Неудержимая. 1000 км пешком по легендарному пути Камино де Сантьяго - Соня Чокет

Когда она ушла, все переглянулись, будто говоря друг другу: «Надеюсь, ты сможешь остаться в игре».

Я улыбнулась разговорчивому мужчине, говорящему с акцентом, по имени Клинт. Он был из Канзас-Сити. Высокого роста, с покрытой снегом ковбойской шляпой, под которой была расположена синяя бандана, закрывающая его уши, на шее у него был ярко-красный шарф. С теплой манерой, присущей людям из Среднего Запада, он быстро находил общий язык со всеми вокруг. Я никогда не была такой. Я застенчива и предпочитаю тихо наблюдать и слушать. Патрик был тем, кто разговаривал с людьми и легко заводил новые знакомства. Я восхищалась этой способностью в нем, хотя я совершенно комфортно себя ощущаю, будучи интровертом.

Если бы я постоянно разговаривала, как бы я могла слышать свой внутренний голос или наставников? Тишина настолько мне необходима. Порой мне кажется, она мне более необходима, чем прием пищи.

В этом плане мы с Патриком были совершенными противоположностями. Он был более социальным, нежели я, и иногда это меня сильно изматывало. Ему нравилось быть окруженным людьми, а мне нравилось быть наедине с собой.

Знаю, что я приводила его в замешательство. Я ведь могла стоять перед аудиторией в три тысячи человек и получать удовольствие от того, что учу их слушать свой дух, и я любила каждый момент этого процесса. Мне это просто удавалось. Однако, когда я не преподавала, я предпочитала молчать. Чем меньше людей вокруг меня, тем лучше. Сколько себя помню, я всегда выбирала быть рядом с семьей и близкими друзьями, а не в толпе.

Не хочу сказать, что мне не нравятся люди. Я их люблю. Дело в том, что я настолько сильно ощущаю энергию других людей, что, когда я нахожусь рядом с людьми, я легко истощаюсь. Я всегда называла себя «глубоководным ныряльщиком», а не «воднолыжником», когда дело касалось социализации. Разговоры вскоре затрагивают очень интимные и глубокие уровни во мне, а я их впускаю. Я не умею вести поверхностные разговоры. Я соединяюсь сердцем к сердцу, душой к душе. Это единственный навык общения, которым я владею. Подключение к людям на таком уровне настолько сильное, что мне необходимо время наедине с собой после таких контактов с другими.

Вскоре после того, как женщина ушла, один за другим мы вставали и возвращались обратно на дорогу. Пожелания «Доброго Пути» распространялись вокруг. Я медленно продолжала идти. Мои пальцы и я больше не были друзьями. Я, честно, не представляла, каким образом доберусь до Памплоны в таком состоянии.

Спустя полчаса я увидела желтый указатель, подсказывающий, что двигаться нужно было направо вверх, хотя слева была широкая асфальтированная пешеходная дорога. Я засомневалась.

Следовать ли мне указаниям стрелки или же прислушаться к интуиции? Интуиция говорила мне держаться пешеходной дороги, однако указатель был повернут в другом направлении. Единственное наставление, которое я получила о Пути, утверждало, что я должна была следовать указателям, поэтому я подавила свой внутренний голос и последовала указаниям.

Путь вскоре возвысился над тротуаром и стал настолько узким, что там хватало места только на одну ногу поочередно. Грязи было много, и она засасывала мои ноги до середины голени, наполняя ботинки своей вязкой консистенцией.

Мне пришлось использовать свои треккинговые палки, чтобы с каждым шагом высвобождать ноги, все это время матерясь, как сапожник. В это время толпы паломников расслабленно шли по тротуару ниже, наблюдая за мной и улыбаясь, пока я там пыхтела.

«Да пусть смотрят, – сказала я про себя. – Кто знает, куда они направляются. Я хоть следую Пути».

Я продолжила свою унизительную борьбу почти по колено в грязи, двигаясь со скоростью улитки, наблюдая за людьми, которые беспрепятственно двигались по тротуару в неправильном направлении, довольная от мысли, что я хотя бы не трачу время, хоть и тонула в грязи.

Однако случилась смешная вещь. Мой путь не отходил от их пути. После сорока пяти минут моей борьбы с грязью моя узкая тропа вывела меня на красивый асфальтированный тротуар, по которому шли сбившиеся с курса и очень сухие паломники, наблюдающие за тем, как я пробиралась сквозь вязкую грязь.

Несколько человек даже начали смеяться в то время, как я смотрела на свои штаны, которые были насквозь мокрыми до колен от грязи. Ситуация была настолько абсурдной, что я сама начала смеяться.

«Хватит слепого следования указаниям», – сказала я, качая головой от помеси отвращения и неверия. Я была единственным паломником, который упустил заметку о том, что тротуар меня приведет туда, куда мне было нужно, и выбрал следование указателям, вместо того чтобы пойти по откровенно простому пути.

Что ж, это точно хороший опыт сегодняшнего дня. Не закрывай глаза на очевидные вещи!

Это послужило мне прекрасным уроком. Сколько раз я игнорировала подсказки интуиции, только чтобы потом сожалеть об этом? Я ведь знала это. Почему же я в этот раз поступила так?

Глубоко внутри я осознавала, что, когда дело касалось моих отношений, когда в них все шло наперекосяк, вместо того чтобы просто уйти, я оставалась в игре, надеясь, что при помощи своей преданности и благих намерений я могла исправить то, что было неправильным. Я не могла.

Скорее этот внутренний конфликт меня сводил с ума. Я по-прежнему любила людей, с которыми меня больше ничего не связывало. Мне нравилось в них верить. Я верила в чистоту душ. Я отдавала себя без остатка этим отношениям. Однако моя интуиция убеждала меня в том, что отдавать все, что у меня было, – значило отдавать слишком много. Это была моя проблема, и на интуитивном уровне я это понимала. Но я игнорировала то, что я ощущала, потому что меня учили до конца оставаться в игре. В особенности касательно брака. Когда я сказала: «Я согласна», – это означало, что я не выхожу из игры, несмотря ни на что. Чьи это были правила? Кто сказал, что это хорошие правила? Тем не менее я им следовала, хоть и могла пойти более простым путем и избежать страданий. Неудивительно, что все разрушилось у меня на глазах.

Это являлось великой дилеммой моей жизни. Следовать правилам или же следовать моим правилам? Являясь правильной католичкой, я научилась следовать лишь единственным правилам. Глядя на всю грязь, которой я была покрыта, я с того момента решила начать следовать своим правилам. Да и вообще, к черту все правила!

С этим решением в голове я прошла весь путь до Памплоны, который, кстати говоря, был самым длинным за всю мою жизнь. Было достаточно сложно добраться туда, но ради Пита мне еще пришлось пройти через весь город до старой его части, чтобы найти свою гостиницу. После долгих часов хождения то вверх, то вниз по снегу под дождем дорога через всю Памплону безжалостно вела снова вверх, а с меня на тот момент уже было достаточно.