Повелитель демонов - Александр Якубович

Странная печать

— Не вертись!

— Щекотно! И холодно!

— Терпи!

Прямо сейчас Лиан лежала на моем рабочем столе лицом вниз, а я кистью аккуратно переносил рисунок ее печати на тонкую бумагу собственного изобретения.

Предыдущие шесть недель я потратил на попытки перенести печать на глаз, просто перерисовывая ее в записную книгу, но каждый раз мои попытки терпели неудачу. Едва я пытался напитать контур силой, он моментально разрушался, а бумага, камень или металл, на которые я его наносил в разных масштабах, буквально рассыпались в пыль.

Если бы я был моложе или вовсе на моем месте оказался другой повелитель демонов, то судьбу Лиан сложно было бы назвать завидной. Скорее всего, с нее бы живьем сняли кожу, чтобы не повредить печать и оставить странную вязь в первозданном виде. Вот только не для того я провел столько времени за изучением магии, в попытках сотворить седьмую печать, чтобы пользоваться столь варварскими методами.

Так что с помощью девочки я сварил бумагу по новому рецепту, добившись невиданной ранее прозрачности, взялся за тонкую кисть и сейчас, слегка смочив бумагу, чтобы прилипла к спине эльфийки, переводил рисунок печати кистью.

— Я больше не могу! — воскликнула Лиан, попытавшись встать со стола.

— Ты наш уговор помнишь? — спросил я, нажимая на шею девочки, чтобы бумага не отклеилась.

Темная недовольно пофыркала, поерзала, но опять улеглась на стол.

— Помню… — пробубнела Лиан.

— А теперь расслабь спину, иначе линии скосит… — сказал я и ткнул пальцем в напряженную лопатку.

Наш уговор был простым. Все два месяца, которые Лиан провела в моем доме, девочка упрашивала научить ее владеть мечом. Я же отвечал, что у меня есть дела поважнее и вообще, я никогда никого этому не учил. В последнем я даже почти не врал: мой последний ученик превратился в прах еще до того, как я построил эту башню, так что со скидкой на прошедшие годы можно с уверенностью сказать, что учеников у меня вовсе и не было.

Кроме того, девочка была еще слишком слаба для того, чтобы обучаться работе даже с коротким мечом строевого боя, которым когда-то пользовались в легионах Брима. О полуторных мечах, популярных в Орденах и у эльфов, или тяжелых саблях дарканцев тоже речи не шло. Туда же можно записать боевые молоты и секиры подгорного народа, топоры и кривые мечи орков, и, само собой, работу с длинным эльфийским луком.

С последним оружием даже я управлялся с большим трудом — уж очень крепкая спина нужна для натяжения тетивы, а чтобы метко стрелять, требовалась и постоянная практика, на которую у меня не было ни времени, ни желания. Вместо стрелкового оружия я с удовольствием использовал заклинания и мелких демонов.

— Рири рассказывала мне сказки об Элантриэль, королеве двух Народов, — подала голос Лиан, чтобы отвлечься от щекочущей ее кожу кисти. — Великой воительнице эльфов, что собрала под своими знаменами племена Н’аэлора и наших братьев из Садов Армина…

— Да? — спросил я, показывая удивление. — И какая в сказках была Элантриэль?

Лиан немного подумала.

— Великой. Мудрой. Храброй. А еще она всегда шла впереди своих войск и сражалась двумя кривыми саблями! Которые порхали вокруг ее, словно злые пчелы! И которыми она рассекала своих врагов! Никто не мог даже прикоснуться к ней!

Я не стал разочаровывать Лиан, но только последнее утверждение было правдой. Касаться правителя эльфов на самом деле никому не дозволяется. Но Элантриэль никогда не шла в бой вместе с остальными, и были у нее не кривые сабли, а два меча. Они раньше принадлежали эльфийским королям и символизировали ее власть над обоими народами, которые она объединила под своей дланью через династический брак. Вот только реально объединить эльфийские земли у нее не получилось и Сады Армина пали под натиском Трех Орденов. И это уже потом менестрели для красного словца приписали эльфийской королеве участие в сражениях. А почему мечи превратились в сабли? Так каждый дурак знает, что сражаться сразу двумя полуторными эльфийскими мечами просто невозможно. А вот дарканский танец с саблями до сих пор был очень популярен среди артистов. Я все это знаю точно. Потому что именно мой отряд вывез меч королей Темных Эльфов из осажденной столицы Садов Армина, Теанора, буквально за несколько дней до того, как паладины при поддержке клириков всех трех Орденов не сожгли город дотла своей магией Света.

Возможно, останься я тогда на стенах Теанора, мы бы смогли отстоять город. Пришлось бы принести сотни жертв, залить кровью обреченных жителей множество печатей и контуров, но, может быть, у меня получилось бы противостоять и паладинам, и объединенной армии Трех Орденов. И тогда Сады Армина остались бы цветущим краем, а не стали пустынным холмистым регионом с редкими перелесками и мертвыми почвами, которые не могли нормально прокормить даже неприхотливых в пище эльфов. Но я принял из рук Элантриэль меч ее отца и пообещал королеве, что верну реликвию ее семьи на родину. Обещание я выполнил — меч Фиргадар вернулся в чертоги Наора, а Сады Армина стали историей, которая уже постепенно превращается в легенду.

— Значит, хочешь научиться драться на саблях? — уточнил я у Лиан.

— Ага, — ответила девочка. — Хочу. Чтобы мне не пришлось больше сидеть в лесу и охотиться на белок.

Лиан очень остро чувствовала свою зависимость от меня, и ей это, как и любому другому эльфу, было не по душе. Девочка мечтала о странствиях, далеких землях, сражениях и песнях, как и обычный подросток. Она понимала, что ее жизнь будет очень и очень долгой, а уж если ей закрыт путь в Вечный Лес — ни один из эльфов не будет связываться с damnadh neòghlan — то значит, Лиан обречена на одиночество, и на помощь ей никто не придет.

А может, я надумываю, и девочка просто хочет быть похожей на героиню сказки, которую рассказывала ей покойная Рири.

Перевод рисунка печати мы решили делать в несколько подходов, и уже через пару часов Лиан была свободна. Едва я снял с ее спины лист прозрачной бумаги с уже подсыхающими чернилами, маленькая эльфийка соскочила со стола и, накинув на плечи рубашку, поскакала прочь из башни.

За эти два месяца у девочки появился целый ряд своих обязанностей. Так, она теперь кормила по утрам лошадей и помогала прибираться в доме. Пока я работал, девочка училась грамоте Брима — универсальному языку, на котором пишут и говорят от Западных Земель и до подгорного королевства. Один из вариантов грамматики Брима использовали даже в землях Орденов, и только дарканцы отказывались от использования заморского языка, оставаясь