчиком и, видимо, не слишком привирал, так что Гот, которая, несомненно, и сама могла наплести ему с три короба, возникни у нее такое желание, слушала его с удовольствием.

Капитан велел ему продолжать и сам сел послушать. Когда Веццарн добрался до конца своей истории, капитан спросил:

— Кстати, что это за штука — Червивая Гроза?

Гот и Веццарн быстро посмотрели на него. Веццарн, как видно, был поражен.

— Как-как? — переспросил он. — Я, кажется, не совсем понял, сэр… Она уже месяца два крутится вокруг Ульдуны, и это совершенно необычно для таких широт… Однако…

— Да нет, — перебил его капитан, — я вообще не знаю, что это.

Веццарн ошалело глянул на Гот, потом на капитана.

— Вы это серьезно? Да, далековато забрались вы от дома! — воскликнул он и спохватился: — Извините, сэр, я не хотел… Извините, маленькая леди! Откуда вы прилетели, меня, дурака, совершенно не интересует, честно!.. Но неужели вы никогда не слыхали про Червивую Погоду? И про Грозу? Неужели вы не знаете о нури? И о Манарете, Мире Червей? И о Моандере, Вещающем На Тысяче Языков?

— Я ничего об этом не знаю, — признался капитан. Гот, вероятно, знала, но помалкивала.

— М-да! — Веццарн поскреб остатки седых волос на черепе, и лицо его скривилось. — Ну, ладно… — Он встал из-за стола, подошел к окну и выглянул наружу. Потом осмотрел ясное вечернее небо и сел на подоконник. — Я, вообще-то, не слишком суеверен, — сказал он, — но если вы не возражаете, я посижу здесь, чтобы видеть, что делается снаружи, пока я вам про это рассказываю. Вы сами потом поймете, почему…

Итак, где же он находится, этот Червивый Мир, этот ужасный Манарет? Этого не знал никто. Одни полагали, что он прячется где-то в центре Чаладура, в Море Огня. Другие верили, что он расположен далеко на галактическом Востоке и его никогда не достигал ни один исследовательский корабль, а если и достиг, то был тотчас же уничтожен, не успев послать весть о своем ужасном открытии. Кое-кто был уверен, что он скрывается в толстом слое концентрированного ядовитого газа. Любая из этих догадок могла оказаться правдой, поскольку почти все, что было известно о Манарете, ограничивалось его видом изнутри, напоминающим бесконечный тоннель.

Веццарн больше склонялся к тому, что его можно обнаружить — если кто-то, конечно, осмелится полететь на его поиски — далеко от Ульдуны, среди звезд галактического Востока. Год за годом, десятилетие за десятилетием, с тех пор, как цивилизованное человечество начало осваивать дальние миры, чума Червивой Погоды продвигалась все дальше на запад, грозной опасностью нависая над освоенными планетами.

Так что же такое Червивая Гроза? Это, согласно пояснениям Веццарна, был флот нури, их огненные сферические корабли! Их неоднократно видели в сетях-паутинах горящего желтым огнем тумана, что бросает желтоватый отсвет на верхние слои атмосферы той планеты, которой достигли нури. Веццарн и сам встречался с Червивой Грозой в глубоком космосе — и выжил, чтобы рассказать о ней. Это случилось в двух световых месяцах пути на восток от Ульдуны. Там, в пространстве, желтые облака перемещались так же быстро, как самые скоростные корабли.

— Мы собственными глазами видели на экранах этих нури, жутких червей! — хрипло сказал Веццарн, скорчившись, словно гном, на подоконнике на фоне темнеющего неба. — А кто знает, может, и они нас видели! Да только мы развернулись и рванули прочь. Они нас не преследовали. У нас на корабле были смелые ребята, но из двенадцати человек трое почти сразу сошли с ума…

Капитан ладонью вытер пот со лба и спросил:

— И что же им надо?

— Откуда я знаю… — Веццарн покачал головой. — По-моему, сюда идет Червивая Гроза! Впрочем, может, я и ошибаюсь. Может, это просто какие-то проблески огня? Может, ничего и не произойдет?.. — Он помолчал. — Но когда они насылают на тебя свои мысли — вот тут, сэр, может произойти все что угодно! Самое худшее!

Люди просыпаются с диким криком. Или бродят, боясь того, чему нет названия. Или видят великолепные и ужасные пещеры Манарета, и те как будто открываются перед ними при свете дня… Некоторые считают, что побывали там и каким-то образом сумели вернуться…

А может, даже и не мысли нури заполняют обитаемую человеком Вселенную, а мысли Моандера? Моандер — чудовище, божество, которое ползает, как змея, по поверхности Манарета и вещает на тысяче языков… Некоторые утверждают, что сами нури — это мысли Моандера, выплывающие с Манарета и дрейфующие в космическом пространстве…

В прежние времена, видимо, было еще хуже. Существуют старинные легенды о мирах, чье население было охвачено волной жуткой паники и такого разрушительного безумия, что позднее здесь находили лишь немногих сумасшедших, что все еще бродили по развалинам сожженных городов. А были, говорят, и такие миры, где сотни тысяч людей бесследно исчезали в одну ночь. Но все эти события происходили в эпоху Великих Восточных Войн, когда многие планеты погибли во все-разрушающих битвах между людьми. Какую роль во всем этом играл Манарет, никто сказать не мог.